Мы с Умаром быстро затащили последний ящик в помещение. Спустилась Гаврош.
– Что там?
– ОМОН.
Сухо щелкнул «винторез» Исмаила. До колонны звук выстрела, естественно, не дошел. И тут же головная «ЗИЛ-131» завиляла, попыталась остановиться на дороге, но управление из-за скорости было потеряно, и она съехала в кювет. Пассажиры, должно быть, наставили себе синяков. Вторая машина пыталась объехать неудачницу, но следующий выстрел остановил и ее точно таким же манером. Дорога оказалась перекрытой тяжелыми грузовиками. Из кузова, сразу рассыпаясь цепью, стали выскакивать парни в бронежилетах и касках. Но в прямую атаку не шли – сразу растворялись среди кустов и деревьев, приближались через заросли.
– Умар, – как-то само собой получилось, что я начал командовать. – Скажи подполковнику, чтобы на верхнем этаже оставался. Пусть из окон наблюдает и контролирует лед и, главное, другую сторону дороги.
Начали выводить заложников.
– Куда? – крикнула Мария. – Пусть там сидят. Нам сначала подготовиться надо. Майор, помоги Умару. Заминировать следует только механизм регулирования стока воды. Одного этого достаточно. Я буду вести переговоры.
Она сунула мне в руку какую-то бумажку. Я развернул ее уже при входе в двери. Это оказался от руки выполненный формуляр на минирование.
– Серега, что там творится? – крик сверху.
Подполковник быстро соображает, как следует вести себя в той или иной ситуации. Он вопрос задал не для себя, ему и так в окно все видно. И кричит умышленно.
– Три машины с омоновцами пришло. Заложников Мария пока оставила в автобусе. С ними два автоматчика. Она сама будет вести переговоры. Я с Умаром займусь в подвале минированием.
Я тоже кричал умышленно громко, чтобы не только Леня услышал, но и омоновцы в бытовке и на чердаке. Им информация нужна. По себе знаю, как трудно сидеть в засаде и ждать сигнала, не имея возможности ничего разглядеть. Пусть знают ситуацию и ждут своей минуты. Пусть готовятся.
Если бы Мария не спустилась не вовремя, то сейчас заложники из автобуса были бы уже внутри здания. Мне бы осталось только аккуратно «отрубить» Умара и закрыть дверь. Дальнейшая судьба террористов была бы предопределена. Теперь развязка откладывается до неопределенного времени.
Спускание ящиков со взрывчаткой в подвальное помещение оказалось делом весьма и весьма трудоемким. И даже опасным из-за крутизны лестниц.
– Осторожнее, майор!.. – Умар тащит ящик, пятясь.
– Я и так осторожно. Край ящика поднимай, иначе через перила не протащим.
– А ты свой ниже опусти...
Мы справились за десять минут. Особо осторожничали, спуская маленький ящик с детонаторами.
– Все, – сказал Умар и вытер рукавом обильный пот. – Дальше я сам справлюсь.
– Я подстрахую, – не согласился я.
А как иначе? Хоть посмотреть, что там за хитрость установят. Чтобы потом сообщить минеру.
– Подстрахуй лучше Гавроша.
– Слушай, не указывай... – Я для видимости даже вспылил. – Делай дело, а то я сам займусь этим.
– А ты умеешь?
– Ты думаешь, только ты один умеешь?
Я, естественно, блефовал. Ставить мины и обезвреживать я умею, как всякий спецназовец, в свое время повоевавший. Но вот с минами-ловушками, со всевозможными хитрыми приспособлениями всегда лучше общаться настоящему профессионалу. И тем не менее я вполне понял состояние и недовольство Умара. Если я делаю какое-то дело и рядом со мной стоит человек, от этого дела далекий, я не обращаю на него внимания, потому что знаю – он с советами не полезет и мешать мне не будет. Но если рядом стоит другой специалист, то самая привычная работа уже выглядит экзаменом. Это потому, что каждый человек выполняет действие по-своему. И ему почему-то хочется, чтобы и другие делали все так же, как делает он. От этого чечен и занервничал.
Я внимательно наблюдал, как он раскладывает и развешивает на механизмах управления шлюзом заряды взрывчатки, как устанавливает в гнезда детонаторы, как протягивает проводку для одновременной подачи тока в сеть. Даже кое в чем помогал спецу. Но когда Умар начал ставить пульт управления взрывом, я не выдержал.
– Какого хрена?..
– Что? – не понял он.
– Это. – Я ткнул пальцем.
– Обыкновенный дистанционный пульт. Только ставлю я его не на дистанции, а прямо здесь...
Это я и без него понял. И догадался, что на пульт будет подан сигнал с другого устройства.
– Трубка!
– Что – трубка?
– Это трубка моего сотовика.
Я узнал бы свою трубку по царапине на стекле экранчика. Здесь царапины не было, хотя модель была та же самая – «Motorolla». Но я решил идти напролом и врать в свое удовольствие, иначе как разговаривать с молчаливым чеченом.
– Разве я знаю, чья это трубка...
– Я знаю. Откуда она у тебя?
– Гаврош дала.
– Ладно. Трубку она мне пусть оплатит. Но я так понимаю, что взрыв будет производиться по телефонному звонку?
– Да. Халил сидит на другом конце. Если надо будет, он взорвет.
– А если позвонит кто-то другой? Мне дочь позвонить может. Или по работе кому-то понадоблюсь... Мы, значит, тут же взлетим все на воздух?
Умар даже засмеялся.
– Успокойся. Взрыв состоится в том случае, если на другом конце ответят. На этой трубке набран номер. На другой не отвечают. Когда надо будет, они ответят, и сразу произойдет срабатывание на прерывателе.
Он мне все выложил. Умница. Это мне и надо было узнать. Это мне очень надо было узнать. Вот же попал в историю – сообщил сдуру Асафьеву координаты лагеря. При первой же опасности Халил нажмет на кнопку приема, и мы попрощаемся с жизнью. И не просто попрощаемся, а очень красиво. Все, включая заложников.
Более того, есть и совсем обидные варианты. Предположим, удастся произвести моментальную атаку и Халил будет блокирован. Но кто-то из группы захвата услышит звонок и пожелает побеседовать с активным корреспондентом террориста. Ответит. И – опять тот же эффектный результат.
Это называется, влипли мы по самые уши. А что делать? Предупреждать Гавроша или предупреждать Асафьева? Первое выглядело бы очень мило.
А как Асафьева предупредить?
Трубка сотовика, который дали мне местные омоновцы, казалось, прожигает внутренний карман. Так хочется достать ее и позвонить. Но это бесполезно. Номер там заблокирован. И омоновцы выскочат наружу совсем не вовремя. Не успеют они добраться до дверей, как Мария даст команду перестрелять заложников.
У меня остался еще один шанс. Убедить Умара. Он как раз поднялся вслед за мной на первый этаж.
– А если телефон просто отключат?
