Львиная доля войск под началом Кессельринга по-прежнему состояла из итальянцев. Тем не менее англичане и американцы провозглашали не оккупацию, а «освобождение» Италии. В Рим вернулось королевское правительство, союзники относились к нему подчеркнуто уважительно. Но вели себя в Италии еще хуже, чем немцы. Марокканские полки в составе американской армии доблестно дрались при прорыве «Зимней линии», зато потом сочли, что имеют право вознаградить себя. Они рассыпались бандами по итальянским деревням. Грабили, насиловали не только женщин, но и мальчишек, дико пытали людей, вымогая деньги и ценности. В других соединениях тоже отмечались хулиганства, изнасилования, пьяные дебоши. А тыловое начальство уверенно занялось бизнесом. На черном рынке голодным итальянцам предлагали консервы, галеты, сигареты – в обмен на золото, антиквариат, произведения искусства.
35. «Транснистрия» и Карелия
О так называемой «антигитлеровской оппозиции» в Германии исписана масса литературы, снята куча фильмов и передач. Впрочем, если рассматривать не домыслы и теоретические схемы, а конкретные факты, то картина оказывается далеко не однозначной. Эта оппозиция сформировалась еще в 1930-е годы. Среди военных, аристократов, рафинированной интеллигенции уже и в те времена хватало людей, недовольных фюрером. Против нацизма они ничего не имели, но казалось обидным, что государством руководит безродный выскочка, вынырнувший неведомо откуда.
Когда Гитлер отбросил ограничения Версальского договора, принялся возрождать армию, а потом и расширять границы Третьего рейха, к персональной неприязни добавился страх. Генералы и высокопоставленные чиновники на ухо друг другу предрекали, что повторятся бедствия Первой мировой. Но рисковать своими чинами и жизнями оппозиционеры отнюдь не спешили. Дальше пустых разговоров дело не шло. Лишь две узких группы решились на какие-то действия. Одна сформировалась в дипломатических кругах, другая – в руководстве военной разведки во главе с самим адмиралом Канарисом.
Хотя и эти заговорщики даже не пытались бороться с нацизмом. Вместо этого они вступили в тайные переговоры с англичанами. Принялись торговаться – если Германия избавится от Гитлера и заключит мир с западными державами, позволят ли ей сохранить захваченные Австрию, Чехию, Польшу? А вдобавок пускай предоставят «свободу рук» в Восточной Европе, против русских. Британские партнеры соглашались, что это возможно. Подобный вариант поддержал и папа Римский. Но обсуждения остались чисто теоретическими. Ни на какие шаги для свержения фюрера оппозиционеры не отваживались. А абверовцы, чтобы подстраховаться на случай поражения, дошли до прямой измены. Стали регулярно извещать противника о сроках и планах предстоящих операций [149].
Однако даже предательство не смогло помешать триумфам фюрера. Франция рухнула, части вермахта маршировали по скандинавским и балканским странам, битых англичан загнали на их острова. Гитлер не забыл своих военачальников, щедро отблагодарил их фельдмаршальскими и генеральскими чинами, новыми высокими назначениями – и вся оппозиция развеялась, как дым! Те же военачальники напрочь забыли собственные предсказания бедствий. Теперь им казалось, будто и они были сторонниками дерзкой политики фюрера. Когда двинулись на Россию, катастрофу не пророчил никто! Все были уверены в успехах. Задумываться стали позже, когда планы стали ломаться, а потери расти.
До нас дошло несколько рассказов, будто военные и в самом деле намеревались совершить переворот. Хотя достоверность их остается очень невысокой. Эти рассказы записывались из уст немногих уцелевших заговорщиков – которым по понятным причинам хотелось преувеличить свои заслуги. Обычно они ссылались на погибших товарищей, и проверить их слова невозможно. А сами истории о перевороте изобилуют сомнительными деталями. Взять хотя бы случай, как Гитлер в августе 1941 г. прилетел в Борисов, в штаб группы армий «Центр». Генерал фон Тресков с тремя единомышленниками якобы собирался арестовать его по дороге с аэродрома в штаб. Но от замысла пришлось отказаться, потому что… вдруг обнаружилось, что у фюрера есть охрана. Да – ни больше ни меньше. Оказывается, не знали, что главу государства охраняют! Если же убрать из рассказа весь пафос и навороты, то остается – Тресков и его приятели просто почесали языки, что хорошо было бы арестовать фюрера.
По мере военных неудач число недовольных подпитывалось генералами, которых Гитлер обидел – поснимал, поувольнял, переменял их решения. Ожили и прежние группировки заговорщиков, снова взялись наводить связи с западными державами. Только теперь первую скрипку в подобных играх стали играть не англичане, а американцы. Работу в данном направлении возглавил Уильям Джозеф Донован, личность весьма важная и непростая. В годы Гражданской войны он был американским представителем при ставке Колчака, активно поучаствовал в международных заговорах против России. В мирное время стал юристом, но чрезвычайно высокого уровня – Донован являлся адвокатом Баруха, Черчилля и других подобных фигур. В 1940 – начале 1941 гг. Рузвельт назначил его своим представителем на Балканах. Как раз перед германским вторжением он закручивал интриги с греками, югославами, потом стал личным координатором президента по делам разведки, а в 1942 г. возглавил только что созданное Управление стратегических служб – будущее ЦРУ.
А непосредственные контакты с германской оппозицией осуществлял будущий шеф ЦРУ Аллен Даллес. Он, как и Донован, выдвинулся в окружении Вильсона, был племянником госсекретаря США Лансинга и весомой фигурой в масонских кругах. В Первую мировую он работал в посольстве США в Австро-Венгрии, потом в Швейцарии, в самом эпицентре закулисной дипломатии. Теперь Даллес снова обосновался в Швейцарии, и к нему в «гости» потянулись представители Канариса, генеральской оппозиции. Еще одним центром встреч и переговоров был Стокгольм. Здесь посредниками в наведении мостов стали банкиры Маркус и Яков Валленберги [148].
На путь предательства встал не только Канарис. Независимо от него удочки на запад принялся забрасывать и Гиммлер. Хотя удивляться тут, в общем-то, нечему. Глава государства всегда получает сильно подредактированную информацию – такую представляли и Гитлеру. Например, данные о потерях под Сталинградом ему занизили в несколько раз. Советская разведка даже сделала любопытный ход. Через своих агентов, захваченных гестаповцами и задействованных в радиоигре «Красной капеллы», переслало истинную сводку германских потерь. Гиммлер доложил ее фюреру, и тот учинил страшный разнос командованию вермахта. Обвинил, что генералы бессовестно врут [132]. Кстати, этими заниженными цифрами до сих пор пользуются западные историки. Но нацистские руководители спецслужб были куда более информированными, чем рядовые немцы и сам фюрер, они уже к весне 1943 г. осознавали: дело худо.
Гестапо и СД работали квалифицированно, Гиммлер знал о генеральских и великосветских кружках заговорщиков. Но не трогал их, даже тайно встречался с активистами оппозиции. Почему бы и нет? Одно из течений недовольных генералов и офицеров полагало, что лучшим вождем Германии вместо Гитлера будет именно Гиммлер! Пускай он берет власть со своими эсэсовцами, заключает мир на западе и продолжает войну на востоке. У рейхсфюрера накапливались и доказательства измены Канариса. Впрочем, и у Канариса копился компромат на Гиммлера. Между собой они враждовали, но покрывали друг друга. Знали, что у конкурента тоже имеются улики. Если прижмешь его, всплывет кое-что против тебя самого.
