Легко ли быть диктатором?
Став «почти королем», Кромвель решил созвать и «свой» парламент — чтобы как при Стюартах. Правда, выборы прошли под строгим надзором. Всех, заподозренных в нелояльности, не то что быть избранным, а и избирать не допустили. Но даже такой парламент на первом же заседании выразил сомнение в легитимности поста лорда-протектора. 12 сентября 1654 г. Кромвель сам явился в палату общин и поставил ультиматум — подписать признание законности его власти либо удалиться из Вестминстера. Сто депутатов удалились, остальные подписали. Но… между оставшимися и диктатором встал тот же самый вопрос, который и раньше был яблоком раздора между парламентариями и королями. О финансировании. Новая палата общин тоже отказалась вотировать налоги и пошлины, намекнув Кромвелю, что надо бы сократить обложение на армию. И диктатор разогнал парламент. Под любопытным предлогом: мол, депутаты вместо «дела реформации» опять погрязли в «болтовне».
Точно так же, как раньше Карл I, Кромвель решил править без парламента. Сам, единолично, вводил налоги. И так же, как при Карле, это привело к громкому «делу Гемдэна», так опять некий Кон отказался платить пошлины на импорт, указывая на их «незаконность». Но если Гемдэну рукоплескала вся британская «общественность», то с Кромвелем шутки были плохи, Кона посадили. Его адвокаты заявили, что закон о пошлинах не имеет силы, поскольку не одобрен парламентом, — посадили и адвокатов. И освободили, когда они отказались от дела. Диктатор снимал и судей, если они ставили под сомнение законность его указов.
А спокойствия все равно не было. И так же, как у короля, не было денег. Из-за невыплат жалованья армия поддавалась радикальным агитаторам, опять прокатились солдатские бунты. А введение новых налогов на землевладельцев и «десятичного налога» вызвало волнения среди джентри и крестьян. Усмиряли, казнили, ссылали. И Кромвель придумал довершить структуру полицейского режима. Разделил страну на и округов, а во главе их назначил так называемых генерал-майоров. В их обязанности входило «обеспечение мира для нации» — подавлять мятежи, искоренять инакомыслие, выколачивать подати. А «праздношатающихся» отлавливать и определять на принудительные работы. Развилось повальное шпионство.
Сокращать армию диктатор не решался, но полки без дела разлагались и лезли в политику. Значит, требовалась война. И во внешней политике Кромвель повел себя так же лицемерно, как в личной жизни. Кричал о «крестовом походе против папизма», но начал переговоры с воюющими католическими державами, Францией и Испанией, кто посулит большие выгоды. Выбор определило отсутствие денег в казне. Добыть их можно было традиционным для англичан способом — пиратством. А это значило — воевать с испанцами. Возник план внезапно, исподтишка напасть на Вест-Индские острова, захватить о. Эспаньола (Гаити), поправить за счет добычи финансовые дела. Ну а в качестве «оправдания» для Господа, чтобы придать кампании видимость «крестового похода», было решено основать там «идеальную» религиозную колонию. И в Карибское море отправились 30 кораблей с десантом из 3 тыс. солдат под командованием Пенна.
Кромвель был настолько уверен в своем могуществе, что одновременно чуть было не начал еще несколько войн. Стало известно, что берберские пираты захватили несколько английских судов. И лорд-протектор послал в Средиземное море эскадру Блейка. В апреле 1655 г. она предприняла дерзкую атаку на Порт-Фарин, разгромила тунисский флот. Но в это же время в Альпах, во владениях герцога Савойского, была обнаружена община вальденсов (остатки древней манихейской секты, примкнувшей к кальвинистам). Всех пойманных еретиков, 200–300 человек, савойские солдаты перебили. Узнав об этом, Кромвель разбушевался. Разослал по европейским дворам ноты, что считает своим долгом спасать сектантов и мстить, грозил войной Савойе и Риму. Адмирал Блейк получил приказ готовиться к нападению на них и договориться о союзе… с теми же берберскими пиратами. А они после Порт-Фарина Блейка зауважали и выразили полную готовность сотрудничать с англичанами.
Однако в Вест-Индии дела пошли совсем не гладко. В полном смысле по-пиратски, без объявления войны, эскадра обрушилась на Эспаньолу. Впрочем, Кромвель ввел в обиход формулу «Сила есть право». Объяснял, что силу одной из сторон дает Бог — и тем самым подтверждает правоту этой стороны. Англичане высадили войска и развернули наступление на Санто-Доминго. Но оказалось, что хваленая «армия нового образца», умевшая лихо громить неопытных в военном деле «кавалеров» и резать ирландских крестьян, против профессионалов не стоит ничегошеньки. Ничтожные силы испанцев нанесли ей позорнейшее поражение. А отступление по тропическим лесам и болотам довершило катастрофу, погибла половина англичан. И испанцы, естественно, отреагировали на нападение — арестовали в своих городах суда и товары британских купцов. Провал был полный. Правда, Пенн постарался компенсировать неудачу и захватил незащищенные острова Ямайка и Тортуга. Но важности этих приобретений Кромвель не оценил. Командиров, Пенна и Венебласа, отозвал и заточил в Тауэр. Ведь для диктатора это было не просто поражение — это был первый удар по его гордыне. Раз Бог «отвернулся» от него, то получалось, что где-то он отошел от высших предначертаний… а вдруг он и вовсе не «избранник»?
Но как бы то ни было, а разрыв с Испанией произошел. И подтолкнул Кромвеля к союзу с Францией. Боевые действия между выдохшимися французами и испанцами велись уже очень вяло. На пиренейском, итальянском, восточном фронтах они заглохли. Лишь во Фландрии маневрировали армии Тюренна (на стороне Франции) и Конде (на стороне Испании). У каждого было около 15 тыс. наемников, жалованье они получали нерегулярно и жили грабежами. Для чего периодически брали приграничные города. Внутреннее положение Франции оставляло желать лучшего. Произошло очередное восстание, в Анжу. И усилилась новая оппозиция — ортодоксальные католики. У них существовала вполне легальная организация, Общество Святых Даров, которая пользовалась покровительством папы римского. И тайно действовала в пользу Испании. Эти «благонамеренные» имели свои структуры во многих городах. Мутили воду, например, под флагом борьбы за нравственность — в Бордо по одному лишь подозрению и доносам о «дурном поведении» арестовали многих женщин и девушек и заключили в монастыри. Ну а союз с Кромвелем стал еще лучшим поводом для атаки на власть. На сторону «благонамеренных» встало духовенство, проклиная пуритан. Но пуритане были далеко, и оппозиция обрушилась на своих, французских гугенотов. Кровавые столкновения католиков с протестантами произошли в Бордо, Руане, Пуатье.
Тогда Мазарини сделал неожиданный политический маневр и стал налаживать отношения с Римом. Тут надо отметить, что, несмотря на разрекламированные успехи Контрреформации в «лечении» католической церкви, эти достижения были весьма относительными. Рим оставался более светским государством, чем духовным центром. Церковные должности по-прежнему оценивались только по доходам, власти, правам. И их раздаривали родным, давали в награду, продавали. Поэтому были 10-летние аббаты, 5-летние настоятели храмов. А за «святой престол» и его окружение вели борьбу представители крупнейших банкирских домов Италии — Сакетти, Барберини, Памфили. Папа Александр VII, только что занявший этот пост, вел очень активную внешнюю политику, но она получалась весьма запутанной.
