Спешивая перед атакой большую часть своих рыцарей, французы опять наступили на грабли 60-летней давности. Тогда, в 1356 г. при Пуатье, малоподвижные и неуклюжие пешие рыцарские отряды французов оказались расстреляны английскими лучниками. Вот и теперь спешенным рыцарям предстояло добраться под их прицельным огнем до вражеских позиций, причем по свежевспаханному и мокрому от недавнего ливня полю! И только потом вступить с ближний бой с англичанами, в котором французские рыцари рассчитывали на свое преимущество в живой силе и на индивидуальное мастерство.
Тысячи воинов, главным образом прислуга и простолюдины, находились в арьергарде французской армии и не участвовали в битве, поскольку командование неохотно полагалось на них в предстоящем сражении.
В отличие от чванливых французских нобилей, англичане очень продуманно расположили свои небольшие силы на узкой полоске земли (на южной окраине теснины), ограниченной лесным массивом. В левом лесу скрывалась деревушка Азенкур, а в правом – деревня Трамкур. Если французы снова хотели попытать счастья в рыцарской атаке, то англичане, как и прежде, делали ставку на непревзойденное искусство своих лучников. Генрих V воспользовался победоносным опытом своего прадеда Эдуарда III и разместил свои главные силы в порядке, в чем-то сходном с построением англичан при Креси. Король выстроил свои войска в линию по четыре шеренги, растянув их от одной кромки леса до другой. При этом вся линия была разделена на 3 крупных отряда копейщиков и спешенных рыцарей со специально укороченными, но тяжелыми рыцарскими копьями, которые стояли по четверо на ярд.
Правым командовал 42-летний кузен короля Эдуард герцог Йоркский, центральным – сам король, а левым – пожилой уже граф Кэймос (Кемойз). Своего младшего брата Хамфри – 16 летнего герцога Глостера – он оставил при себе охранять крест Св. Георгия (английское знамя той поры).
…Кстати сказать, главная воинская хоругвь королевских французских войск – легендарная Орифламма – в последний раз оказалась во французских войсках именно в печально памятный для всей Франции день сражения при Азенкуре.
Места стыков этих отрядов прикрывали полые клинья лучников – всего ок. 1850 стрелков. В целом, как и при Креси, получилось что-то типа бороны с V-образными лезвиями (клинья) в сторону врага. По краям, выдвинувшись вперед метров на 100, неглубокими полумесяцами стояли основные силы лучников – отряды из 5 – 7 рядов (по 7 человек на ярд) в каждом, всего ок. 3100 стрелков. На их искусство создавать непреодолимый, заградительный огневой вал из стальных жал, несущих смерть и увечье, причем как по горизонтали, так и по параболе, делалась главная ставка. За лучников отвечал многоопытный вояка, 58-летний сэр Томас Эрпингем (1357 – 27.06.1428). Выдвигаясь вперед по команде, лучники Эрпингема могли эффективно вести перекрестный огонь по наступающему противнику.
…Между прочим, Эрпингем был легендарной личностью: бывшим оруженосцем сына Эдуарда III воинственного Джона Гонта, человеком, захватившим по приказу своего господина Генриха IV Болингброка короля Ричарда II Бордосского и доставившим его в темницу, где тот вскоре скончался.
Свои позиции они могли укрепить палисадом из нескольких V-образных рядов (в виде полых треугольников) деревянных кольев (ок. 180 см длины), вбитых в землю на уровне конской груди под острым углом к противнику. (Кое-кто из исследователей не исключает, что колья могли втыкаться в землю по-разному: спереди – остриями к себе или внутрь, а позади – в сторону врага, тем самым как бы заманивая конного врага на смертоносные острия кольев.) Расположенные в шахматном порядке, они перекрывали друг друга, но сами лучники могли свободно передвигаться среди этого палисада (полых треугольников). А вот вражеская кавалерия, идя галопом, напарывалась на преграду. Впрочем, отнюдь не все историки согласны с наличием именно такого треугольного палисада на оборонительных позициях англичан.
