Содержание больших «живых танковых бригад» во все времена стоило столь огромных средств, создавало так много организационных трудностей, что со временем они перестали себя оправдывать. Ведь нередко сражение с применением «живых танков» заканчивалось весьма плачевно: обратившаяся по тем или иным причинам в паническое бегство «четвероногая бронетехника» сминала свою же пехоту, распугивала свою же конницу; воодушевленный противник, преследуя бегущих, разил направо и налево. И все же, несмотря на легкопрогнозируемую непредсказуемость «живых танков» в ходе боя, даже такой гениальный полководец, как Ганнибал (а еще раньше – знаменитый эпирский царь Пирр) так и не смог подняться выше модных тенденций той поры и отказаться от их использования. В конечном счете этот консерватизм сыграл роковую роль в его (и Пирра тоже!) военной карьере.
Но на этом военная история «элефантерии» еще не закончилась, до ее конца было очень далеко. Тактические приемы использования боевых слонов в последующие после Античности эпохи изменились. Гигантов предпочитали использовать как живые подвижные «башни» с настоящими башнями в которых размещались многочисленные отряды стрелков. Ну, чем не прототипы живых «танков», где в башне находится «экипаж машины боевой»? Впрочем, пройдет свыше тысячи лет, прежде чем человек выпустит на поля сражений настоящие танки – вернее, они сами выкатятся-выползут, надсадно ревя, ужасно грохоча, противно дымя, сотрясая и утюжа своей металлической «поступью» землю. Точно так же как пару с лишним тысячелетий назад, они будут наводить ужас внешним видом и смертоносным огнем на «царицу полей» – пехоту. Последняя вспомнит, как она боролась с этим «чудо-оружием» в древности и, как во все времена, вступит с ним в смертельную схватку, которая продолжается до сих пор; танкисты стремятся «затоптать-раздавить» и поразить все, что движется, а все остальные норовят их уничтожить с относительно безопасного для себя расстояния. Но начало-то все равно было за боевыми слонами древности…
…Между прочим, именно с боевыми слонами Тамерлана связано одно любопытное предание, в котором принимал участие знаменитый персонаж турецкого фольклора мудрый и насмешливый Ходжа Насреддин. Каждый год великий завоеватель распределял своих слонов для содержания по различным селеньям, что было бедствием для крестьян, посевы которых могучие слоны вытаптывали. Ходжа Насреддин с группой доведенных до отчаяния односельчан отправился к Тамерлану просить его забрать из их деревни огромного слона, приносящего им непоправимые бедствия. Но спутники Ходжи в последний момент струсили и скрылись, так что он остался один на один с грозным владыкой. Ходжа не растерялся и льстиво попросил: «О, великий повелитель, мы признательны тебе за честь ухаживать за твоим слоном, но ему в нашей деревне одному скучно, вели прислать нам еще и слониху». Когда Ходжа Насреддин оказался на улице, его окружили перепуганные односельчане, спрашивая: «Ну что, тебе удалось что-нибудь сделать?» «Ради таких верных друзей, как вы, – сказал Ходжа, – я все сделал. Поздравляю вас: завтра нам пришлют еще и слониху! Скоро у них могут появиться дети.»
Глава 4
…И снова о любимом детище «Демона войны»
Войска Тамерлана, как и у Чингисхана, были разделены на десятки, сотни, тысячи, тумены (10– или 12-тысячные отряды), возглавляемые десятниками, сотниками, тысячниками и эмирами. Однако появились изменения – подразделения численностью от 50 до 300 человек, называвшиеся «кошунами», численность более крупных подразделений – «кулов» также была непостоянной).
Подбору военачальников Тамерлан уделял особое внимание. Выборность командиров была лишь в десятниках, а далее (от сотника и выше) все решал эмир. «Начальник, – говорил он, – власть которого слабее кнута и палки, недостоин звания». Командный состав армии Тамерлана состоял из 300 наиболее преданных ему воинов: 100 человек командовали десятками воинов, 100 – сотнями и последние 100 – тысячами. И лишь наиболее близкие и доверенные сподвижники получили должность эмиров.
…Кстати сказать, командира, бежавшего с поля боя, лишали оружия, привязывали к седлу осла лицом к хвосту и так несколько дней возили по лагерю или городу под смех и улюлюканье воинов или горожан, затем казнили. С рядовым воином поступали несколько иначе: его одевали в женское платье, делали женскую прическу, мазали красной и белой красками, заставляли бродить по улицам и лишь после публичного унижения казнили.
Как уже отмечалось, каждая конная тысяча, а порой и сотня сидела на лошадях одной масти, что имело важное значение для организации боя и его управления. Каждый воин должен был знать свое место в десятке, десяток – в сотне и т.д. в предстоящем бою, чтобы исполнять приказы своих военачальников с максимальной быстротой. Жесточайшая воинская дисциплина делала полчища Тамерлана неодолимой силой. Так, беспорядок пресекался мгновенно: отставшему на марше насыпали песок в сапоги, привязывали их к шее провинившегося и заставляли весь следующий переход двигаться босым. Если он снова отставал, то его казнили. Перед походом непременно проходили военные смотры. Тамерлан обожал бравый и элегантный вид – одно это должно было деморализовывать неприятеля – и требовал этого от своих воинов неукоснительно. Неукомплектованных нерях и разгильдяев ждала позорная смерть. Но наказания, основанные на круговой поруке – как это было у Чингисхана, когда за вину одного казнили весь десяток – уже не практиковались. Для этого применялись денежные взыскания: удержание 10-й части жалованья.
Каждый воин получал жалованье, составлявшее стоимость от 2 до 4 лошадей – в зависимости от того, как он нес службу. Десятник получал жалованье своего десятка и потому был лично заинтересован в исправном несении службы своими подчиненными. Сотник получал жалованье шести десятников и т.д. «Господа большой руки» («генералы») получали сказочные суммы, но их было не более 300 человек. Выдавалось денежное жалование раз в год либо раз в полгода, порой авансом, но лишь в тех случаях, когда предстоял долгий и опасный поход. Добыча, завоеванная в походе, могла обогатить любого рядового воина раз и навсегда. Широко практиковались меры поощрения: прибавка к жалованью, подарки, чины, звания. Уволенные по увечью либо вышедшие в отставку получали из казны очень приличную пенсию.
Семьям запрещалось сопровождать воинов, но зато за ними следовала целая толпа менял, ремесленников, торговцев и «ночных бабочек». Надо ведь было кому-то удовлетворять всесторонние потребности солдат. Основной пищей на марше были жареная баранина и конина, кумыс. На очень дальние переходы воинам выдавался сухой мясной паек в виде мясных шариков, приправленных сушеными травами. И все же порой армия серьезно голодала, и тогда в пищу шло чуть не все, что движется, вплоть до собак. Страны, через которые проходило Тамерланово воинство, представляли голую пустыню, поскольку оно «столовалось» всем, чем только можно. Так, когда оно покинуло Мазандеран, то, как записано в местных хрониках, не осталось «ни одного петуха, чтобы петь, ни одной курицы, чтобы нестись».
…Между прочим, даже в походе воины Тамерлана не отказывали себе в одном из своих любимых занятий – бане. Передвижные «банные модули», вода в которых грелась в котлах, имелись в армейском обозе всегда.
