Теперь давайте обратимся к событиям конца 1825 года.
Александр I умер. Казалось бы, согласно тогдашним законам великий князь Николай Павлович должен принять всю полноту власти. Но… Начинает твориться черт-те что. Отречение все так же не публикуют и никому о нем не сообщают. Более того, к Николаю является генерал Милорадович и буквально заставляет его присягнуть на верность Константину. Это генерал мотивирует тем, что, мол, Николая гвардия не любит, и если он не присягнет, она взбунтуется. И что было делать великому князю? Формально, с одной стороны, он был наследником престола, но с другой стороны – и не был. А Милорадович являлся губернатором Санкт-Петербурга, за ним стояли многочисленные войска. Мало того, он был чрезвычайно популярен в армии как герой войны 1812 года, многократно демонстрировавший на поле боя свою бесшабашную храбрость, а также как любитель широко и весело пожить – и дать жить другим. Такое тогда ценили более всего.
В общем, Милорадович сделал Николаю предложение, от которого невозможно было отказаться. И тот согласился, принес присягу. Это произошло 27 ноября, через два дня после вести о смерти Александра I. Вслед за Николаем присягу приносят все остальные – гвардия, войска, чиновники. В магазинах тут же выставили портреты нового императора. Императрица Мария Федоровна поспешила заявить, что вскоре ждет Константина в столицу. С невероятной поспешностью выпустили новую монету – так называемый «Константиновский рубль», который является теперь нумизматической редкостью.
Вам не кажется, что все это смахивает на обыкновенный дворцовый переворот? Кто-то сознательно доводил ситуацию до такого вот финала. Кто же? Некоторые историки называют уже знакомое нам имя: вдовствующая императрица Мария Федоровна. Женщина она была непростая, сильная и властная. «Центром этой неистовой оппозиции становится Павловский дворец, в котором жила вдовствующая императрица. Она иногда набрасывалась на сына, как волчица», – пишет историк А. Валлотон.
А если еще точнее, первую скрипку играли люди, группировавшиеся вокруг императрицы, ярые противники либеральных реформ, которые пытался проводить Александр I. Как известно, он вынашивал планы освобождения крестьян и многих других преобразований. В силу разных обстоятельств эти планы были на время отложены. Но группировке консерваторов хотелось, чтобы они были отложены навсегда.
Люди в этой группировке были серьезные. Взять хотя бы всесильного Аракчеева; брата императрицы, министра путей сообщения Александра Вюртембергского; председателя Государственного совета Петра Лопухина; министра финансов Егора Канкрина… В эту плеяду входил и генерал Милорадович, и знаменитый историк Н. М. Карамзин.
Они были не просто консерваторами, они являлись сторонниками принципиальной смены политической ориентации России. Империя при Александре I взяла курс на то, чтобы играть важную роль в европейской политике. А эти люди глядели на восток. Отсюда их повышенный интерес к Русской Америке.
А как же странности Константина, благодаря которым ему не то что империю – эскадрон было опасно доверять? Эта тема еще ждет своих исследователей. Возможно, группа старой императрицы полагала, что сможет держать ситуацию под контролем. А возможно, это был только первый ход по дороге к тому, чтобы довести ситуацию до абсурда.
Смотрите, что получалось: Константин стал императором. А вот жена его, согласно «Закону о престолонаследии», императрицей не являлась! Их дети наследниками быть не могли. Тупик. Конечно, будь на месте Константина человек, подобный Петру I, он мог бы наплевать на все эти тонкости с высокой колокольни. Но тогда эти ребята и не играли бы в такие игры.
Так в чем причина этих хитросплетений? Историк Михаил Сафонов полагает: «Важнейшую роль в создании межцарствования сыграла вдова Павла, стремившаяся завести династическую ситуацию в тупик, единственным выходом из которой могло бы стать провозглашение ее императрицей…». Альтернатива – возведение на престол младшего сына Михаила.
В общем, версий немало. И каждая имеет свои аргументы «за» и «против». Объединяет их одно: кружок консерваторов, группировавшийся вокруг Марии Федоровны, стремился любыми средствами помешать восшествию на престол Николая. Почему? Крутой он был человек. Чувствовали эти люди: при Николае не забалуешь. (Заметим, так оно и вышло). Довольно быстро многие, в том числе и всесильный при Александре Аракчеев, были задвинуты в отставку. Но, как мы увидим, если не личных, то своих политических целей они все-таки добились.
Но при чем здесь декабристы? А вот тут-то начинается самое интересное…
4. Высокие связи бунтарей
Стоит только посмотреть на родственные связи зачинателей движения декабристов – впору за голову схватиться. Как-то очень уж они связаны именно с кругом друзей и приближенных Марии Федоровны. Возьмем князя Сергея Трубецкого, на чье загадочное поведение я не раз обращал внимание. Так вот, он был одним из близких друзей президента Академии художеств Петра Оленина, который, в свою очередь, был весьма влиятельным человеком в том самом кругу консерваторов. Кроме того, в окружении декабристов фигурируют сыновья личных секретарей Марии Федоровны – Артемий Вилламов и Сергей Нелединский-Мелецкий. В само общество они не лезли, но крутились возле него. Их подлинное влияние на события так и не установлено.
Вспомним к тому же, что первоначально декабристы являлись, говоря современным языком, крайними национал-патриотами. Ведь первый раз мысль об убийстве царя пришла им в голову именно когда император, как они думали, изменил национальным интересам России: эти сведения им доставил Сергей Трубецкой. Как хотите, но это очень напоминает циничную политическую игру. Серьезные дяди наверху знают о том, что возникло некое тайное общество. Им «вбрасывают» нужную идею и смотрят, что получится. Возможно, столь бурная реакция напугала тех, кто претендовал на роль кукловодов. Потому-то Союз спасения быстренько свернули. А декабристы стали эволюционировать «влево» под влиянием уже совсем иных идей.
А как же освобождение крестьян? Ну, во-первых, консерваторы могли относиться к таким идеям как к безопасной блажи. Мало ли о чем молодые люди мечтают… Молодо-зелено. К тому же и среди приверженцев Марии Федоровны не существовало полного единодушия. Были там сторонники Никиты Панина, которого можно назвать первым русским «либеральным империалистом». Его взгляды почти точно повторяются в уставе Ордена русских рыцарей: нужно строить мощную империю, но крестьян необходимо освободить.
Нельзя пройти мимо еще одной очень странной структуры: масонской ложи «Избранного Михаила».
– Вот, приехали! – воскликнет ехидный читатель. – Обещал ведь автор про масонов речь не заводить, а все туда же!
Еще раз повторяю: масонские ложи были общепринятой формой общественной организации, клубами единомышленников. Вот и все. Но в ложе «Избранного Михаила» собрались весьма интересные персонажи. Например, Гавриил Батеньков. Тот самый, кто обещал Бестужеву-Марлинскому невероятную карьеру в случае активного участия в перевороте. Сюда же входит друг Пушкина Вильгельм Кюхельбекер, который, покрутившись среди декабристов на заре движения, потом исчез, чтобы внезапно возникнуть на их горизонте снова – перед самым переворотом. Можно еще назвать адъютанта Милорадовича Федора Глинку, который «сливал» декабристам информацию о положении дел в высших эшелонах власти. Но ведь он мог гнать информацию и в обратную сторону! Сергей Трубецкой тоже был близок к этой ложе. И в ней же состоял Н. Кусов, директор Российско-Американской компании…
