(Дмитрий Костенко)
Маоизм плюс кодекс Бусидо
15 июля 1971 года обе организации объединились под новым названием – «Рэнго сэкигун» (Объединенная Красная Армия). Для начала террористы устроили тренировочную базу в горно-лесистой местности в префектуре Гумма. И тут выяснилось, что идеями маоизма боевики «Объединенной Красной Армии» прониклись очень даже серьезно.
Они занялись общепринятым в Китае того времени развлечением под названием «самокритика»
Сам Великий Кормчий об этом говорил:
«Поговорка “проточная вода не гниет, в дверной петле червь не заводится” означает, что постоянное движение препятствует проникновению и разъедающей деятельности разных микробов и паразитов. Постоянно проверять свою работу, широко внедрять в процессе этой проверки демократический стиль в работе, не бояться критики и самокритики, а следовать таким поучительным поговоркам китайского народа, как например: “если знаешь – скажи, если говоришь – говори все”, “предостерегающему – не в укор, внемлющему – в поучение”, “если у тебя есть ошибки, исправляй их; если ошибок нет, поступай еще лучше” – это для нас единственное эффективное средство борьбы против засорения голов наших товарищей и организма нашей партии всякого рода политическим мусором и политическими микробами.
…
Мы, китайские коммунисты, руководствуясь высшими интересами самых широких масс китайского народа, уверены в полной правоте своего дела, не пожалеем ради этого дела принести в жертву все личное и всегда готовы отдать за него свою жизнь, – так разве возможны такие идеи, взгляды, мнения, методы, от которых, если они не отвечают требованиям народа, коммунисты не могли бы отрешиться! Разве мы можем допустить, чтобы какая-нибудь политическая грязь или политические микробы пачкали наше чистое лицо и отравляли наш здоровый организм? Память о бесчисленных борцах революции, пожертвовавших своей жизнью во имя интересов народа, наполняет болью сердце каждого из нас, живущих. Так разве могут у нас быть такие личные интересы, которыми мы не могли бы пожертвовать, такие пороки, от которых мы не могли бы отрешиться!»
На практике же это означало следующее. Собиралась партийная ячейка, и каждого по очереди критиковали товарищи. В конце каждый товарищ должен был покритиковать себя сам
[74]
.
Западные леваки эту светлую идею товарища Мао как-то не очень хорошо восприняли. Хотя в знакомой нам берлинской «Коммуне I» самокритикой занимались. Правда, там это касалось, в основном, недостаточно четкого соблюдения некоторыми несознательными товарищами принципов группового брака.
А вот члены «Объединенной Красной Армии» пошли куда дальше китайских товарищей.
Мао специально подчеркивал:
«Всякого, кто, допустив ошибку, не скрывает свою болезнь и не уклоняется от лечения, не упорствует в своей ошибке настолько, чтобы не оказаться в конце концов в неизлечимом состоянии, а поступает честно и искренно, выражает желание лечиться, исправиться, мы будем приветствовать и вылечим его, чтобы он стал хорошим членом партии. С этой задачей невозможно успешно справиться, если действовать в минутном порыве и бить как попало. При лечении идеологических и политических болезней нельзя рубить сплеча: единственно правильным и эффективным методом лечения будет “лечить, чтобы спасти больного”».
А вот японские леваки просто-напросто казнили 14 человек, заподозренных в недостаточной преданности делу мировой революции. Это вызвало, да и теперь вызывает, некоторую оторопь. Да, люди из «Красных бригад» убивали своих даже по подозрению в предательстве. Как и другие террористы. Но вот таким образом прореживать своих… Нечаев отдыхает. Некоторые авторы объясняют это специфическим японским менталитетом.
«Психология современного японца сильно отличается от психологии современного европейца. Она формировалась тысячелетиями, и основу, стержень ее составляет идея преданного служения. Первоначально это была сформулированная самурайским кодексом чести Бусидо идея верного служения своему феодальному владыке, после революции Мэйдзи – идея служения императору, в наше время – идея служения корпорации, на которую работает японец. Этим во многом и объясняются их феноменальные успехи в экономике. Отступление от избранного пути, малейшее проявление слабости, сомнения в верности считались позором, смыть который могла лишь кровь, и самурай, заподозренный в измене или трусости, обязан был совершить харакири. Не всякому доставало силы воли вскрыть себе живот самому, и опозоренный просил ближайших друзей быть помощниками в совершении этого мрачного обряда. Бойцы “Рэнго сэкигун” в полной мере были ревнителями самурайского кодекса чести, только вместо феодальных властителей или сомнительных религиозных доктрин они служили идее мировой революции. Они сами считали, что нетвердость их убеждений заслуживает наказания смертью, и просили своих товарищей помочь им смыть позор кровью. Один из уличенных в отступничестве даже попросил, чтобы ему помогли сделать харакири его младшие братья. Подобная твердость и бескомпромиссность японских революционеров достойна уважения».
(Дмитрий Костенко)
Может, оно и так. А может, и нет. Как мы увидим дальше, японские леваки отличались полной беспощадностью – да и себя не жалели. В презрении к собственной жизни они превзошли даже русских эсеров и максималистов.
Кончились эти развлечения плохо. Полиция начала большую облаву на боевиков. Уходя от преследования, террористы переместились в соседнюю префектуру Нагано и там в поселке Каруидзава захватили богатую виллу, взяв хозяйку в заложницы. 28 февраля 1972 года полицейское спецподразделение взяло дачу штурмом.
Было арестовано 17 членов организации. Несмотря на кодекс Бусидо, кое-кто раскололся. Вот так. Столько своих порешили, а, как оказалось, все без толку…
Так что полиция разгромила все базы «Объединенной Красной Армии». Цунэо Мори покончил с собой в тюрьме. Хироко Нагата была приговорена к смерти.
Выловили не всех террористов. Однако на перспективу дальнейших действий в Японии они смотрели с пессимизмом. Большинство японцев, даже из числа левых радикалов, решили, что «резня в префектуре Гумма» – это уже чересчур. Террористы оказались в положении Нечаева, от которого все отреклись. «Красных самураев как-то не оценили»…
И тогда они вспомнили про план «Б». Про перенос действий за границу. Связи у них наверняка имелись. Особенно если вспомнить захвативших самолет и перелетевших в Северную Корею боевиков. Согласитесь, что были и иные способы попасть в эту страну. Но надо было продемонстрировать свою крутизну, чтобы террористы других стран зауважали… И это японцам вполне удалось.
Отступление. Еще один романтик кодекса Бусидо
Почти в то же время на противоположной стороне политического поля существовал еще один поклонник самурайской романтики. Речь идет об известном писателе Юкио Мисиме. В последние годы жизни Мисима придерживался крайне правых взглядов. В Японии они заключались в идее возврата страны к тому состоянию, в котором она находилась до капитуляции. Однако подобные взгляды были не слишком популярны. Тем не менее, Мисима на гонорары со своих книжек создал из студентов военизированную организацию «Общество щита». По сравнению с леваками это была просто опереточная структура, хотя ее члены и занимались военной подготовкой. Но всерьез это общество никто не воспринимал.
