– А что? – Мишка настаивал. – А то втравишь меня в какую-нибудь историю… Сам смотаешься, а я сиди… Спасибо, я против…
– В историю мы с тобой уже втравились, – на ходу сказал Варягов.
– В какую? – не понял Мишка, и беспокойства в его голосе слышно не было.
– Везирхан Бауддинов и Заурбек Идрисов… Знаешь таких?
– И знать не хочу… И сроду не выговорю такие имена… И то слава богу… И рад тому…
– И никогда не узнаешь…
– Конкретнее, – Мишка уже всерьез требовал и ждал такого же серьезного ответа.
– Ты их вчера за ноги держал. Того и другого… Гости твоего любимого директора…
– И что они?
– Пистолет и револьвер видел? Следаки у них нашли…
– Видел. При мне принесли… Черные все с оружием ходят… Наглеют…
– Эти парни – члены чеченского террористического джамаата эмира Абдалмуталипа Айдамирова, опасные люди…
– Чего-чего террористического?.. Покультурнее не можешь?..
– Джамаата… Члены террористической банды, если культурно…
– Бандиты, значит…
– Хуже… Террористы, находящиеся в международном розыске…
– И ты их здесь… Вместе с директором…
– Я? – удивился Вадим Александрович откровению своего водителя.
– Ты, – Мишка сказал твердо. – Я сам в кустах лежал с флягой бензина. Директора поджечь хотел. Дверь подпереть и поджечь. И под окном с ломом встать, если в окно выпрыгивать будет. А ты пришел и мне помешал…
Такое откровение могло прозвучать только в двух случаях: или Мишка собрался убить своего работодателя, или он решился полностью связать свою судьбу с ним и готов пойти до конца на любое дело. Второй вариант, как казалось, был все-таки ближе к истине.
Вадим Александрович же от этого откровения расхохотался в голос. Ему в самом деле было смешно представить картину того, как он усердствовал, чтобы не оставить следов и не быть замеченным, а в действительности за ним все это время наблюдали.
– И как кино?
– Какое кино?
– Которое ты из кустов смотрел…
– Понравилось… Чужими руками работать – мне всегда нравится. В этом что-то есть…
– И что теперь? – поинтересовался Вадим Александрович.
– Это я у тебя должен спросить, что теперь…
– Теперь нам необходимо найти самого эмира Абдалмуталипа Айдамирова. И мы его ищем… Это человек, который везде таскает за собой крупного беспородного кота, которого кормит сухим кормом элитных сортов. Вот что теперь… И остатки джамаата, банды то есть, тоже должны искать. Их должно быть еще несколько человек. Но дело в том, – Вадим Александрович решил намеренно обострить ситуацию, – что они тоже будут нас искать, чтобы отомстить за своих парней… Не боишься?
– Не боюсь. У тебя пистолет. Я видел… И стрелять, наверное, умеешь. А почему ФСБ здесь? Ты же не с ними?
– Присутствию здесь ФСБ есть несколько причин. Первая, взрывы гранат тоже можно рассматривать как террористический акт… Это уже дело ФСБ. Вторая, в область, а возможно, и в район готовится визит какой-то высокопоставленной персоны из числа высших в государстве. И ФСБ проводит «чистку» территории. По этой же причине здесь находится джамаат Айдамирова. И их тоже будет искать ФСБ, но нам с тобой следует найти раньше.
– Почему? Почему нельзя искать вместе? – не понял Мишка.
– Ты телевизор иногда смотришь?
– Только новости и спорт…
– И правильно. Больше там смотреть нечего, и я могу тебя только поздравить… Но новости ты смотришь и видел иногда сообщения, как где-то на Кавказе обнаруживают банду, как «обкладывают» ее со всех сторон…
– Видел, конечно…
– А слушал хоть раз, чтобы бандитов живыми взяли?
Мишка подумал несколько секунд.
– Я сам вообще-то замечал… Чаще – «уничтожены»…
– А если ФСБ «берет», то они под суд идут и месяца через три их снова отловить пытаются… Такая у нас в России система наказания… Свобода покупается… Потому сейчас банды «обкладывают» не парни из ФСБ, которые очень стараются за соблюдением закона следить, а парни из спецназа МВД или спецназа ГРУ… И никогда не бывает пленных…
– Значит, ты…
– Я – отставник спецназа ГРУ, волею судьбы и обстоятельствами оказавшийся в гуще нынешних событий. И в Афгане воевал в спецназе ГРУ…
– А говорил, десантура…
– Мы тогда носили одинаковую с вами форму, и все наши операции записывались на счет десантуры. Нас и считали десантурой… Только подчиняющейся ГРУ… А сейчас с нами совместно работает группа спецназа ГРУ, и ты в настоящий момент находишься в подчинении этой группы… Это – образно говоря, потому что ты уже, наверное, по возрасту не военнообязанный…
– Хватит уже… Возраст свое берет… Но помочь я согласен… А как вопрос оплаты?
– Мы же с тобой договорились…
– В силе?
– Конечно…
– Тогда работаем…
Мишка отчего-то радостно «гыкнул», как коня подогнал, потом «газанул». Старенькая машина резво, как молодая козочка, пожелала перепрыгнуть через большую ямину, но сил не хватило… Колеса от удара не отвалились, хотя вполне могли бы, однако дверца Вадима Александровича распахнулась-таки. Но сам Варягов среагировал правильно. Он не дверцу пытался удержать в первую очередь и уж совсем не за нее держался, а ухватился за сиденье. И только после этого уже за дверцу взялся и с силой захлопнул ее. Маленькая авария благополучно обошлась без жертв…
* * *
По деревне Мишка пронесся с шиком, подняв пыль, которую ветром унесло в чужие огороды. Лихо затормозил около калитки двора Вовки Машкина. Так лихо, что сам грудью на руль лег. Но и руль, и грудь благополучно выдержали соприкосновение.
– Приехали… Вовка готов…
Вадиму Александровичу, чтобы заглянуть во двор, пришлось из машины выйти. Вовка был действительно полностью готов. Он лежал на столе на спине, сложив на груди руки, как покойник, а на скамейке рядом стояла пустая бутылка из-под самогонки. Наверное, решил все же, что надежнее всего будет спрятать содержимое бутылки в животе. Для него это очень большая доза, и потому Вовка спал, даже уронив с грязных ног валенки, но безмятежно и чертей во сне, видимо, не видел.
– Стакана нет, – констатировал Мишка. – Из горла пил, одним глотком, чтоб не оставить… Герой!.. Неделю потом рассказывать всем будет…
Они только вошли во двор, а от своего дома к ним уже спешила бабка Клавка, неся несколько ниток с нанизанными на них для просушки грибами.
– Мишка… С бабкой Клавкой расплачиваться надо.
– Я сгоняю… Можешь за сегодня и со мной…
Вадим Александрович вытащил из нагрудного кармана бумажник, отсчитал пятьсот рублей и протянул водителю. Тот для солидности тоже бумажки пересчитал.
