Гай Юлий Цезарь.
Мы, россияне, очень любим этого Цезаря. Причины этой любви просты: как не любить человека, в честь которого назван единственный теплый месяц в нашем застуженном Отечестве? Вот так, жил-был когда-то человек, а потом стал июлем.
А что мы знаем о Цезаре?
Вроде бы много.
Прежде всего, что он был древнеримским государственным и политическим деятелем, диктатором, полководцем, писателем.
Что своим завоеванием Галлии Цезарь расширил римскую державу до берегов Северной Атлантики и подчинил римскому влиянию территорию современной Франции, а также начал вторжение на Британские острова.
Что деятельность Цезаря коренным образом изменила культурный и политический облик Западной Европы и оставила неизгладимый след в жизни следующих поколений европейцев.
Что Гай Юлий, обладая блестящими способностями военного стратега и тактика, одержал победу в сражениях гражданской войны и стал единовластным повелителем Pax Romana.
Что наряду с Гнеем Помпеем (по прозванию Великий, кончил свою жизнь он плохо, но это совсем другая история) закончил реформирование римского общества и государства, которое уже после его смерти привело к установлению Римской империи. Сам же Цезарь сумел централизовать управление республикой. (Вот когда появляется идея вертикали власти, между прочим.)
Что злые языки поговаривали, будто он стремится к царской власти. Однако Цезарь, помня о неудачной практике правления первых семи царей, пошел другим путем — стал пожизненным диктатором. Он настаивал на том, чтобы его называли просто: Цезарь.
Что его убийство привело к возобновлению гражданских войн, закату Римской республики и рождению империи, которую возглавил усыновленный им Октавиан Август.
Что позже многие монархи хотели связать себя с легендарным Цезарем. Так в немецком языке появилось слово Kaiser («кайзер»), а в русском — «царь».
Это если вкратце.
Не упоминая кучу всего, включая Клеопатру, хотя куда в истории «просто Цезаря» без этой длинноносой египетской дивы — именно от нее он подцепил ту самую египетскую болезнь, которой переболел, как нам уже известно, Александр Македонский.
Зато высказывания Цезаря не менее значимы для истории человечества, чем афоризмы покойного премьера Черномырдина или нынешнего президента Путина. Так и назовем их — «цезаризмы», хотя Цезарь явно был поумнее, но ведь кто сказал, что развитие человечества идет по восходящей, а не наоборот?
Есть среди "цезаризмов" известные практически всем. Например, "Великие начинания даже не надо обдумывать", "Каждый кузнец своей судьбы" или "Пришел, увидел, победил!". Не говоря уже о "Рубикон перейден!", "Жена Цезаря вне подозрений!" или самый последний его шедевр: "И ты, Брут!"
Хотя последнее высказывание опровергает другое, много раньше сделанное Гаем Юлием, как-то раз хлестко заявившим: "Люблю предательство, но ненавижу предателей!" Ну вот и получил он в приснопамятные мартовские иды удар ножом, да не один, хотя легче человечеству от этого не стало.
Впрочем, все это слишком серьезно и совсем не смешно.
А без смеха никуда, об этом еще Аристотель говорил, пусть никто этого и не читал у него, не сохранилось.
Мы вообще относимся ко всему очень серьезно, прямо как те гладиаторы, что шли мимо трибуны, на которой сидел Цезарь и скандировали "Ave Caesar! Morituri te salutant!", что означало: "Аве Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!" Хотя на самом деле они явно говорили другие слова, только писцыих не записали, чтобы не принижать фигуру Цезаря Гая Юлия.
Про отношения Цезаря и Клеопатры писал Бернард Шоу, великий же Шекспир предпочел Цезарю Антония, на что имел полное право. Зато Шоу оторвался по полной: если начать пересказывать его пьесу, то почему-то пробивает на смех — чего стоит первая встреча героев, когда "Юлий Цезарь, один, в пустыне проходит мимо уменьшенной копии Сфинкса и видит Клеопатру, спящую на груди каменного изваяния. Она просыпается, говорит, что является царицей Египта, и приглашает Цезаря, которого она называет “старичком”, залезть к ней и тоже спрятаться от римлян. Их Клеопатра безумно боится. Цезарь признается, что он и есть римлянин, и говорит, что если девочка будет делать все так, как он говорит, то Цезарь ее не обидит. Клеопатра обещает стать его рабыней и во всем его слушаться. Затем они украдкой пробираются по пустыне во дворец".
Но нам больше по нраву другая история.
Был такой американский писатель Торнтон Уайлдер, написавший много замечательных книг. Одна из них называется "Мартовские иды" и посвящена тем самым событиям, которые закончились 15 марта по римскому календарю, в 44 году до н. э., убийством Цезаря.
Книга эта —роман в письмах. А самое замечательное из них следующее:
Я повинуюсь царице Египта. Я делаю все, что она мне прикажет.
У меня весь день была багровая макушка.
Один посетитель за другим взирали на меня с ужасом, но никто не осмелился спросить, что со мной. Вот что значит быть диктатором: никто не задает тебе вопросов. Я мог бы проскакать на одной ножке отсюда до Остии и обратно — и никто не решился бы и слова сказать…
Наконец пришла служанка мыть пол. Она спросила: — О, божественный Цезарь, что у тебя с головой? — Матушка, —сказал я, —величайшая женщина на свете, самая прекрасная, самая мудрая, уверяет, будто от лысины можно избавиться, втирая в нее мазь из меда, ягод можжевельника и полыни. Она приказала мне мазаться этой мазью, а я ей подчиняюсь
во всем.
— Божественный Цезарь, — заметила она, — я не великая женщина, не прекрасная и не мудрая, но я знаю одно: у мужчин бывают либо мозги, либо волосы, но не бывает и того и другого. Вы достаточно красивы и так, и, если бессмертные боги наделили вас здравым смыслом, значит, они не пожелали, чтобы у вас были локоны.
Я собираюсь произвести эту женщину в сенаторы.
Светоний в своей знаменитой книге "Жизнь двенадцати цезарей" пишет о Гае Юлии так: "Безобразившая его лысина была ему несносна, так как часто навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб; поэтому же он с наибольшим удовольствием принял и воспользовался правом постоянно носить лавровый венок".
Скорее всего, это было в нем последнее, что осталось от человека, — египетская болезнь пожирает не только внутренности, но и душу, вначале меняя сознание, как сильный галлюциноген, а потом и доводя до смерти, что естественной, что насильственной — какая разница, если инфицированный возомнил себя богом.
Говоря же серьезно, божественный Цезарь создал удивительный политический режим. Он не изменял римских законов, не упразднял римский сенат и другие республиканские должности, пафосно отверг корону, на словах неоднократно провозглашая свою верность республике и римскому народу. Вот только почему-то вся эта система римской республики (res publica —"общее дело", так переводится это с латыни) дала трещину, а потом все это общее дело и вся эта власть народа куда-то исчезли. А править стал пожилой плешивый гражданин Гай Юлий Цезарь.
