Книга Бизнес Владимира Путина, страница 8. Автор книги Станислав Белковский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бизнес Владимира Путина»

Cтраница 8

«Болото» вкупе со значительной частью коммунистического электората изначально поддержа-ло и долго поддерживало Путина как лидера, который положит конец эпохе 1990-х годов, обеспечит радикальную модернизацию элит и вернет российской власти первозданный священный статус. Как полководца победоносной войны против позорного и унизительного ельцинского прошлого.

И для оправдания своей власти Владимир Путин вовсе не нуждался в легитимации на уровне элит. Как Царь он был уникален и независим. Именно этим обстоятельством объясняется полная неспособность элит противопоставить что бы то ни было «неконвенциальным» шагам президента. Надо «мочить в сортире» — мочим, несмотря на сложное отношение к чеченской кампании. И тогда даже Чубайс говорит, что в Чечне возрождается российская армия. Надо «истерику прекратить» — прекращаем. И преспокойно занимаемся мародерством в былых владениях Ходорковского, сдавленным кухонным голосом критикуя Кремль, но тут же признавая: против лома верховной власти нет никакого приема — ни финансового, ни политического.

Весной 2003 года опальный олигарх Борис Бере-зовский опубликовал программную статью, в которой утверждал: Путин скоро падет, потому что ни один слой национальной элиты его не поддерживает. Лондонский изгнанник был прав в констатирующей, но не в резюмирующей части своего высказывания. Российская власть никогда не была продуктом соглашения элит. Царь незыблем, пока он остается настоящим царем, властелином не от мира сего. И никуда царь не может деться, пока не разрушен сакральный характер его происхождения и правления. Десакрализация же власти с быстротою необычайной ведет к распаду всего властвующего организма. Так было и в Российской Империи 1916–1917 годов, и в Со-ветском Союзе 1991 года.

Теперь же в нишу исторического наследника Николая II и Михаила Горбачева неуверенным подполковничьим шагом решил вступить Владимир Путин. Именно сегодня, в шестом несчастливом послании, адресованном, по сути, сформированному в 90-е годы прошлого века правящему слою, президент России постановил: революции сверху, на которую надеялось путинское большинство с осени 1999-го, уже никогда не будет. Кремль обещает — стабильность. И тем самым отменяет первичные основания своей власти.

С этого момента Путин из президента надежды окончательно превращается в президента терпения. На него больше не надеются — его терпят. Пока не появится Другой Лидер, до крови похожий на русского царя. Нечто подобное случилось все с тем же Михаилом Горбачевым во второй половине 1988 года. А через 18 месяцев на общественной поверхности возник Борис Ельцин, который моментально стал воплощением надежд страны.

При том Кремль настойчиво не замечает, что на обещании своим странам вязкой «стабильности» погорели и Эдуард Шеварднадзе, и Леонид Кучма, и Аскар Акаев. Потому что предлагаемая таким образом стабильность для большинства активного населения страны означает безнадежность. И амнистия капиталов, и декларируемая отмена налога на наследство адресована нескольким десяткам нынешних хозяев жизни, резидентов Рублево-Успенского шоссе. И отсекает миллионы тех, кто возлагал наивные надежды на путинскую модернизацию. А там, где умерла надежда, уже не может быть и позитивного восприятия стабильности. Для армии, спецслужб, фундаментальной науки, системы образования, региональных элит, малого и среднего бизнеса, творческой интеллигенции такая стабильность равносильна неизбежности последовательного разложения и скорого умирания. «Все процессы в природе, включая старение и смерть, необратимы».

Путин расписался в том, что капитулировал перед девяностыми годами. Что он теперь намерен не только тайно, но и явно, ни от кого не скрываясь, выполнять разведзадание, данное ему летом 1999 года Романом Абрамовичем — прикрываясь имперско-реваншистской фразеологией, сохранить ельцинский status quo незыблемым. Разумеется, это честно. Но такая честность способна погубить любой режим — тем более подточенный кошмарной внутренней усталостью путинский.

Собственно, бархатные революции в Грузии, на Украине и в Киргизии начинались с открытого предложения властей узкому кругу выгодоприобретателей недавней приватизации договориться и оставить «все как есть». И в этом смысле скучное и занудное Шестое Послание Путина (ШПП) должно рассматриваться как бумажный буревестник непонятного и неизбежного процесса, который всегда завершается революцией. На худой конец — государственным переворотом. Последний возможен, когда и если близкое окружение президента посчитает, что хозяин Кремля самим фактом своего инерционного существования приближает революцию. А значит, кулуарное отстранение от власти делегитимированного правителя — меньшее зло по сравнению с кровавым разгулом (а по другому в России не будет) революционной стихии.

ПУТИН В НИКУДА

Из Шестого Послания вытекает, что Кремль окончательно отказался от формулирования национального проекта — стратегической программы будущего. При этом сохранение Российской Федерации в ее нынешних границах заявляется как главная ценность теперешнего правления.

…В действительности нация никогда не бывает «готовой», законченной. Она всегда или созидается, или распадается. Tertium поп datur. Она либо приобретает приверженцев, либо теряет их в зависимости от того, есть ли у нее в данный момент жизненное задание (Хосе Ортега-и-Гассет, «Восстание масс»).

В решающий момент Кремль забыл о неумолимом действии второго закона термодинамики:

Невозможен процесс, при котором теплота переходила бы самопроизвольно от тел более холодных к телам более теплым… [Или, иными словами, ] в изолированной системе при необратимых процессах энтропия возрастает.

Геоисторическая сущность, не знающая своей цели и не движимая позитивной энергией созидания, не сможет остаться в целости и сохранности. Нарастание энтропии и распад — неизбежны. Не будем сейчас вспоминать о великих империях далекого прошлого. Достаточно обратиться к опыту СССР, крах которого Путин в Шестом Послании назвал катастрофой. Как только Политбюро ЦК КПСС отказалось от национального проекта под названием «строительство коммунизма», элиты союзных республик заявили Москве: а зачем вы нам теперь? Интегрироваться в единственно цивилизованный западный мир лучше и комфортабельнее самостоятельно, по одиночке. И Союз рухнул — сначала фактически, затем и формально. Тогда же активная часть советского народа задала схожий вопрос: если мы не строим больше коммунизм, почему мы обязаны выносить эту находящуюся на грани морально-интеллектуального разложения спецраспределительную коммунистическую власть? И ЦК КПСС, до 1990 года казавшийся вечным, уже в августе 1991-го вынужден был принять решение о самороспуске. Истерика ГКЧП, настаивавшего на том, что сохранение Советского Союза потребно ради сохранения как такового, не нашла поддержки даже среди неискоренимо верных присяге советских военнослужащих.

Послание Путина свидетельствует: в Кремле заправляют люди, которые не знают ни физики, ни истории — даже в объеме школьной программы. И легче верблюду пройти через булавочное ушко, чем режиму с таким уровнем интуиции и компетентности — сохранить страну.

УСТАЛОСТЬ ХОЛОДНЫХ ФОРМ

Владимиру Путину всегда трудно давалось политическое содержание. Но человеком, талантливым по части формы, его можно было признать. В мириадах обтекаемых, ни к чему не обязывающих фраз каждый слышал то, что хотел слышать, и верил, что Путин — именно его президент.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация