Поосмотревшись среди друзей Рылеева, Завалишин стал рассказывать о себе много интересного. Из его историй получалось, что он чуть ли не с пеленок стал сторонником радикальных идей. Мол, еще в Морском корпусе он пытался создать нечто вроде тайной организации. До сих пор неизвестно, вступил ли он в Северное общество. Но на месте службы, в Кронштадте, Завалишин стал вести себя так, будто не только вступил в общество, но и выбился там в большие начальники. Впрочем, о существующем тайном обществе Завалишин не распространялся. Он пошел другим путем.
Дело в том, что в 1824 году в Гвардейском экипаже возникло собственное тайное общество. Состояло оно в основном из младших офицеров, которые сами не знали, чего хотели. Ну, собраться, поговорить о том о сем, почитать книжки и тогдашний «самиздат»
[9]
. Не обязательно даже политический. Поругать начальство и позубоскалить над флотскими порядками: молодым всегда кажется, что они умнее всех.
Характерно, что об этом тайном обществе на следствии не упоминалось. Не потому, что не узнали о его существовании, – узнали обо всем. Просто не сочли нужным ставить членство в нем в вину морякам.
Беда с подобными безобидными тусовками только в том, что порой в них появляется кто-то, «кто знает, как надо». Таким типом и оказался Завалишин. Сослуживцы знали о его возне вокруг упомянутого Ордена восстановления. Так вот, он объявил кое-кому из офицеров, что на самом деле все не так: мол, императору он назвал ложную цель. Настоящая же тайная задача ордена состоит в немедленном установлении республики любыми методами. Суть его агитации была такой: вы, мол, тут с вашим обществом детским садом занимаетесь, а мы на самом деле…
Для подкрепления своих мыслей Завалишин стал таскать кое-какую литературку. Дворяне тогда неплохо знали языки, а уж моряки – тем более. Вот он и стал подсовывать им писания на иностранных языках. У России всегда было достаточно недоброжелателей в разных странах, включая таких, которые откровенно лили на Империю помои, не стесняясь рассказывать откровенную чушь
[10]
. От этих изданий тошнило даже «рылеевцев», которые и сами не прочь были позубоскалить над «тупым правительством». Но Завалишин с честными глазами уверял, что все это святая правда. Среди моряков Гвардейского экипажа такие вещи проходили.
Но это было только началом. Потом наш герой стал действовать вполне в духе Хлестакова: его понесло. Он начал рассказывать байки об огромной организации, якобы существующей в Москве. О том, что весной 1826 года намечено напасть на императора в Петергофе. Все уже продумано, подготовлено и найдены «киллеры».
Завалишин вдохновенно играл свою роль, он кричал: эка невидаль – перебить императорскую семью, это дело самой собой разумеющееся. Развесить их всех на деревьях вниз головами – вот как надо!
Интересно, что о подлинном Северном обществе Завалишин старался не упоминать, хотя в Гвардейском экипаже были члены кружка Рылеева. Но Завалишину хотелось играть самостоятельную роль, оказавшуюся весьма гнусной. Большинство офицеров Гвардейского экипажа, вышедших на Сенатскую площадь, вообще не очень понимали, что происходит. То есть Рылеев все-таки осуществил свою цель – использовал людей втемную.
Потом, на следствии, Завалишин долго и нудно утверждал, что ни в чем не виновен. Возможно, он и в самом деле так считал. Представьте, что Хлестакова привлекли бы к суду. Да он удивленно моргал бы глазами: а что я такого сделал? Завалишин пытался лично встретиться с государем, чтобы рассказать все «по-честному». Император ему ответил: «Если он действительно невиновен, то должен тем более желать, чтобы законным и подробным образом исследованы были все его показания».
Каторга его (в отличие от многих других мятежников) ничему не научила. До конца жизни он все «резал правду-матку», врал напропалую – и удивлялся, когда ему за это приходилось отвечать… Впрочем, о следствии, суде и каторге будет рассказано в отдельных главах.
Справедливости ради стоит сказать, что не все офицеры Гвардейского экипажа были эдакими чистыми и наивными мальчиками, которых втянул в сомнительное дело самовлюбленный болтун. Некоторые моряки, возможно, имели и свои собственные цели.
Рассказывая о тайном обществе Гвардейского экипажа, я не упомянул одного предположения, которое высказывает ряд исследователей. У членов этого общества были цели, которые, возможно, эти молодые люди и сами четко не сознавали: масонские. Только не в том смысле, о котором сейчас подумали борцы с сионизмом. Ведь в чем одна из причин популярности масонских лож? Это были своего рода закрытые клубы, члены которых по мере сил помогали друг другу, в том числе и в карьерном плане. Масонские ложи запретили. А ребятам смутно хотелось создать нечто подобное, эдакую «мафию» с расчетом на будущее. И если хоть кто-то из членов морского тайного общества мыслил подобным образом, то вся это возня приобретает несколько иное освещение. Они узнали, что готовится переворот. Ладно, мало ли их было на Руси? Заметим, что ни о каком освобождении крестьян Завалишин не говорил. А если и говорил, то не очень подробно. Царя хотят убить? И такое бывало. Будет новый. Что же касается криков о свободе и о республике, то за последние десять лет это стало общим местом. Всерьез большинство «передовых» дворян такие слова уже не воспринимали: это был обязательный ритуал, вроде как масонские церемонии с мечами и другими глупостями.
В этом случае становится понятно, почему Завалишину столь охотно верили. Почему персонажи бессмертной комедии Гоголя, тертые и неглупые люди, поверили Хлестакову? Да потому, что с ужасом ждали настоящего ревизора! А у страха глаза велики.
Но тут… Моряки – люди смелые. Почему бы им не увлечься идеей поучаствовать в перевороте? Рискнуть головой, а в случае удачи – стремительно взлететь наверх. Из мичманов и лейтенантов – в капитаны первого ранга. Такое бывало десятки раз – и не только в России.
Подобные мотивации были характерны не только для моряков-декабристов. Уже упоминавшийся литератор Александр Бестужев-Марлинский потом честно признавался – не только на следствии, но и в мемуарах, – что ему было глубоко наплевать на республиканские и прочие освободительные идеи. Его манили лавры графа Орлова, который выскочил наверх именно в результате переворота, совершенного Екатериной II. И который, кстати, помог свергнутому государю отправиться на тот свет. А ведь двое братьев Бестужева-Марлинского служили во флоте и стояли у истоков тайного общества Гвардейского экипажа.
