Что же касается радикальной российской молодежи 70-х годов XIX века, то идеи Бакунина произвели на них огромное впечатление. Хотя чисто анархистских организаций создано не было. Но влияние изложенных там идей на народников – в том числе и на тех, кто «пошел в народ», – несомненно. Да и на террористов-народовольцев – тоже. Ведь главной целью последних было как раз раскачать народ, дабы он поднял революцию. Причем, она понималась именно как бунт, который главное начать – а там, дескать, поглядим.
«…До конца 1876 года русская революционная партия разделялась на две большие ветви: пропагандистов и бунтарей. Первые преобладали на севере, вторые – на юге. В то время как одни придерживались в большей или меньшей степени взглядов журнала «Вперед»
[30]
, другие исповедывали революционный катехизис Бакунина. И те, и другие сходились в одном: в признании единственной деятельностью – деятельность в народе. Но характер этой деятельности понимался обеими фракциями различно. Пропагандисты смотрели на народ как на белый лист бумаги, на котором они должны начертать социалистические письмена; они хотели поднять массу нравственно и умственно до уровня своих собственных понятий и образовать из среды народа такое сплоченное и сознательное меньшинство, которое вполне обеспечивало бы, в случае стихийного или подготовленного организацией движения, проведение в жизнь социалистических принципов и идеалов. Для этого требовалось, конечно, немало труда и усилий, а также и собственной подготовки. Бунтари, напротив, не только не думали учить народ, но находили, что нам самим у него надо поучиться; они утверждали, что народ – социалист по своему положению и вполне готов к социальной революции; он ненавидит существующий строй, и, собственно говоря, никогда не перестает протестовать против него; сопротивляясь то пассивно, то активно, он постоянно бунтует. Объединить и слить в один общий поток все эти отдельные протесты и мелкие возмущения – вот задача интеллигенции. Агитация, всевозможные тенденциозные слухи, разбойничество и самозванщина – вот средства, пригодные для революционера. Никому не известен час народного возмездия, но когда в народе скопилось много горючего материала, маленькая искра легко превращается в пламя, а это последнее – в необъятный пожар. Современное положение крестьянина таково, что недостает только искры; этой искрой будет интеллигенция. Когда народ восстанет, движение будет беспорядочно и хаотично, но народный разум выведет народ из хаоса, и он сумеет устроиться на новых и справедливых началах».
(В. Н. Фигнер)
Самой последовательной попыткой реализации идей Бакунина было создание в 1877 году в Чигиринском уезде Киевской губернии крестьянской организации, готовившей восстание. Агитировать за социализм революционеры сочли малоперспективным делом. В ход пошла легенда – дескать, царь-батюшка не в состоянии справиться с дворянами и чиновниками. А потому составили «Высочайшую тайную грамоту», в которой призывали крестьян создавать тайные общества («Тайную дружину») – с целью последующего восстания и отъема всей земли у помещиков.
Вот такая постановка вопроса была крестьянам очень даже понятна. В принципе это развитие идей Пугачева. Разве что без самозванства. Так или иначе, «Тайная дружина» насчитывала 2000 членов!
Это вполне в духе Бакунина. Неважно, каким образом удастся поднять крестьян на выступление. Главное – поднять.
Впоследствии интерес к идеям Бакунина ослаб, возродившись уже в начале ХХ века, перед первой русской революцией, когда поднялось массовое анархистское движение.
Что же касается самого Михаила Александровича, то он отошел от активной политической деятельности, поскольку уже был тяжело болен. Умер он 1 июля 1876 года в Берне, в Швейцарии, в больнице для бедных – он сам настоял, чтобы его переместили умирать именно туда.
Взлет и провал
В 60–начале 70-х годов XIX века общественное движение в России испытывало подъем. Далеко не все были удовлетворены реформами Александра II. Хотелось большего. В этом брожении умов наметились и радикальные тенденции. Упомянутый Нечаев не сыграл особой роли, он несколько опередил время. Позже появился Бакунин…
Собственно революционного движения пока ещё не было, но шумели много. Кое-кто попадал в поле зрения III отделения и оправлялся в ссылку.
Соответственно начал расти и отток людей за границу. Речь не всегда шла об эмиграции. Многие молодые люди уезжали за границу для учебы. Но были и эмигранты.
Идеолог народников
Что же касается заграницы, то в аморфной среде эмигрантов стали появляться персонажи совершенно нового типа. Такие как Герман Александрович Лопатин. Энергии и мужества у него было не меньше, чем у Нечаева. Но если последний пытался создать революционное движение исключительно вокруг себя, то Лопатин пошел иным путем. Он начал попытки объединения всех революционных сил – как в России, так и за границей.
Путь этот был весьма тернистым. Лопатин два раза сидел в Петропавловской крепости. Уже в ссылке его привлекли по «нечаевскому делу». Хотя к нечаевской «Народной расправе» Лопатин не имел никакого отношения, но тогда шерстили всех. Герман Александрович бежал из-под ареста и перешел на нелегальное положение. Главной задачей Лопатин считал вытаскивание из ссылки русских радикалов. Самой его удачной операцией была организация побега одного из самых известных деятелей того периода – Петра Лавровича Лаврова.
Этот человек до некоторого времени делал весьма успешную карьеру. Он являлся профессором Санкт-Петербургского артиллерийского училища и имел чин полковника. Потомственный дворянин, кстати. Как и Лопатин. Как мы видим, буревестниками в России являлись, в основном, именно представители потомственного дворянства.
Вот и Лавров, несмотря на свое происхождение и неплохое положение, придерживался оппозиционных взглядов. Он издавал в разных изданиях разные статьи с «крамольным» душком, печатался под псевдонимом и в «Колоколе». Дружил с людьми из первого состава «Земли и Воли», в частности, с Н. Г. Чернышевским. В итоге доигрался. В 1867 году Лавров был арестован. При обыске жандармы нашли у него уже откровенно антигосударственные сочинения – и Лавров поехал в ссылку в Вологодскую область.
Там он времени даром не терял – писал и публиковал в знаменитом легальном журнале «Отечественные записки» статьи, вошедшие впоследствии в сборник «Исторические письма». Это произведение не являлось революционным в строгом смысле слова, но эзопов язык и тогда понимали. Автор высказывался за объединение всех «передовых» русских людей и за просвещение народа. Эти статьи сделали имя Лаврова весьма известным в кругах радикальной молодежи. В 1870 году в ссылку к Лаврову прибыл неистовый Лопатин, который организовал побег. Проделать это оказалось нетрудно. Лопатин дал Лаврову заграничный паспорт одного своего знакомого, по которому тот благополучно выехал. Примечательно, что этот документ беглец выслал обратно – и по нему же выехал и Лопатин. Да уж, порядочки были в Российской империи…
