Книга Выбор веры. Войны языческой Руси, страница 77. Автор книги Валерий Шамбаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Выбор веры. Войны языческой Руси»

Cтраница 77

В 957 г. она отправилась в Константинополь. Посольство было многочисленным, с Великой княгиней ехало 35 дам из ее свиты, 88 бояр, купцов, представителей городов. Разумеется, государыня и ее прислуга плыли не на лодках-однодревках, на Руси уже научились строить большие и удобные корабли. Но сопровождал их внушительный флот лодок с воинами. Он обеспечивал безопасность княгини, да и перед греками не мешало поиграть силушкой. Ольга ехала «взять дань» – ту самую, которую Византия перестала платить после смерти Игоря. Но она хотела и договориться с императором. О Русской церкви и о возможности союза против Хазарии. А почему бы и нет? Пусть Константин оценит, какие откроются выгоды для империи. Патриархия получит новую паству, единоверная Русь станет для Константинополя куда более надежным другом, чем иудеи…

Появление эскадры вызвало у греков панику. В своих хрониках они даже назвали визит княгини «нашествием россов» – так же, как именовали враждебные нападения. Когда поняли, что десанта не предвидится, успокоились. Но уж тут-то постарались унизить «варваров», чтобы знали «свое место». Под разными предлогами русским не разрешали сходить на берег, держали на кораблях, а прием у императора откладывали три месяца. Послы настаивали, им называли дату… и снова отменяли ее. Наконец, Ольга пригрозила отчалить, догадаться о последствиях было нетрудно. Ее пригласили к Константину Багрянородному 9 сентября.

Встречали по пышному византийскому этикету. Княгиня должна была пройти через десятки залов, и лишь после этого попала в триклиний Маганавры, где стоял Соломонов трон. На нем в вышине восседал император в окружении блестящей свиты. Раздавалась музыка органов, скрытых коврами. Возле трона поднимались и рычали механические львы, на золотых деревьях пели механические птицы. Послы низко кланялись, а когда поднимали головы, царь оказывался уже в другом наряде – хитрыми приспособлениями с него сдергивалось верхнее одеяние. Все было нацелено, чтобы ошеломить гостей. Хотя умный человек не мог не почувствовать «перебор» с фокусами.

Потом Ольге оказали особую честь – персональный прием в покоях императрицы, там присутствовал и Константин, была возможность поговорить с ним. Но за парадным обедом Великую княгиню опять унизили. Императорская семья села за стол, а Ольга должна была стоять, пока ей не показали место за другим столом – с византийскими придворными дамами. Свиту княгини в зал вообще не пустили, кормили с младшим персоналом. Вручили подарки, мелочно рассчитав, кому сколько. Княгине – 500 милиарисиев (серебряных монет) на золотом блюде. Другим членам посольства – кому 8 монет, кому 5 или 2 [144].

После приема начались переговоры с сановниками Константина, и византийцы все же выплатили дань [122]. Но Ольга была оскорблена их чванливостью и высокомерием. Блюдо, которое подарил император, отдала в храм св. Софии. В октябре она отбыла на родину. На следующий год в Киев пожаловало ответное посольство. Константин требовал вспомогательное войско для войны с арабами, послы нагло перечисляли, какие подарки надо выделить: рабов, меха, воск. Ольга ответила прямо и резко: «Когда ваш царь постоит у меня на Почайне столько же, сколько я стояла у него в Суде ( гавань Константинополя ), тогда пришлю ему дары и войско». Грекам пришлось убираться несолоно хлебавши.

Побывав в Константинополе, пообщавшись с императором и его вельможами, княгиня в полной мере убедилась: Византия – непримиримый враг Руси. На союз с ней или хотя бы на ее нейтралитет надеяться нельзя, обязательно ударит в спину. Учреждать Русскую церковь от Константинополя тоже было нельзя, оттуда она получила бы не столько священников, сколько шпионов, которые начнут навязывать ей свою волю, плести интриги. Болгарские священники проявили себя хорошо, но и к Болгарской патриархии Ольга обратиться не могла – царь Петр был преданным союзником греков и хазар. Нельзя было обращаться и в Рим. Русские воины и купцы бывали в Италии, знали о безобразиях папы. Да ведь и он был союзником Константина!

