Хрестоматийный (идеологически-правильный) вариант описания этой битвы, как впрочем и Куликовского побоища, известен любому школьнику. Спору нет, он очень ярок и доходчив!
«… Александра Ярославича не устрашила неудача передового конного отряда новгородцев Домаша Твердиславича и тверского воеводы Кербета, разбитого немцами во время разведки. Русские попали в засаду и почти все были вырублены. Узнав о месте столкновения, русский князь смог верно определить направления движения неприятеля: короткой дорогой он стремились выйти к Новгороду и отрезать русского князя от него. Разгадав замысел врага, Александр Ярославич удачно определяет место будущего сражения. Он быстро стягивает все свои силы к Чудскому озеру и весной 1242 г. занимает позицию на промерзшем до дна льду (отсюда и сражение получит название «Ледового побоища». – Прим. Я.Н.) у острова-скалы Вороний Камень (сегодня он под водой) севернее урочища Узмень, в очень выгодных для себя условиях. За спиной русского войска находился иссеченный промоинами и заросший густым лесом берег с глубоким снегом, исключающий возможность захода в тыл или охвата. Правый фланг был надежно защищен Сиговицей (Сеговицей) – местом с очень тонким из-за сильных подводных ключей льдом, изрядно подтаявшим под лучами теплого весеннего солнца. Коварная Сиговица с ее рыхлым льдом в день битвы сторожила с севера русские позиции на все 100 %. Левый фланг прикрывался высоким береговым мысом, к тому же ледяная гладь прекрасно просматривалась здесь до противоположного берега. Таким образом, вражеской кавалерии фланговый обход, задумай она его, вряд ли бы удался. Позади войска Александр поставил обозные сани, соединенные друг с другом – еще один рубеж обороны, на случай прорыва противника. Через них не перескочишь на лошади, отягощенной тяжеловооруженным всадником. Там же располагалось и устье реки Желчи, по ней в случае неудачи могли отступить русские войска. Неменьшее искусство юный князь проявил и в боевом построении войска. Прекрасно зная об излюбленной западноевропейскими рыцарями бронированной «свинье», он пошел на военную хитрость. Вопреки русской традиции того времени ставить лучшие силы в центр боевого порядка, а «крылья» оставлять сравнительно слабыми, он поступил иначе. Он сделал егоболее гибким, устойчивым и маневренным. В центр – «чело» – своего войска Александр поставил три полка пехотинцев. Первым стоял сторожевой полк, имевший много лучников, а за ним передовой и большой полки: здесь были собраны наиболее стойкие русские воины – владимирские и новгородские ратники в кольчугах и дощатых доспехах. Помимо мечей у них были позаимствованные у монголов копья с крючьями на конце для стаскивания воинов противника с коней и длинные узкие ножи-засапожники, которые они применяли в ближнем бою, особенно когда всадники опрокидывали их наземь и, упав, пехотинец резал брюхо и сухожилия лошадям врага. Зато на «крыльях» (флангах) князь сосредоточил свою главную ударную силу – хорошо вооруженную (копьями, булавами и боевыми топорами) маневренную кавалерию, которую хитроумно прикрыл спереди несколькими пехотными шеренгами. Помимо этого на левом фланге – лесистом берегу – был спрятан в засаде небольшой ударный полк из отборных всадников княжеских дружин Александра и его брата Андрея в кольчугах со щитами, кистенями, мечами и саблями (выделено мной. – Я.Н.). Русский князь намеренно ослабил центр своих позиций, хотя именно здесь предстояло принять таранный удар разогнавшихся тяжеловооруженных рыцарей. Ливонской «свинье» подстроили западню в виде мощных клещей из конных полков правой и левой руки. Сам полководец разместился на вершине высокого Вороньего Камня, с которого прекрасно были видны все окрестности. Он-то и станет его наблюдательным постом и командным пунктом в предстоящем сражении. Ливонцы под началом магистра Андреаса фон Вельвена (Фельбена) подошли к позициям русских на рассвете и увидели изготовившуюся к бою русскую рать. Высланные вперед Александром Ярославичем русские лучники не позволили вражеской конной разведке близко приблизиться к русскому войску, отогнав ее плотнойстрельбой. Ливонские военачальники так и не узнали особенностей боевого порядка русских. Они посчитали, что им предстоит сокрушить пехоту: прикрытую пехотой конницу на флангах – главную ударную силу русских – они не приметили. Противник