…Между прочим, кое-кто из историков не исключает, что оборонительные сооружения в виде палисада из кольев перед своими позициями англичане могли позаимствовать у турок! В 1396 г. под Никополем, османские лучники удачно использовали деревянные колья для обороны от франко-бургундской конницы. Ходили слухи, что английский король Генрих V мог почерпнуть информацию о подобном палисаде то ли из воспоминаний французского маршала Бусико – ветерана событий 20-летней давности, побывавшего в плену у турок и чудом оставшегося в живых, то ли от герцога Йоркского. Впрочем, подобные палисады были известны английским стрелкам из лука еще и во времена Креси и Пуатье, где они хорошо послужили им против французских рыцарей, как конных, так и пеших.
В резерве, позади флангов встали два небольших рыцарских отряда, это был мобильный резерв, поскольку они были конными. В тылу – в полутора километрах от боевых позиций – разместился английский лагерь и обоз, который защищать было почти некому: все силы были брошены на боевые позиции, в частности на максимально усиленные лучниками фланги. Конечно, это был большой риск, но недостаток людских ресурсов заставил Генриха V пойти на него! «Кто не рискует – тот не пьет шампанское!»
В целом построение англичан было очень удачным: узкое пространство и глубокая грязь недавно вспаханного и засеянного озимыми поля сильно затрудняли маневренность и скорость французской конницы.
Утро в день битвы (25 октября) было холодное. Ночью шел дождь, и воздух был очень сырой. Противники бездействовали. Наступать англичане не собирались, но и французы тоже не спешили идти вперед. Отнюдь не бездарный коннетабль д’Альбре явно уповал на юношескую горячность венценосного визави. Тот действительно был очень молод, но не по годам хладнокровен и расчетлив: в его расклад ни при каких обстоятельствах не входило нападать первым. Он предпочитал «ждать своего часа».
Но вот прошло несколько часов, а войска так и стояли друг против друга.
…Между прочим, рассказывали, что перед боем английский король Генрих V причастился и на маленьком пони объехал войска, в то время как его боевого коня сзади вел паж. Король напомнил всем, что он прибыл во Францию за тем, что ему полагалось по закону – за наследством. Свое потрепанное переходом и болезнями воинство он «обрадовал» любопытной новостью. Французы грозят: если английские рыцари будут захвачены в плен, то их отпустят лишь за большой выкуп, а вот ненавистных им лучников ждет гораздо худшая участь. Каждому взятому в плен английскому стрелку отрубят три пальца на правой руке! Вот так просто и наглядно английский король настроил своих воинов на смертельный бой.
Первыми (примерно в 11 ч) пришли в движение все же англичане. Генрих знал, что вот-вот может появиться со своими силами герцог Брабантский. Будучи даровитым полководцем с задатками не только тактика, но и стратега, он решил, что пора брать инициативу в свои руки и спровоцировать врага на атаку до подхода к нему нежелательных для англичан подкреплений, тем самым еще больше увеличивших было численное превосходство французов либо даже атаковавших его малочисленные силы с тыла.
Для этого английское воинство предельно осторожно продвинулось вперед на 3/4 километра – в самое узкое место поля (не более 500 м в ширину), на расстояние максимального выстрела из лука. Босые лучники – так им было легче передвигаться по грязной жиже и находить точку опоры для стрельбы на пахоте – проделали все очень быстро. Они вырвали колья палисада, за которыми ощущали себя в большей безопасности, и тут же быстро вкопали их в землю на новой позиции. Затем воткнули стрелы перед собой в землю: как для удобства пользования, так и для занесения с грязью в рану врага смертоносных бактерий! Пока они это совершали, их спешенные рыцари в несколько приемов медленно продвинулись за ними по раскисшей от дождя пашне, строго соблюдая (насколько это было возможно в жидкой грязи) стройность боевых порядков.
