Я посмотрел на подполковника. Он тоже поглядывает на мою «тройку» с тревогой. Обменяться информацией по приезде в лагерь после рекогносцировки мы сумели, когда переодевались к операции. Но не успели скоординировать действия на случай возможных отклонений от сценария – Гаврош-Мария уже не оставляла нас одних.
«КамАЗ» часто поворачивал, повторяя изгибы берега. Я попытался вспомнить пляж, на котором не был лет тридцать. Но в детстве, бывало, целые летние дни проводил с друзьями именно здесь. Да, кажется, мы приближаемся к цели. Вот уже дорога пошла слегка в гору и послышался шум воды. Мы уже рядом со шлюзом. Теперь только поворот и сотня метров по прямой. А «старушка» не отстает. И уже нет рядом места, где можно было бы машину блокировать так, чтобы это не было заметно нам.
Все! Детонаторы пропустили...
Шпинько остановил машину перед въездом на мост над самим шлюзом. Почему? Мы так не договаривались. Мы планировали оставить машину в лесу.
Что-то заподозрил бронированный капитан?
Заметил кого-то из засады?
Или просто проявил халатность, выехал на прямую линию, чтобы иметь возможность в несколько секунд добраться до объекта? Вообще он – чистокровный идиот. Если бы это была настоящая операция, то есть если бы мы с подполковником в самом деле готовились провести диверсию, то я такого капитана расстрелял бы собственноручно. Начнется стрельба в здании. Случайная пуля вылетит из окна. И – все... Операция была бы сорвана.
Мы уже подъезжали. Скорость снизилась до необходимого минимума, чтобы и не вызвать преждевременных подозрений, и в то же время успеть перед началом дела сделать глубокий вдох-выдох.
– Умар! – сказал я и показал на ящик.
Подставка для Проханова в две секунды была подготовлена. Сам Леня подергал крепление тупорылого милицейского автомата, чтобы не мешал при движении, и занял позицию. Я занял ее на пару секунд раньше.
Машина стала поворачивать за угол здания. Туда, где высота окон доступна. Надо заехать, вывернуть руль и сдать назад, встать вплотную к перилам, чтобы по возможности сократить нам расстояние полета.
Как раз в этот момент мы и предупреждаем охрану о своих действиях, потому что на нас сразу обращают внимание.
Все, окна сразу за задним бортом.
– Вперед! – скомандовал подполковник.
За три секунды мы оказались наверху, одно движение руки – щитки на касках опустились, теперь короткий шаг, чтобы подобрать, как спортсмен, расстояние для разбега. Но я еще успел бросить взгляд назад, на плотину. По плотине проезжали две машины. В дальнем ее конце уже виден автобус. Очевидно, Гаврош координировала свои действия с действиями группы Исмаила. Теперь судьба заложников в наших с подполковником руках. Как и судьба целого городского района.
Разбег, мостик пружинит и подбрасывает, и мы летим прямо в стекла, прямо сквозь стекла – на второй этаж здания. Приземлился я удачно, правильно сгруппировался, перевернулся, и даже помогло то, что при завершении прыжка слегка зацепил коленом за раму. Это сработало как тормоз и развернуло меня книзу для лучшего переворота. Но вот из самого переворота я вышел не сам, а остановился, ударившись на втором обороте лицом о перила сквозного, сверху донизу здания проходящего колодца. Вот когда сказался неточный, от руки нарисованный план. Маска защитила, хотя сама и треснула. Теперь она не нужна. Я вскочил на ноги, сбросил маску с каской и расстегнул крепежный ремень автомата. И все это делал на автоматизме, как делал всегда раньше, как делал бы в обстановке реального боя. И, когда оружие уже было в руках, когда я опустил предохранитель и дал первые две короткие очереди в противоположную стену, только тогда я услышал еще две такие же очереди. Стрелял Леня.
Ему повезло меньше моего. Точно такое же приземление и точно такой же удар о перила. Но его щиток не выдержал. Оргстекло раскололось и порезало Лене в нескольких местах лицо. Глаза, к счастью, не повредило и не залило кровью. Но шрамы мужчину украсят основательные...
– Вниз... – показал я на лестницу.
Снизу тоже раздались короткие очереди. К перилам колодца первого этажа выскочили трое омоновцев, помахали нам рукой, приглашая спуститься, но стреляли при этом в стены, не переставая. Мы спустились быстро. Надо было выкроить время, чтобы обговорить ситуацию.
Старший омоновец протянул мне руку, затем протянул Лене и смутился, когда окровавленный подполковник протянул ему левую. Мне передали трубку сотового телефона.
Я хотел тут же позвонить Асафьеву и передать сведения о лагере и о том, что там остались Муса, который горит желанием за сына отомстить, и Халил. И что брать их следует с предельной осторожностью, чтобы они не успели произвести взрыв.
– Звонить пока не надо... Для пользы дела твоя трубка заблокирована на повтор последнего номера. В нужный момент только раскроешь сотовик, как он автоматически сработает на набор. У нас такие же трубки. Это будет нам сигналом. Наверху еще пять человек. Нас самих «работяги», – он показал на двух здоровенных парней, – «отнесут» в бытовку. Там оружие. Закрой нас на ключ. Дверь крепкая. Оправдай это как-нибудь, чтобы от нас пакостей не ждали. Чтобы не оставили в толпе заложников.
– Ключ ему. – Я показал на подполковника. – Только мне все равно необходимо позвонить.
Омоновец протянул мне свой телефон.
Асафьев ответил сразу. Видимо, сидел на контроле. Выслушал меня.
– Подожди, – буркнул. И я понял по звукам, что он кому-то докладывает ситуацию. Вот, тянучка времени пошла... – Все, действуй по согласованию с охраной. Лагерем мы займемся.
– Порядок. – Я повернулся к омоновцам. – Теперь нам надо еще несколько патронов потратить. На бронежилеты.
Я достал пистолет «ТТ». Проханов тоже. Несколько выстрелов в стены. Несколько очередей со стороны омоновцев. Порядок.
Теперь начинается спектакль.
– Пора... Попрошу, господа омоновцы, получить ранения. Где «ваша» кровь?
Они свое дело знали. И начали корчиться на полу. Может быть, и репетировали перед этим. С такими актерами не пропадешь. Особенно старался старший. Он даже подвывал, держась за живот. А самый толстый и краснощекий, получивший «ранение» в грудь, осторожно лег на пол и красиво раскинул руки. Очень эффектный «покойник». Даже дыхания не видно. И красные щеки словно бы побелели.
– Леня! Командуй!
Проханов погнал стволом пару «работяг». Погнал вполне натурально, с применением силы собственной единственной руки.
– Тащите «раненых» в бытовку... Да берите смелее, что вы, мать вашу, каши в детстве мало ели...
– Осторожнее, подполковник, ствол-то не резиновый...
– Привыкай. Сейчас Гаврош появится, сильнее бить буду, приготовьтесь. Одному кому-нибудь еще ногой напоследок накачу. Вот ты... Ты парень крепкий. Возмутись. Но я не в полную силу. Только, смотри, блок нечаянно не поставь, а то Гаврош сразу поймет, что ты за работяга...
