Ну а Рыдз-Смиглы каких-либо серьезных успехов все равно не добился. Укреплял дисциплину и подтягивал гайки – но тем самым вызвал возмущение прежней опоры Пилсудского, партии социалистов. Они хаяли диктатуру, отходили от правительства. Напряженные отношения установились даже с президентом Мостицким. Тот был недоволен решительными действиями маршала, подозревал в подготовке переворота. Однако Рыдз-Смиглы переворота вовсе не замышлял, периодически сглаживал конфликты и недоразумения с президентом. Между тем обстановка в Европе накалялась, маршал пытался заняться модернизацией армии. Нет, и это не получалось. Польша оставалась слишком разболтанной, на военные реформы не было денег. А то, что удавалось наскрести, или разворовывалось, или тратилось на парадные мероприятия. Но такие мероприятия очень любил сам Рыдз-Смиглы! Покрасоваться, почувствовать себя великим. Проходимцы и казнокрады лихо пользовались его слабостями.
Вытащить Польшу из экономического кризиса тоже не удавалось – ни Пилсудскому, ни его преемникам. Слабенькая промышленность буксовала на месте. Множество поляков разъезжались на заработки в разные страны. Кстати, сионистские организации вовсю вербовали желающих ехать в Палестину. Оплачивали проезд, давали деньги для налаживания хозяйства. Но добровольцев почти не было – ехать далеко, в непривычные условия, в пустыню, в окружение арабов. В Польше еврейские колонии были огромными, бедноты среди них хватало. Но они предпочитали перебираться поближе, в Германию. Там Гитлер отлично справился с кризисом, бурно строились и расширялись заводы. Расцветала и торговля, можно было найти нишу для «малого бизнеса».
Правда, в Германии действовали расовые Нюрнбергские законы. Но германские евреи неплохо приспособились к ним. Если кто-то стремился к государственной карьере, он в анкетах записывал своих предков немцами, и дороги для него были открыты. Хотя многие считали более выгодным не порывать с иудейской общиной. Это пресекало возможности для службы в полиции, судебных органах, на железной дороге, почте, в государственных школах… Но ведь и в армию не призывали! Связь с общиной помогала трудоустройству, бизнесу. Почти во всех городах действовали синагоги. Иудейские школы, отделившиеся от немецких, давали прекрасное образование. Польских евреев в Германию понаехало более 70 тыс. У них на родине с правами было все в порядке, но они как раз искали, как бы откосить от военной службы, пристроиться на хорошие заработки.
Тем не менее в иудейских общинах упорно распространялись слухи, что для них власть нацистов обернется бедой, будут погромы. А кое-кого обидели расовые ограничения. Они продавали имущество, потянулись за границу. Опять же, сионисты подогревали подобные настроения. Легальная благотворительная организация «Джойнт» и нелегальная «Моссад ле-Алия Бед» предлагали любую помощь в перевозках и устройстве, если переселенцы поедут в «Землю обетованную». Однако германские евреи Палестиной тоже не соблазнялись. Как ни парадоксально, большая часть из них устремилась… в Польшу. Здешние чиновники и полиция легко покупались взятками, смотрели на эмигрантов сквозь пальцы. В иудейских общинах польских городов приезжие находили родичей, знакомых, помогающих как-нибудь зацепиться.
Конечно, гораздо выгоднее представлялось добраться до вожделенной Америки. Но летом 1938 г. под эгидой США прошла Эвианская международная конференция по делам беженцев, и президент Рузвельт вдруг объявил – отныне его государство не будет принимать еврейских эмигрантов. Его позиция стала как бы сигналом. Такое же решение приняли Англия, Франция, Австралия, латиноамериканские страны. По сути, Эвианская конференция не разрешила проблему беженцев, а… создала ее! Задала установку: евреев отныне не принимать!
