* * *
Далеко, среди белого снега и льда,
Там где ветры несут наши помыслы ввысь,
Там сегодня рождается наша мечта,
Там начинается новая жизнь…
Хорошие стихи, и песня такая… жизнеутверждающая. Что это за группа, интересно? И почему он её в России не слышал?
Одиссей выключил магнитолу, достал диск, купленный сегодня утром на сливенском базаре, рассмотрел его внимательно. Хм, странно. Когда он попросил продавца что-нибудь русское — тот, хитро ухмыльнувшись, достал откуда-то из глубины своих ящиков именно этот диск — абсолютно игнорируя полтора десятка ярко расцвеченных коробок с русскоязычной попсой. По ходу, ушлый продавец вкладывал в слово "русская музыка" какое-то свое, одному ему ведомое значение. Ладно, продолжим музыкальное самообразование — вечереет, скоро уже восемь, а капитан Кулешов что-то задерживается…. Ему уже минут двадцать, как пора бы прибыть на привокзальную площадь Сливена, где его последние полчаса караулил Одиссей.
Он опять вставил диск, выбрал другую песню — теперь из динамиков рвануло:
Отбрось же сомненья, приветствуй войну -
Только в борьбе мы живём.
И каждый свой день мы новый барьер
Обходим иль с боем берём!40
Ого! Однако… "Приветствуй войну". Сильно! Интересно, эта группа вообще где-нибудь выступает — на больших площадках? По ходу, вряд ли — не зря этот торгаш так хитро ухмылялся, когда брал с него двадцать левов за один диск — когда сдвоенный лицензионный сольник Каррераса отдавал за десять.
— А кто это тут фашистскую музыку слушает?
Одиссей от неожиданности едва не поперхнулся. Капитан Кулешов, собственной персоной! Вот чёрт, сумел же незаметно подобраться!
Одиссей вышел из машины, обнял своего коллегу.
— Ну, здорово, чёртушка! Полчаса лишних тебя дожидаюсь! Садись, поехали, прокатимся за город — заодно и поболтаем. — И, уже садясь в свою "шкоду", спросил удивлённо: — А почему ты решил, что музыка фашистская?
Капитан повернул к нему хитро улыбающуюся физиономию.
— Ну, ты одичал здесь! Это ж группа "Русский стяг", национал-социалисты! Вообще-то их у нас негласно запрещают, а их диски и в Москве-то, на Горбушке, из-под полы продают. Я так вообще диву даюсь, откуда ты этот диск в Сливен мог приволочь?
— А ниоткуда, здесь, на базаре купил. Ладно, не важно, какая это группа, главное — музыка бодрящая, военная…. Поехали!
Они выехали на шоссе на Ямбол, проехали по мосту через реку — и тут же, на домовито обустроенной стоянке у круглосуточно работающего кафе, остановились и вышли из машины. Вокруг была угольно-чёрная южная ночь, озаряемая яркой небесной россыпью тысяч звёзд, делающей её по-настоящему волшебно-сказочной; на севере, в густом мраке, едва угадывались пики Стара-Планины, а огни Сливена расцвечивали небо над городом магическими разноцветными бликами. Отличное время и место для романтического свидания, подумал Одиссей. Жаль, что на месте московского гостя не его сероглазая фройляйн…
— Ну, рассказывай, какие каверзы там отцы-командиры для меня измыслили? — Одиссей решил сразу брать быка за рога — чего время зря терять?
Кулешов вздохнул.
— Каверз — вагон и маленькая тележка. Бери блокнот, записывай ключевые моменты — потом, сам понимаешь, выучишь наизусть. Завтра тебе надо выехать в Стамбул. Там, в центре, на улице Сакызагаджи — пятая улица справа по проспекту Истикляль, если идти по нему вниз от площади Таксим — есть гостиница "Галата Хаус". Там заправляет некая Оксана Осадчая, в замужестве — Сарыгюль. Позывной — Немезида. Пароль для неё — вот эта бумажка. — И капитан Кулешов, достав из бумажника какую-то квитанцию, по виду — багажную, украинской залызныцы41 — протянул её Одиссею. — Станция Житомир. На этом квитке в качестве номера указана дата рождения Немезиды. Когда она тебя по этой бумаге признает — скажешь ей, что тебя прислало руководство для налаживания отношений с её мужем, Туфаном Сарыгюлем. Этот Туфан — бандит, курд, тип мутный. Но тебе выбирать не приходится. Когда Немезида тебя с ним познакомит — ты должен будешь уговорить его помочь тебе доставить тот груз, что у тебя здесь, в Сливене лежит, до городка Силопи, в турецком Курдистане. Держи контракты. — Капитан, достав из папки кипу бумаг, передал их Одиссею. — Тут договор твоей "Олены Трейдинг" с его фирмой "Битлис Иншаат" на поставку оборудования для очистки воды, польского производства, общим количеством в двести мест. Здесь, в Болгарии, ты его частично и прикупишь, кстати. Вот здесь указано, где. Как видишь, бумаги не подписаны. Твое дело — курда уговорить и бумаги подписать.
— Если уговорю?
— Если уговоришь — когда приедешь в Силопи, отзвонишся по телефону 445–223, скажешь, что Скандербег вернулся и ждёт приказаний — и сообщишь, где именно находишься вместе с грузом. Тебе скажут, что делать дальше.
— Если нет?
Капитан пожал плечами.
— Велено передать, чтоб сильно не рвал жилы. Получится — хорошо. Не получится — что ж, так тому и быть, передашь железо соседям прямо здесь, в Сливене, и те сами попробуют продолжить операцию. После Гончарова с нас взятки гладки…
Одиссей удивлённо посмотрел на своего товарища.
— После Гончарова? А что с ним? Когда я уезжал в командировку — из которой Гонт меня сюда и вытурил — он был жив-здоров, в офисе бумажками занимался. Что с ним случилось?
Кулешов вздохнул.
— Больше не занимается. Отзанимался. Теперь его фотография — на мраморной доске на втором этаже, напротив кабинета шефа, там, где все наши…. Каких с нами больше нет. Вот такие вот дела, Саня…
Одиссей почувствовал, как похолодело у него в груди.
— Гончаров… погиб?
Капитан молча кивнул.
— Где?
— А куда ты завтра поедешь. Аккурат у дверей той самой гостиницы.
Ого! Мало того, что придется вести переговоры с курдским бандитом — так ещё и под огнём! Круто…
— А кто его? Вычислили?
Кулешов отрицательно покачал головой.
— Нет. Случайность. Наркоман какой-то, ветеран ихней курдской войны, принял дозу — и башню у него снесло. А Гончаров ему первым попался — вот он в него весь магазин и всадил…
Вот это да! Интересная ему предстоит командировочка…
Кулешов расценил его молчание по-своему.
— Да ты не менжуйся, если будешь чувствовать засаду — вали оттуда по-быстрому. Тебя никто ни в чём не упрекнет!
Одиссей покачал головой.
— Нет, Андрюха! Раз такой расклад — я, пожалуй, наизнанку вывернусь, а турка этого заставлю наше железо на свою родину доставить.
Капитан скептически покачал головой.
— Левченко велел передать, чтоб ты с этим Туфаном шибко не напрягался. Не пойдет нам навстречу — хрен с ним. Будем искать другие варианты.
