По мысли Делонкля и других руководителей, теракты должны были накалить атмосферу в стране, подготовить почву для переворота. Через маршала д’Эспере кагуляры установили связи в армии. Вербовали сочувствующих среди генералов и офицеров, доставали оружие. Одним из их покровителей стал начальник Страсбургского округа генерал Жиро. Кое-что из оружия удалось достать за границей, в Германии и Италии. Обсуждался вариант – поднять и повести за собой войска, свергнуть правительство.
В это время у Народного Фронта и впрямь дела шли не блестяще. Преодолеть кризис, облегчить положение простых людей не удавалось. Правительство заставило предпринимателей серьезно поднять зарплату, но тут же скакнули цены. А уж казнокрадство разгулялось с новой силой. Социальные программы проваливались, деньги растекались не пойми куда. У французов росло разочарование в таких властях. Предводители кагуляров сочли, что страна «дозрела». Назначили путч в ночь с 15 на 16 ноября 1937 г. Отряды молодежи собирались в условленных местах. Были детально разработаны планы, кому захватывать правительственные дворцы, кому арестовывать министров и остальных врагов, идти по квартирам. Для этого были подготовлены списки с адресами. Ждали условного сигнала. Его должен был подать Делонкль.
Он вместе с другими предводителями кагуляров явился к знакомым генералам и выложил заготовленную байку. Дескать, коммунистические отряды уже сосредоточены в Венсеннском лесу, идут на Париж. Надо спасать Францию, немедленно поднимать войска. Но генералы выслушали эту чепуху, пожали плечами и посоветовали провокаторам идти подальше. Некоторые из кагулярских командиров убеждали Делонкля – надо все равно отдать приказ, и будь что будет. Однако на столь откровенную авантюру он не решился. Рассудил, что несколько сотен боевиков – слишком жиденько для переворота. В итоге собранные отряды просидели без дела всю ночь. Зевали, не получали никаких указаний, и начали расходиться по домам. А по домам, как обычно, громко болтали, в каких «тайнах» участвовали. Через пару дней полиция начала аресты. Взяла Делонкля и еще 120 человек, обнаружила несколько складов с оружием. Хотя суд оказался довольно мягким, демократичным. Посадили предводителей и непосредственных участников терактов, а большинство кагуляров осталось на свободе.
5. Англия и Ирландия
В Англии, как уже отмечалось, фашистские движения организовывались в рамках обостренной парламентской борьбы между консерваторами и лейбористами. После этого
«Бритиш Фашисти» и «Имперская фашистская лига» стали никому не нужны и распались. В 1929 г. на выборах снова победили лейбористы, правительство возглавил Макдональд. Однако накатил шквал мирового кризиса. Экономика зашаталась, количество безработных подскочило с 1 до 2 млн. Правительство пыталось бороться с кризисными явлениями, сокращая расходы по всем статьям, вводя строгую экономию, но ничего не получалось.
В это время заявил о себе один из членов лейбористского кабинета сэр Освальд Мосли. Он происходил из британской родовой аристократии, унаследовал титул баронета. В войну служил летчиком, но покалечил ногу при неудачной посадке. Сохранил об этом периоде самые восторженные воспоминания и заявлял, что в память о погибших товарищах надо построить «лучшую страну», «создать более благородный мир». После войны Мосли занялся политикой, примкнул к консервативной партии и в 22 года стал самым молодым депутатом парламента.
Очевидно, он принадлежал и к масонским «братствам», без этого продвинуться в британской политике было проблематично. Он выгодно женился на дочери лорда Керзона, министра иностранных дел. Гостями на свадьбе были британский король Георг V и бельгийский король Леопольд III с супругами, лидер партии консерваторов сэр Бонар Лоу. Кстати, в семейной жизни у Мосли проявились болезненные отклонения. Он вступил в кровосмесительную связь с двумя сестрами своей жены Синтии и даже с ее мачехой.
Но и в политике он повел себя весьма беспринципно. В руководстве консерваторов, старейшей и аристократической партии Англии, все было «схвачено». Ключевые фигуры прочно сидели на ведущих постах, а Мосли предстояло еще долго прозябать на заднем плане. Он заговорил, что старшее поколение не может понять молодых людей, «прошедших войну». А стало быть, не сумеет строить «лучший мир» и страну, «достойную героев». В 1924 г. Мосли перекинулся в лейбористскую партию. Здесь он и впрямь получил возможность выдвинуться – его выделяли кипучая энергия, аристократическое происхождение, организаторские таланты.
Он оказался рядом с лидером партии Рамсеем Макдональдом, прошел от лейбористов в парламент, а в 1929 г. вошел в правительство, получил пост «младшего министра» – канцлера казначейства. В политику активно включилась и жена Мосли, для Англии это было необычно. Синтия вошла в лейбористскую партию, тоже была избрана в парламент. А в 1930 г. ее муж обнародовал свою программу борьбы с кризисом, «Манифест Мосли». Многое он заимствовал у итальянцев. Настаивал на усилении государственного регулирования и контроля. Предлагал создание рабочих мест за счет государства – общественные работы, проекты по строительству дорог. Также предлагалась автаркия: развитие внутреннего рынка и производства, без закупок извне. А для руководства этими мерами намечалась коллективная диктатура – создание особого кабинета из пяти министров, который будет наделен самими широкими полномочиями и не будет подконтролен парламенту. Ясное дело, одним из пяти Мосли видел себя.
Меры казались слишком радикальными для Англии – ломать политическую систему, экономику. Если же осуществлять хотя бы часть проектов, например строительство дорог, требовались слишком большие суммы, 100 млн фунтов. А Макдональд, наоборот, настаивал на режиме экономии. Мосли с пеной у рта цеплялся за свое. Принялся резко критиковать Макдональда. Но на конференциях лейбористов большинство партии принимало сторону заслуженного Макдональда, а не молодого выскочки. Отношения портились. В итоге Мосли вышел из рядов лейбористов, в марте 1931 г. он объявил о создании «Новой партии» – предлагал ограничить демократию, расширить полномочия правительства.
Надежды строились на том, что программы Макдональда провалятся, на выборах он потерпит поражение, тут-то и всплывет наверх новый лидер с «Новой партией». Действительно, осенние выборы 1931 г. обернулись для лейбористов полным фиаско. Из 287 мест в парламенте они потеряли 200! Однако «Новая партия» вообще ничего не достигла. Англичане привыкли к устоявшимся традициям, отнеслись к непонятному образованию опасливо. Мосли не получил ни одного депутатского места. Вместо этого для борьбы с кризисом стало создаваться «национальное правительство» – с лейбористами объединились консерваторы и либералы, сформировали коалиционный кабинет. Но возглавил его тот же Макдональд.
Для Мосли это стало тяжким ударом. Он окончательно разочаровался в парламентской демократии. Посетил Италию, беседовал с Муссолини. А осенью 1932 г., вернувшись в Англию, объявил о создании «Британского союза фашистов». Доказывал, что власть парламента вообще надо ограничить, установить диктатуру. Уже не коллективную, а личную. И нетрудно догадаться, чью. Призывал бороться за сохранение Британской империи, за ее ведущее место в мире. Резко нападал на коммунистов и социалистов. Некоторые лозунги Мосли взял не из Италии, а из Германии – принялся поливать евреев, обвинял их в разъедании Британии, в экономических бедствиях. При партии формировались «Fascist Defence Force» – «Фашистские оборонительные силы», аналог штурмовых отрядов. Их одели в черные рубашки. Знамя ввели красное. На нем в белом круге изображалась молния, как на эмблеме СС. Издавалась своя газета «Блэкшет» – «Черная рубашка».
