Уход государства от выполнения сплачивающей функции и ценностный конфликт с большинством населения разрывают узы «горизонтального товарищества» и раскалывают ту моральную общность, которая только и может держать страну. Это — фундаментальная угроза для России.
Конфликт ценностей в современной России
Обсуждая кризис легитимности, мы говорили в основном о выполнении государством и его политической системой тех функций, которые гарантируют жизнь страны и народа. При этом упор делался на массивные обязанности государства, которые поддаются рациональной оценке и даже количественному измерению.
Но нельзя забывать, что в формуле легитимности есть и вторая часть: «легитимность — это убежденность большинства общества в том, что данная власть обеспечивает спасение страны, что эта власть сохраняет главные ее ценности». О том, сохраняет ли власть главные ценности страны, надо поговорить особо.
Конечно, первым делом мы смотрим на то, как ведется хозяйство. Не залезло ли Министерство финансов в неоплатные долги, справедливо ли распределены между гражданами тяготы и повинности, верна ли мера вознаграждения? Обо всем этом заботится государство при любом строе.
Но все эти тяготы можно перетерпеть и простить власти, если они согласуются с совестью (хотя люди и не любят об этом говорить). П. А. Сорокин писал (1944): «Гражданские войны возникали от быстрого и коренного изменения высших ценностей в одной части данного общества, тогда как другая либо не принимала перемены, либо двигалась в противоположном направлении.
Фактически все гражданские войны в прошлом происходили от резкого несоответствия высших ценностей у революционеров и контрреволюционеров».
Гражданская война — это следствие полной утраты легитимности власти в глазах большой части населения, столь сильной и возмущенной, что готова идти на огромные жертвы. Как обстоит дело в постсоветской России?
В ведении хозяйства и быта всегда есть трения — приходится искать компромисс между противоречивыми интересами. Но еще труднее согласовать действия, выражаемые несоизмеримыми ценностями: равенством и свободой, этикой и эффективностью и пр. Все эти трудноизмеримые показатели и оценки влияют на авторитет государства и сдвигают баланс легитимности. Борис Годунов был заботливым и эффективным государем, но прошел слух об убийстве царевича, не слишком даже надежный, — и ему предпочли явного проходимца.
Поговорим об этих факторах в системе кризиса легитимности нынешней России. Мы видели, что чаша его весов предельно отягощена уже и вполне рациональными гирями, но надо учесть и обиды, которые могут вдруг скопом сесть на эту чашу и обрушить равновесие.
Нами уже упоминалось большое исследование «Фобии, угрозы, страхи: социальнопсихологическое состояние российского общества». В нем шла речь о духовном состоянии общества на пике благосостояния (весной 2008 года). Коротко сказано так: «Какова же социальная напряженность в российском обществе? Каждый пятый россиянин (21 %) считал в сентябре 2008 года, что она возрастает существенно; более трети наших сограждан (36 %) исходят из того, что напряженность возрастает не существенно; почти 40 % населения, напротив, полагают, что ее уровень либо снижается, либо остается примерно таким же, как раньше».
Почему же такое состояние? Ведь 8 лет в обществе в целом непрерывно возрастал уровень потребления материальных благ — объем розничного товарооборота вырос с 2000 по 2008 год почти в три раза. Манна небесная! Караваны иномарок, косметика «L’Oreal», ведь мы этого достойны! Почему большинство считает, что напряженность растет, а остальные не уверены, что она снижается?
Социологи уточняют, и главное оказывается вот в чем: «Лидером негативно окрашенного чувства стало чувство несправедливости происходящего вокруг, которое свидетельствует о нелегитимности для наших сограждан сложившихся в России общественных отношений». Значит, вот какую травму пережили люди: «большинство населения (58 %) жило с практически постоянным ощущением всеобщей несправедливости». Постоянное ощущение всеобщей несправедливости! Ведь это постоянная духовная пытка.
Как это легло на весы легитимности? Да, пришел Путин, немного утолил наши печали, превратил постоянное ощущение всеобщей несправедливости в «ситуативное чувство», и мы закалились, окрепли душой, обезболиваем совесть розничным товарооборотом, притворяемся спящими. А все-таки…
Почему же, чего не хватает нашему среднему классу (миллиардеры и нищие не в счет, они успокоены — одни сытостью, другие голодом)?
И в этом разобрались наши социологи из РАН: «Жить с постоянным ощущением несправедливости происходящего и одновременным пониманием невозможности что-то изменить — значит постоянно находиться в состоянии длительного и опасного по своим последствиям повседневного стресса. Сочетание это достаточно распространено… лишь 4 % населения никогда не испытывают обоих этих чувств».
Это надо же ухитриться — организовать такое качество жизни для 96 % населения на пике нефтяных цен, непрерывно качая нефть и газ во все стороны света!
В принципе, в такой ситуации дальновидная власть не пытается заткнуть рот населению и социологам! Чуткая власть садится в субботу у камина перед телекамерой и в течение часа объясняет людям, как оно понимает и уважает их чувства, какие варианты она перебирает, чтобы сократить невзгоды ущемленных групп, какие неустранимые ограничения пока что делают эти проекты рискованными и могут лишь ухудшить положение этих самых страдающих групп. Власть обращается к разуму, терпению и солидарности людей и призывает помогать государству своей «тонкой настройкой» снизу, через социальные сети взаимопомощи. Так делала разумная власть при любом строе — от Рузвельта до Каддафи.
Но как ответила власть РФ на доклад социологов? Самым странным образом. На пресс-конференции на большом форуме разыграли такой диалог:
«Г. Павловский: Есть такая точка зрения, что в обществе тяжелая атмосфера, нет доверия, нет опоры на принципы, страна не может развиваться в такой атмосфере… Вы согласны с этой точкой зрения?
Д. Медведев: Нет, я не согласен с этой точкой зрения, потому что у нас нет тяжелой атмосферы в обществе… У меня нет ощущения, что у нас затхлая атмосфера, страна в стагнации, вокруг полицейский режим и авторитарное государство».
Странно это и даже очень. Речь шла о социально-психологическом состоянии общества — важном факторе политики, который Президент должен знать и контролировать. Ситуация была охарактеризована некоторым мнением, распространенным в разных группах общества. Мнение это — лишь симптом, он важен не сам по себе, а для диагноза. На эти данные Президент не обращает внимания и отвечает: «а у меня в Кремле нет такой точки зрения».
Как понять этот ответ? Можно понять так: у меня другая точка зрения, а точку зрения общества я и знать не хочу. Или: я знаю, что российское общество полностью поддерживает мою точку зрения, а все социологи — кропатели. Или: добрые россияне в глубине души поддерживают мою точку зрения, но их взбаламутил Навальный.