После конференции полиция и иммиграционные службы в различных государствах развернули проверки. А Польша особенно озаботилась. Потому что среди эмигрантов, рассеявшихся по миру, числилось куда больше «польских граждан», чем их было на самом деле. Причиной была уже упоминавшаяся продажность чиновников. Купить польский паспорт было куда легче и дешевле, чем французский или британский. Поэтому бродяги самого разнообразного происхождения, рассеявшиеся по Европе, Америке, Африке, Азии, обзаводились польскими документами. Теперь Польша решила избавиться от сомнительных «граждан», и в октябре 1938 г. объявила в месячный срок перерегистрацию паспортов. Осуществить ее можно было только в Польше (или в посольствах Польши). Без отметки о перерегистрации гражданство утрачивалось.
Надо сказать, что польские евреи, окопавшиеся в Германии, отнюдь не поспешили ехать за штампами на родину или в посольство в Берлин. Польские порядки они знали – месячный срок наверняка продлят, потом наметятся обходные тропинки. Но германские власти давно жаждали избавиться от приезжих. Сочли, что подвернулся удобный случай. За два дня до истечения срока перерегистрации, 28 октября, в крупных городах прошли облавы. Было задержано от 10 до 17 тыс. польских евреев. Их сажали в поезда и выпроваживали на польскую территорию.
Польская жандармерия и пограничники сперва растерялись от этого наплыва. Возразить-то было нечего! Принимали поезд за поездом. Но быстро придумали, каким образом отреагировать. Полиция кинулась в еврейские кварталы
Варшавы, Кракова, Познани. Хватали германских евреев, насильно грузили в поезда – и эшелон за эшелоном гнали в обратную сторону. Теперь пришла пора опешить немцам. Что толку выпроваживать одних евреев, если взамен получать других? Обе стороны вступили в переговоры и через день прекратили депортацию.
Казалось бы, инцидент исчерпан. Но 7 ноября он получил кровавое продолжение. Во Франции тоже проживали польские евреи. Один из них, 17-летний Гирш Гриншпан, заявился в Париже в германское посольство, пожелал увидеть посла. Вместо посла его принял советник фон Рат, и Гриншпан разрядил в него пистолет. При аресте объявил, что он мстил за свою семью, якобы попавшую под депортацию из Германии. Хотя впоследствии раскрылись связи Гриншпана с уже упоминавшейся еврейской террористической организацией LICRA.
Но трагическое эхо его выстрелов раскатилось по всей Германии. В ночь с 9 на 10 ноября произошли погромы, известные под названием «Хрустальной ночи». Эти события не получили однозначного и исчерпывающего объяснения до сих пор. По разным городам какие-то небольшие отряды и шайки принялись поджигать синагоги, грабить еврейские магазины, врывались в дома. Был убит 91 человек, пострадало несколько сот домов. А основной ущерб составили витрины! Хулиганы двигались по торговым улицам и колотили стекла, абы побыстрее и побольше. Погром старались изобразить – ограниченными силами, но помасштабнее.
Некоторые исследователи обвинили в провокации сионистов – если бы на евреев обрушилась мощь нацистского государства, жертв и разрушений было бы не в пример больше. Но и в такой версии концы с концами не сходятся! Спецслужбы Германии были одними из лучших в мире: гестапо, СД, полиция, абвер. У Геринга имелся уникальный институт телефонного прослушивания, способный контролировать всю Германию. Но виновников «Хрустальной ночи» так и не нашли! Нестыковки получают объяснение в одном-единственном случае. Действия сионистов и нацистов регулировали одни и те же теневые силы. Удивляться этому не стоит. Эмиссары той же самой «мировой закулисы», которая привела к власти Рузвельта, занимали важное место и в окружении Гитлера. О том, какое влияние они имели, откровенно высказался фон Шредер, назвавший себя и своих коллег «вторым правительством Германии». Через «кружок друзей рейхсфюрера СС», через структуры оккультистов они распространили влияние и на спецслужбы…
