Избавление пришло не только к китайцам. В Маньчжурии наши войска обнаружили большие лагеря, где содержались более 70 тыс. пленных американцев, англичан, голландцев. В их числе оказалась целая плеяда союзных военачальников, старшим числился американский командующий на Филиппинах генерал Уэйнрайт, сдавшийся в 1942 г. В лагерях тоже хватало восторгов, заверений в вечной дружбе. А русские вели себя так же, как привыкли в подобных случаях. Жалели, искренне стремились помочь. Принялись кормить, подлечивать. Известили американцев, что они могут забирать своих соотечественников хоть сейчас. Те и впрямь не заставили себя ждать. На ближайших аэродромах стали приземляться самолеты США. Вывезти всех пленных было непростой задачей, но Уэйнрайта с прочими генералами забрали мгновенно – как бы в порывах благодарности не наговорили лишнего.
И совершенно особенную радость эта победа вызвала у русских. В Маньчжурии их проживало очень много. Еще при царе сюда ехали предприниматели, мастеровые. Харбин строился на русские деньги и считался «русским» городом. Русские кварталы появились и в других городах. В Гражданскую войну к соплеменникам хлынули белогвардейцы, массы беженцев. При японцах им досталось ох как не сладко! Оккупанты установили своеобразную национальную иерархию, и русским досталось последнее место – после японцев, корейцев, маньчжуров, китайцев. Им в последнюю очередь отоваривались продовольственные пайки. Их унижали, грабили налогами и реквизициями, мобилизовали на принудительные работы. Могли и просто убить, если не угодили.
А сейчас бывшие белогвардейцы, переселенцы, беженцы рыдали от умиления, слыша родную речь! Они-то покидали Россию больную, умирающую в крови смуты и террора, в разрухе и голоде. Нынче Россия сама пришла к ним. Другая, преобразившаяся. Сверкающая золотыми погонами на плечах! Звенящая наградами за Берлин, Будапешт, Вену. Грохочущая по мостовым колоннами танков, автомашин, бесчисленных орудий. Насколько же высоко и гордо звучало имя русских! Насколько почетным было ощущать причастность к русским! Дети белогвардейцев оказывались самой надежной и активной опорой советских комендатур. Вооружались трофейными винтовками, помогали патрулировать улицы, поддерживать порядок, выявлять, где еще прячутся японцы и их пособники.
Правда, и среди русских нашлись пособники. Если в Европе некоторые эмигрантские лидеры силились подстроиться в союзники к Гитлеру, то на востоке в альянс с Японией вступили генералы Г. М. Семенов, А. П. Бакшеев, руководители политических организаций К. В. Родзаевский, А. Ф. Власьев, Б. Н. Шепунов, И. А. Михайлов. Провозглашали, что Токио поможет освобождению России от большевиков, но в рамках «освобождения» вместе с чужеземными офицерами прорабатывали проекты создания марионеточного образования Сибирь-Го. Для себя в этом «свободном государстве» примеряли роли правителей. А для реализации подобных планов помогали создавать разведывательные и диверсионные отряды, даже казачьи части для предстоящего вторжения в СССР. Во время войны эти формирования не сыграли никакой роли. Но советские спецслужбы держали руководителей на заметке. При вступлении в Маньчжурию оперативные группы всех взяли.
Если же кого-то не успели взять, то позаботились сами японцы. Например, в 1938 г. к ним перебежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю Генрих Самуилович Люшков. Выдал советскую агентуру и другие секреты, помогал организовывать разведывательные операции, поучаствовал в кампании разоблачений «сталинского террора». Но 16 августа 1945 г. его вызвал начальник Дайренской военной миссии Такэока и предложил совершить самоубийство. Люшков энтузиазма не проявил, и Такэока велел то ли пристрелить, то ли удушить его.
В досье советских органов госбезопасности давно копились материалы и о японском центре по разработке бактериологического оружия, «отряде 731». Была подготовлена операция по его захвату. Правда, японское начальство очень быстро отреагировало на разгром своих войск, принялось заметать следы. Большую часть подопытных людей и документации уничтожили, основные преступники сбежали. Младший персонал пытались вывезти, но когда выяснилось, что дороги перекрыты русскими, сотрудников заставили принять яд. Тем не менее улик собрали немало, они были представлены миру на Хабаровском процессе в 1949 г.
От захватчиков очищались не только Китай и Корея. От сокрушительного удара русских рухнула вся гигантская империя, которую Япония сколачивала сталью, кровью и неимоверными человеческими страданиями. В Индонезии националисты во главе с Сукарно успешно пользовались покровительством японцев. Но теперь они разорвали отношения с оккупантами. Вооруженные отряды, созданные под эгидой Японии, принялись разоружать ее гарнизоны. Впрочем, и под власть Нидерландов индонезийцы возвращаться не спешили, Сукарно провозгласил независимость.
Верхушка Таиланда заранее навела тайные связи с американцами и англичанами, а потом разыграла политический спектакль. Здешний диктатор Пибунсонграм слишком уж нагло обманул западные державы в 1941 г., перекинувшись от них в союз с японцами. Сейчас Пибунсонграм объявил об отставке, пустил на свое место Алайвонга, и исчезли препятствия для обратного кульбита. Новое правительство сразу заключило союз с Англией и США. Хотя при этом из состава Таиланда выпали Лаос и Камбоджа, подаренные токийскими хозяевами. Вернуться под управление Франции они тоже не стремились, здешние партизаны объявляли свои страны свободными.
А во Вьетнаме обстановка получилась вообще сложная. В южных портах высадились англичане. Появились и представители деголлевской Франции. Но вьетнамцы налюбовались, как французы лебезили перед японцами, и смотрели на них косо. В северные районы страны вошли китайские войска Чан Кайши. Точнее, вошли части, состоявшие в основном из вьетнамцев. Те самые, которые при разоружении колониальной армии ушли к китайцам. Чан Кайши с западными державами ни в коей мере не ссорился, признавал, что собственность должна вернуться к прежним владельцам.
Партизанские контингенты Вьетминя отступили от гоминьдановцев. Но, покидая северные районы, они двинулись к столице, Ханою. Хо Ши Мин призвал народ к всеобщему восстанию и революции. Однако философствующий император Бао Дай ничего плохого вьетнамцам не сделал, и коммунист Хо Ши Мин сделал ловкий ход – пригласил его «советником» в свое правительство. Император согласился, поэтому переворот прошел легко. Войска Бао Дая вливались в армию Вьетминя, 25 августа было объявлено о создании Демократической республики Вьетнам. После катастрофы Квантунской армии стали сдаваться и японские войска на Филиппинах. Во внутренних районах островов они могли держаться еще долго, но держаться стало незачем.
Но в одном месте бои разыгрались как бы с запозданием. На Курилах. На этих островах у японцев были устроены военные базы, пристани, аэродромы. Общая численность гарнизонов составляла 80 тыс. солдат и офицеров. В их распоряжении было 200 орудий, 60 танков. Особенно сильно были укреплены самый северный остров, Шумшу, и соседний с ним, Парамушир. От Шумшу до Камчатки всего 6,5 мили, и японское командование правильно оценивало – этот остров самый уязвимый для десантов. А потом можно двигаться от острова к острову, по цепочке.
Шумшу превратили в крепость, не хуже Иводзимы или Окинавы. Тут построили 34 больших бетонных артиллерийских дота и 24 дзота, 310 пулеметных укреплений, бетонированные убежища глубиной до 50 м, все это связывалось воедино системами подземных ходов. На Шумшу располагались все 60 танков, около 100 орудий. А силы Советского Союза были велики – но все-таки небезграничны. Основные контингенты нацеливались для решения самых трудных задач, в Маньчжурии. Можно было подождать, пока они высвободятся, потом перевезти на Камчатку, но это заняло бы много времени. Начнутся осенние штормы и ураганы. Играли свою роль и главные опасения, по поводу международной обстановки. Не изменится ли она?
