Но теперь при вражеском вторжении власти ожидали восстания – с японцами придет армия Боса, индусы присоединятся. Из прифронтовой полосы жителей стали выселять. 180 тыс. человек выгнали на все четыре стороны. Они хлынули в города, ошалелые, лишившиеся домов и всего имущества. Но из Бенгалии (восточных областей Индии) англичане принялись вывозить и продовольствие. Основным продуктом питания здесь был рис. Второе место в рационе занимала рыба. Бенгалия – водный край, дельта Ганги с многочисленными реками, протоками, лодки здесь служили основным видом транспорта.
Теперь деревни, которые участвовали в волнениях, облагались огромными штрафами – их взимали рисом, овощами и прочей продукцией. Но и для тех деревень, которые остались лояльными, колониальная администрация ввела принудительную скупку сельскохозяйственной продукции. Отличалась она от штрафов только тем, что за продукты полагались кое-какие деньги по заниженным фиксированным ценам. В обоих случаях для сбора продуктов посылались воинские и полицейские части, выгребали все подчистую. Заготовки сопровождались грабежами, отряды оставляли за собой погромленные селения, избитых хозяев, изнасилованных жен и дочерей.
Это было целенаправленной тактикой выжженной земли. Ставилась цель лишить продовольствия японцев. Ну а попутно подрывались силы индусов, их способность к восстанию. Только об этом не говорили вслух. С этой же целью, помешать продвижению японцев, было решено конфисковать все лодки вместимостью более 10 человек – в итоге отобрали 66,5 тыс. парусников, шхун, барж, больших лодок.
Это парализовало внутренние перевозки по Бенгалии, подорвало рыболовный промысел. Осенью 1942 г. Восточную Индию охватил голод. Крестьяне, оставшиеся без еды, стягивались в города. Но заработков не было. Даже те, кто имел деньги, быстро тратили их – цены на продукты подскочили до небес.
Люди умирали прямо на улицах, на рынках, площадях. Но в демократической Англии с ее хвалеными свободами слова информация о чудовищном бедствии напрочь затиралась. Любые попытки публикаций о голоде запрещались военной цензурой. А тревожные нотки, мелькнувшие было в парламенте, пресек государственный советник по делам Индии Эмери. Заверил, что это ложные слухи. Даже в самой Индии катастрофу как будто не замечали! Верхушка колониального истеблишмента по-прежнему устраивала приемы, балы с танцами. Любимой забавой в Калькутте оставались скачки породистых лошадей. На ипподром съезжались чиновники, бизнесмены, офицеры. Дамы демонстрировали наряды, кокетничали. А по улочкам, по которым их коляски и машины ехали к ипподрому, валялись трупы…
Впрочем, с чего было печалиться высокопоставленным джентльменам и леди? Колониальное начальство так или иначе было связано с деловыми кругами и прокручивало сногсшибательные спекуляции продовольствием. А какими выгодными были операции по конфискациям и перепродажам выморочных домов, земель, деревень! Что же касается голодающих, то администрация исправно исполняла служебный долг, снаряжала команды собирать и закапывать мертвых. Правда, бедствие подхлестнуло новые эксцессы мятежей, но уже отдельные и слабенькие. Голодным и умирающим бунтовать несподручно.
В блокадном Ленинграде погибло 650 тыс. человек – от голода, бомбежек, артобстрелов. Индию не бомбили, не обстреливали, и в блокаде она не была. Богатейшая тропическая страна! Даже в период голода продовольствие сюда не завозили, а продолжали вывозить, кормить Англию. Но по очень заниженным британским данным, в Индии вымерло 1,5 млн человек. Калькуттский университет провел более объективные исследования и установил: голодомор в восточных и северных областях Индии унес 3,5 млн жизней. А вдобавок к этому хроническое недоедание привело к массовым заболеваниям – их перенесло 46 % населения Бенгалии, многие на всю жизнь остались инвалидами.
Но в эти же самые недели и месяцы, когда британские солдаты разряжали винтовки в митингующих индусов, когда чьи-то родители, жены, детишки угасали в муках голода, их родственники продолжали сражаться под знаменами Англии. Военная цензура позаботилась, чтобы трагические известия до них не доходили… В Египте под Эль-Аламейном 30 августа Роммель предпринял новое наступление. Его сослуживцы как раз прорвались к Волге, торжествовали на Кавказе – хотелось и самим блеснуть, добавить прорыв к Нилу. Но командующий 8-й британской армией Монтгомери знал о предстоящем ударе и подстроил ловушку. Нарочно изобразил, будто на южном участке оборона слабая.
На самом же деле там были оборудованы обширные минные поля, скрытно сосредоточены резервы, большое количество артиллерии. Немцы с итальянцами тоже были уверены, будто изготовились очень скрытно. На штурм они двинулись ночью и влезли на мины. Начали было расчищать проходы, а их накрыли огнем сотни орудий, налетела авиация. Британские резервы прорезались с фланга, стали обходить атакующую группировку. Она побежала в полном беспорядке, бросала танки, пулеметы, винтовки. Англичане имели возможность в этот день полностью уничтожить корпус Роммеля. Но у Монтгомери взыграла чрезвычайная осторожность – он забеспокоился, что это ловушка, запретил преследование.
Хотя масштаб этих сражений не шел ни в какое сравнение со Сталинградом или Ржевом. Сталин и советские дипломаты все более настойчиво напоминали союзникам об их обязательствах открыть Второй фронт. США и Англия тоже понимали – им надо бы более активно включиться в боевые действия против Гитлера. С одной стороны, держаться в сторонке получалось слишком уж некрасиво. С другой, вдруг Советский Союз не выдержит, сломается? Надо было хоть как-то поддержать его. Но высадку во Франции Черчилль заведомо отвергал, схлестнуться с Германией в полную силу его совсем не тянуло. Он же специально бросил канадцев в Дьепп, чтобы отбрыкаться от советских требований. Он предложил высаживаться в Северной Африке.
Здесь лежали французские колонии Марокко, Алжир, Тунис. Их обороняли войска вишистского правительства. Если даже будут драться, то послабее, чем немцы. А с США, в отличие от Англии, французы не ссорились. Американцы их пока еще не обижали, не пытались отобрать флот и колонии. Сохранялась надежда, что они сумеют перетянуть вишистов на сторону антигитлеровской коалиции. После того, как союзники овладеют Северной Африкой, перед ними откроются дороги на Балканы, в Италию. Рузвельт, изучив эти проекты, поворчал, что вторжение в Африку может не облегчить, а отодвинуть открытие второго фронта в Европе – будут израсходованы ресурсы, связаны силы. Но возражал президент только на словах. Интересам США подобный план соответствовал в полной мере. Под их влияние втягивались Франция, африканские страны. Да и англичанам пришлось согласиться действовать под их руководством. Главнокомандующим союзными войсками был назначен американский генерал Эйзенхауэр. Операция получила название «Торч» – «Факел».
Одновременно англичане намеревались наступать и в Египте, довели армию Монтгомери до 220 тыс. солдат и офицеров, 1100 танков. У противника было 115 тыс. человек, около 300 танкеток и танков (в основном легких, почти все средние и тяжелые танки воевали в России). К тому же заболел Роммель. Сдал командование генералу Штумме и уехал лечиться на родину. В ночь на 24 октября тысяча британских орудий открыла шквальный огонь, завыли моторы бомбардировщиков, залязгали по камням гусеницы. На направлении главного удара англичане обеспечили себе перевес в живой силе в 4 раза, в танках и самолетах в 5 раз. Генерал Штумме в первые же часы канонады умер от сердечного приступа. Роммель срочно прилетел обратно.
