– А кто приезжает, товарищ полковник? – прозвучал голос из глубины класса.
– Мне бы хотелось, чтобы приехал Ваха-Взрыватель, – с улыбкой ответил полковник. – Но эта информация для служебного пользования, и озвучивать ее я не буду. А пока оперативное задание.
– Ну, ради Взрывателя можно и постараться, только были б хотя бы метлы, – сказал тот же голос.
Я присмотрелся. Говорил какой‑то незнакомый мне, как и большинство собравшихся здесь офицеров, белобрысый и белобровый старший прапорщик с обгоревшим на солнце и оттого, видимо, красноватым носом.
– Да, Вальтер, Ваху мы все встретили бы с радостью… – полковник был предельно сдержан и серьезен, хотя говорил негромко и мягко. – А относительно инструментов, тех же метелок, лопат, извести – необходимо обратиться к местным жителям. Так, мол, и так, большое начальство приезжает. Не меньше трех генералов. Высшее руководство всех силовых министерств. Могут и сюда заглянуть. По слухам, может и начальник Генерального штаба пожаловать, а он прямой руководитель военной разведки. Вроде бы между делом выдать информацию. Задача ясна?
– Так точно, товарищ полковник, – ответил за всех Вальтер. – А оперативное задание? Вы говорили…
– Это и есть оперативное задание. Донести до населения, что мы ожидаем кого‑то.
– Понятно, товарищ полковник. Будем ожидать, когда наши ожидания сбудутся…
Мне было интересно, Вальтер – это имя или фамилия?
КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ, ВЫСТУПАЕТ В РОЛИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
– Учиться на чужом опыте лучше, чем на своем, – согласился я с Корчагиным. – Тем не менее не все мы придерживаемся этого принципа, и вот результат. Когда теперь Вальтер поднимется?
Этот укор относился не только к Вальтеру Хосту, но и, в первую очередь, ко мне самому. Верующие люди говорят, каяться следует всем, и постоянно. Вот я и каюсь. Заодно и другим, мягко говоря, дурным примером служу. Примером для неподражания, весьма неприглядным. Хост на моем примере учиться не пожелал, выкрутиться из ситуации не сумел и перешел в результате на лежачее положение. Я обошелся без этого положения, но осложнил собственное жизненное положение как личное, так и социальное.
– Как только будет необходимость, – пообещал Вальтер, – сразу и встану.
– Необходимость есть уже сейчас.
Вальтер начал вставать и при этом старался не морщиться от боли.
– Лежи, лежи, – остановил я его жестом. – Геройство в настоящий момент меня интересует меньше всего. Мне нужен полноценный боец. А полноценного, сам чувствуешь, из тебя может не получиться. Тогда ты и сам опять ляжешь, и Вадима подведешь.
Вадим посмотрел на меня. Он еще не знал, что я хотел ему предложить. Но если неполноценный боец может его подвести, значит, задание предстоит непростое.
– Сегодня утром звонили. Нужно съездить на встречу с человеком, который может дать сведения. Один встречается, беседует, второй должен прикрывать. А у меня встреча здесь назначена. Тоже важная… Я рассчитывал на ваш мощный тандем. Но у вас прокол.
– У меня даже не ранение, просто царапина, – сказал Вальтер.
Я не удостоил это несерьезное утверждение серьезным ответом.
– Мне кажется, диафрагма пробита. Кто звонил? – спросил Корчагин.
– Альтемир Атабиев. Помнишь такого? Капитан ФСБ. Был капитаном. Сейчас ушел со службы то ли сам, то ли его по какой‑то причине «ушли». Я просил его кое‑что узнать. По моему запросу ничего не наскреб, поскольку не имеет в настоящее время доступа к документам. Но обещает дать интересную информацию непосредственно по Взрывателю. Собственное его расследование. Ему документы прислали – свидетельские показания, подписанные. Предоставит их копии. Сами документы себе оставит. Нам копий пока хватит, поскольку мы в суд обращаться не спешим. Будет необходимость, следственный комитет сам затребует.
Корчагин скроил задумчивую физиономию.
– Фамилия знакомая, но его самого я, честно говоря, не помню. Может, даже и не встречались. Он у нас на базе был? Если был, то я мог его видеть, если не был, не видел точно. Для меня вообще все кавказцы на одно лицо, и я их предпочитаю через прицел рассматривать.
– Был, не был – не помню. Я сам с ним только в республиканском управлении встречался. Характерный признак: большой шрам под правым глазом. Кожа порвана, заросла темной полосой… – дал я внешнюю характеристику. – Шрам видно даже на смуглом лице.
– Не помню такого. Со шрамом я бы запомнил.
– Это, в принципе, и не важно. Он тебя помнит. Я сказал, что ты на встречу приедешь, поскольку у меня в Москве дела.
– А встреча где?
– Около пятисот километров от Москвы. Ехать нужно через Ярославль, потом через Кострому. В Костромской области городок родом из тринадцатого века – Судиславль. Перед Судиславлем поселок Западный, считающийся частью городка. Альтемир сейчас там живет. Свой бизнес заимел, что‑то с лесом связано. Нужно его навестить.
– Могу и один съездить, – предложил Корчагин.
– Лучше с подстраховкой.
– Ты ему не доверяешь?
– Я сейчас доверять могу только вам двоим. Альтемир парень вроде бы надежный. Раньше ему довериться было можно. Но обстоятельства всегда могут быть против него и, соответственно, против нас. Если ему прислали документы, значит, знают его адрес. И для нас это уже опасно. Поэтому подстраховка необходима.
– Но… Вальтеру лучше полежать…
– Это я понимаю.
Я, в самом деле, понимал, поскольку тоже имел огнестрельное ранение, тоже пуля прошла навылет, но в отличие от Вальтера не через бок, а через мягкие ткани бедра. Но это я перенес. И не только это. Однажды за один бой получил девятнадцать вмятин на бронежилете. Впечатление было такое, что меня долго и упорно пинали. Хотел сменить только обшивку, но спецы сказали, что бронежилет следует списывать. Бронежилет списали. Меня оставили в строю в новом бронежилете, на котором уже в следующем бою остались три новые отметины.
– Потому мне придется отложить дела и включиться в страховку.
– Я бы смог, – упрямо сказал Вальтер.
– Этого никто не знает, – я был непреклонен. – Даже ты сам не знаешь. И еще никто не знает, что нас там ждет.
– Да, – согласился и Вадим. – Страховать лучше здоровому. Тебе необходимо отлежаться. Ты по дороге сюда много крови потерял.
Хост вздохнул. Наверное, чувствовал нашу правоту, хотя быть недвижной обузой тоже не желал. Никто из нас не желал быть обузой другому. И каждому хотелось, чтобы дело быстрее завершилось.
– Так что будем делать? – спросил Корчагин.
В принципе, я военный совет не устраивал, и потому совета не спрашивал. Если уж я взял командование нашей маленькой группой на себя, я и буду ею командовать. А я уже все обдумал по дороге к пионерскому лагерю. И решения менять не желал.