Ольга искала выход. Немецкий король Оттон I враждовал с Византией, дружил с прибалтийскими русами, а германские епископы были фактически независимы от Рима. О выборе между католицизмом и Православием еще речи не шло, формально Церковь считалась единой. Так почему же не воспользоваться? В 959 г. ко двору Оттона прибыло посольство Ольги. «Regina rugorum» – «королева ругов», как ее величали немцы, просила прислать ей епископа и священников. Оттон с радостью откликнулся. Епископом на Русь был назначен Либуций из Майнца. Он засобирался в дорогу, но расхворался и умер. Пока нашли другую кандидатуру, пока возвели в сан. Русским епископом стал Адальберт. До Киева он добрался лишь в 962 г. И ничего хорошего из этого не вышло. Немцы отметили, что «руги» Адальберта не приняли «не по его нерадению», а по каким-то иным причинам. Отправили назад. На обратном пути на епископа еще и напали разбойники, ограбили, убили нескольких его спутников. Словом, натерпелись лиха без всякой пользы.

Почему же так случилось? В Киеве выяснилось, что немецкие священники признают только латынь, от славянского богослужения отказываются, объявляют его ересью. Болгарские священники не преминули рассказать русским, что натворило германское духовенство в Моравии. И вдобавок, между 959 г., приглашением Ольги, и 962 г., приездом Адальберта, произошли некоторые события. Оттон I вторгся в Италию, разгромил местных князьков. Папа-сатанист Иоанн XII быстренько смекнул, откуда ветер дует, и изменил Византии. Перекинулся к немцам и заключил сделку. Короновал Оттона императором, а за это папе выделили самостоятельное государство и позволили распоряжаться в духовных делах. Можно ли было подчинить нарождающуюся Русскую церковь такому «святому отцу»?

Впрочем, провал миссии Адальберта никак не отразился на политических связях Киева и Германии. Продолжалась переписка, ездили посольства. Оттон остался союзником Руси, в Италии он отвлекал византийцев. Но помочь против Хазарии он все равно не мог. От страшного упыря, более ста лет сосавшего соки из Руси, страна должна была освободиться сама.

35. Великий князь Святослав Игоревич

Юному Святославу мать выделила собственный удел – Новгород. Здесь он рос, под руководством боярина Асмуда учился быть правителем, постигал военную науку. Из таких же молодых людей, как князь, формировалась его дружина. Для воспитания настоящих воинов недостаточно одних лишь рассказов и упражнений, но в Новгороде были возможности поучиться на практике. Вместе с новгородцами Святослав совершал экспедиции к эстам, финнам, самоедам. Подчиняли племена, облагали данью. Вероятно, князь участвовал и в варяжских морских походах. В этих предприятиях сплачивалась и выковывалась железная, не имеющая себе равных дружина. А сам двадцатилетний Святослав превращался в опытного и умелого начальника. Нестор рассказывал, что он «легко ходил в походах, как пардус, и много воевал». Без обозов, шатров, котлов. Довольствовался мясом, поджаренным на углях. Спал, «подостлав потник, с седлом в головах. Таковыми же были и все прочие его воины».

Лев Диакон описывал портрет князя: «Он был умеренного роста… брови густые, голубые глаза, плоский нос, редкая борода, верхняя губа его была покрыта густыми и вниз спускающимися волосами. Голова была совсем голая, лишь на одной стороне висел клок волос – знак благородного происхождения. Шея толстая, плечи широкие и все сложение очень стройное. Взгляд его был мрачный и суровый. В одном ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами с рубином посреди. На нем была белая одежда, только чистотой отличаюшаяся от других» ( простых воинов ). Как видим, «знаком благородного происхождения» у русичей служил тот самый «оселедец», которым впоследствии щеголяли запорожцы, а одна серьга у казаков означала единственного сына у матери – каковым и был Святослав.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация