Давайте вспомним август 1991 года. Безусловно, большинство активных и мыслящих людей тогда вовсе не желало распада СССР. Однако немного нашлось защитников у ГКЧП. Потому что очень трудно было сделать дрожащие руки Г. И. Янаева и упитанные щёки В. С. Павлова символами Империи и предметом консолидации. Каковы бы ни были подлинные намерения гкчпистов, ассоциировались они исключительно с безнадёжно циничной номенклатурной кормушкой, а вовсе не с действующей в истории великой страной, взывающей к действенной помощи своих подданных. А ведь Янаев с Павловым куда честнее нынешних были!
Другой показательный пример — всё та же предреволюционная Украина. Очень многие политики, бизнесмены, общественные деятели, вполне лояльные Леониду Кучме и безо всякой симпатии относившиеся к самовлюблённому бухгалтеру Ющенко, отказались поддержать «преемника», «символ стабильности» Януковича. Потому что не всякое бурное дитя енакиевской зоны может быть президентом в твоей собственной, уважаемой тобою стране. Оттого-то и было проиграна партия власти на Украине, а не из-за американских происков или березовских проделок.
Смерть путинского большинства
Попытка «консолидации элит» (безразмерные вечные гарантии, предоставляемые верховной властью коалиции-175) есть смертельный удар по пресловутому «путинскому большинству». Поскольку и в 2000, и в 2004 году Путин получил безоговорочную народную поддержку как потенциальный радикальный модернизатор элит, лидер, который хочет и может отстранить крупный капитал от власти в России и вернуть страну в русло традиции. Нынче же Путин самолично и безвозвратно расписывается в том, что надежды своего базового электората оправдывать не собирается. Подобно Михаилу Горбачёву на излёте 1988 года, нынешний президент России решительно переходит из категории «президента надежды» в категорию «президента терпения». На Путина больше не надеются. Его терпят — пока не появился альтернативный общенациональный лидер, другой центр власти.
Ещё никогда «правитель терпения» не становился объединителем нации. Напротив, история всегда избавляется от таких зависших прокисших джентльменов при первой же удобной возможности.
Нищета философии
Новейшая кремлёвская контрреволюционная идеология стоит на том, что ельцинопутинская стабильность — это хорошо. И баста.
Хорошо, когда не сокращается ассортимент заморских деликатесов в ресторанах Аркадия Новикова. Когда каждый Божий год дорожают в 2 раза купленные в своё время за бесценок лесистые участки на Рублёво-Успенском шоссе. Хорошо, пока высока мировая нефтяная цена и сочатся бесплодными сокровищами алмазно-стабилизационные фонды. Хорошо, когда самый захудалый член клуба-175 может, не ударяя палец о палец, заработать не меньше $100 млн. в год (а меньше просто несерьёзно). Очень хорошо, когда за небольшие чаевые можно выписать себе в Форте-деи-Марми или Куршавель народных кумиров типа группы «Ленинград» и вытирать о них ноги в своё удовольствие. И просто прекрасно, что никогда не кончается кокаин, и гремят аукционные продажи пьемонтских трюфелей, и длится в марихуанной дымке вульгарный танец Ксении Собчак, и нескончаемы, как людской поток, либеральные гулянья на русском льду Трафальгарской площади Лондона.
Но за стенами клуба видна совсем другая стабильность. Погибшей армии, развалившихся спецслужб, находящейся на грани ликвидации Академии наук, пустынных громад вчерашних оборонных гигантов. Стабильность депопуляции, наркомании и СПИДа.
Стабильность властных слов, которые уже ничего не стоят, — и потому нечего их даже выслушивать. Стабильность дискредитации образования, которое ни для чего больше не требуется. Стабильность полного отсутствия перспектив, особенно для молодёжи. Стабильность нищеты и унижения для тех, кто опоздал, а потому не успел — и уже никогда не успеет, так и запишите — прорваться в престижную корпорацию-175.
Поэтому, когда после обильных таинственных возлияний выползает на поверхность барской Барвихи невероятно собою довольное существо и, отрыгивая 60 %-градусный банановый «шартрез», обращается к спрятанному по ту сторону пуленепробиваемой чешуи народу: «Ну что, вы хотите, чтобы всё оставалось как есть — или война?» — народ что есть духу отвечает сгорбленным голосом:
— Чем вы — так уж лучше война!
Именно так произошло и в Грузии, и в Абхазии, и в Киргизии, и на Украине. Ослеплён и взволнован своим спасительным кокаином, Кремль просто перестал замечать очевидное.
Отсутствие блага
Напрасно Кремль ищет некий внешний источник революции, зловещую силу, ни о чём не мечтающую, кроме как развалить и погубить Государство Российское.
Конечно, всегда есть какие-то внешние силы, которые хотели бы покончить с Россией — достаточно почитать неугомонного Бжезинского (хотя для официального Вашингтона единая и целостная РФ сейчас очень важна как буфер на границе «цивилизованного мира» с Китаем). Но источник революции — он всегда внутри. Состоит он в моральной и интеллектуальной деградации правящего слоя. В неспособности власти понимать свой народ и говорить с народом на правильном мистическом языке.
Подобно тому, как зло есть отсутствие блага, так и национальное разрушение — всего лишь отсутствие национального созидания. Само собой ничто никогда не строится — само собой всё только разрушается и разлагается. И потому разложение государственности, олицетворяемой Кремлём наших дней, неизбежно — в силу паразитической природы самого правящего клуба-175.
И революция явится лишь кульминацией процесса распада, но никак не причиной и не источником такового. Отсюда и берутся все основания утверждать, что революцию в России готовит на свою голову действующая власть — она, бестрепетная и весёлая.
И никакие «Наши» Кремлю в решающий момент не помогут. Подобные группировки обычно состоят из людей трёх типов: А) жадных циников, которым всё равно, куда за $100 выходить и какие лозунги кричать (40 % личного состава); Б) потенциальных нацболов, которых каким-то макаром убедили, что «Наши» — лучше (30 %); В) аполитичных люмпенов (30 %). В час реальных уличных столкновений группа Б перейдёт на сторону революции, группа А будет отсиживаться по домам, а группа В — обрящет наивысшее удовольствие в набегах на разомкнутые мятежным хаосом столичные ювелирные бутики.
Не окажется в потешной кремлёвской гвардии никого, кто бы жизнь положил за консервацию русского разложения.
От революции — к перевороту
Надо ли хотеть революции? Не надо.
И вовсе не потому, что революция сама по себе приведёт к распаду. Нет, как мы уже выяснили, она будет не причиной, но следствием распада, прямым результатом нынешней кремлёвской политики. А значит, когда революция-таки грянет, спасти страну уже не удастся — потому что, возможно, не останется в стране энергий и сил, чтобы поднять с земли обломки России и вновь сложить их в фундамент прочного здания.
Нужен мирный переворот, потому что только он способен остановить процесс развала до достижения этим процессом точки необратимости и, значит, предотвратить революцию как последний день России.