построился «свиньей» и медленной рысью пошел вперед. Сразу быстро скакать они не могли: устали бы лошади, несущие тяжеловооруженных всадников, и отстала бы пехота – кнехты, находившаяся внутри клина. Стоявший впереди сторожевой полк лучников, не смог расстрелять атаковавшую его бронированную рыцарскую кавалерию, и частично рассеянный, отошел на фланги. Стальная рыцарская «свинья» в белых плащах со зловещими черными крестами, протаранив передовой полк, яростно вонзилась в плотную массу пешцев большого полка. Крестоносцы прорвались через центр русского боевого порядка, но развить свой успех не смогли. Считая дело выигранным, они нарушили строй и утратили боевой порыв. Неодолимой преградой для неповоротливой рыцарской конницы оказались и крутой обледенелый берег, и скрепленные друг с другом повозки вражеского обоза, за которые откатились остатки русских пехотинцев. Кони не имели достаточно скорости и места для разгона, чтобы преодолеть сцепленные и выстроенные в ряд сани. А поскольку задние ряды продолжали напирать, передние устроили перед санями и крутым берегом кучу-мала, повалившись вместе с лошадьми, получая со всех сторон удары. Рыцари замешкались – «свинья» увязла в боевых порядках противника, ее «рыло» затупилось и тотчас же этим воспользовались русские. Оба маневренных крыла войска Александра Ярославича – кавалерийские полки правой и левой руки под началом его удалого брата Андрея и многоопытных воевод – стремительно обрушились на рыцарскую «свинью» с двух сторон. Вскоре засадная конная дружина с боевым княжеским стягом – могучим ощетинившимсяльвом, ведомая самим князем Александром, замкнула окружение и галопом смяла рыцарские шеренги, прикрывавшие неприятельский клин с тыла (выделено мной. – Я.Н.). Началось избиение русскими вражеского воинства, вошедшее в историю как Ледовое побоище!»… Так или примерно так, повествует нам разнообразная общедоступная учебная литература об этом знаменательном событии в отечественной истории…
…Кстати сказать, в советское время Ледовое побоище подавалось как одно из самых значительных событий не только Святой Руси, но и всего Средневековья! Это один из типичных примеров «легендаризации» «летописной битвы» и превращения в непогрешимого национального героя князя Александра Невского! А ведь он, судя по дошедшим до нас отрывочным сведениям был человеком гордым и властным, амбициозным и жестоким! И, тем не менее легенды о его победах на Неве и на Чудском озере воспевались так мощно, что сделали Александра Ярославича не только одной из величайших фигур в русской истории, но и даже Святым – защитником русского православия от католицизма. Правда, причисление Александра Ярославича к лику святых произошло не после его смерти, а лишь спустя 300 лет, уже во времена Ивана IV Грозного – в 1547 г. Тогда по царской указке переписывалась история государства Российского и все что способствовало усилению этого государства – хорошо. Неспроста первый царь Всея Руси, приказал найти в жизнедеятельности князя добрые дела и достоверные свидетельства о его чудотворчестве. Была проведена очередная редакция «Жития Александра Невского» и совершенно по особому представлены «великие» сражения, благодаря которым православная Русь была спасена от католиков, стремившихся навязать ей свою веру. Все это требовалось для создания «Степенной книги царского родословия» – своеобразного литературно-исторического произведения, целью которого было представить всю предыдущую до Ивана IV русскую историю как деяния московских государей и их предков. Именно в этой книге Александра Ярославича сделали Невским и в его честь стал ежегодно отмечаться церковный праздник. (Тогда же при Иване Грозном свое почетное наименование Донской получил и Великий князь Московский Дмитрий Иванович.) А ведь обычно современный читатель считает, что Александра Ярославича прозвали Невским за победу над шведами на Неве в 1240 г. Подобно тому как московского князя Дмитрия назвали Донским после Куликовской битвы! На самом деле эти звучные прозвища были присвоены им лишь спустя века. Интересно, почему этого не сделали современники Александра – ведь его принято считать великим ратоборцем во славу Руси. Так или иначе, но в национальном самосознании подвиги святого и благоверного Александра Невского стояли особняком. Нет другого русского князя, канонизированного Церковью, который бы так часто изображался на иконах, а его сражения против шведов и тевтонов стали частью национально-политического мифа. Еще большей идеологической правке его фигура подверглась по приказу-заказу Сталина в преддверии войны с немецким фашизмом (начиная с 1938 г.) и в ходе оной. С той поры идеализированному (идеологически правильному) варианту Ледового побоища уделяется особое место во всех трудах и учебниках по истории СССР, а теперь и России. Западные источники в ура-патриотическом освещении, естественно, не использовались. Многочисленные ошибки, неточности и завиральные фантазии (так по аналогии с засадным полком из Куликовской битвы в «ЛП» появился свой засадный полк из отборных всадников княжеских дружин, замкнувший окружение «рыцарской свиньи») ангажированных «акробатов» от исторической науки принялись бодро кочевать по страницами отечественной литературы. Порой при этом кое-кто из особо рьяных «исследователей» потихоньку сочинял что-то свое, тем самым, добавляя «красок». Например, пассажи о гениальном предвидении Александра Невского: немцы не будут сидеть в обороне, а непременно атакуют клином-«свиньей» и обязательно в центре, а значит следует подготовить им смертельную ловушку-клещи а-ля Канны с конными маневрами по двустороннему охвату флангов врага и с заходом ему в тыл! И это на такой открытой местности, как многокилометровое ровное как стол и идеально просматриваемое на километры пространство замерзшего озера… Интересно, с какой скоростью по скользкому льду могла бы совершать обходные маневры (а они априори должны быть быстрыми) русская конница? Свое победное шествие визуально исключительно доходчивый графический вариант «ЛП» в виде «германской свиньи в русских тисках» продолжает кочевать из учебника в учебник и сегодня. Внесла свою лепту в героизацию «ЛП» и его кинематографическая версия – высокохудожественный фильм знаменитого советского режиссера Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» (1938 г.) Большой мастер советского кинематографа сумел из нескольких строк «Жития Александра» воссоздать далекие от нас события 1240 – 1242 гг. Фильм, безусловно, имеет мало общего с исторической правдой, но в то же время, это – один из самых ярких образцов исторических фильмов. Именно он во многом сформировал у нескольких поколений советских людей, а ныне и россиян представление о битве. Сильно бьющую по эмоциям музыку к фильму написал один из величайших композиторов XX в. Сергей Прокофьевым. К сожалению, к/ф «Александр Невский» слишком идеологизирован, что впрочем, вполне понятно, поскольку таковы были реалии той крайне непростой эпохи. Эпохи преддверия Великой Отечественной войны. Обсуждать подобную позицию бесполезно. Есть смысл попытаться понять, что же могло быть на самом деле. Как известно, передвижения, численность, потери с обеих сторон и сам ход сражения на Чудском озере освящены в летописных источниках не только слабо, но и весьма путано. Сегодня многие историки не исключают, что ледовое побоище на Чудском озере на самом деле не было местом столь важной битвы, как ее потом представляли. Начнем с того, что Александр Невский, судя по всему, совершал ответный рейд по Ливонии, а не ставил себе целью вызвать врага на решающее сражение. Он предпочитал действовать по тылам неприятеля. Но крестоносцы пошли ему навстречу и русским, поспешно уходившим после набега на Ливонию с награбленным добром и пленными, не принять бой уже не представлялось возможным. До сих пор точно не известно даже место битвы. В летописях неясно указано место Ледового побоища: «Поставили полк на озере Чудском, на Узмени, у Вороньего камня». Вот его и ищут отечественные историки аж с середины XIX в. Данные археологии ни на Чудском озере, ни на его берегах не подтверждают наличия ни братских могил, ни групповых захоронений воинов, ни больших находок оружия, т.е. нет вещественных доказательств битвы 1242 г. именно там. Кто-то считает местом сражения западный берег Чудского озера. Другие склоняются к тому, что побоище произошло на западном берегу Псковского озера. В то же время есть сторонники того, что на самом деле все случилось на Теплом озере. Как результат предполагаемые места сражения разбросаны друг от друга на территории протяженностью более 100 км! Так было ли оно вообще? Или же перед нами миф о событии, которое лишь могло быть? Большие сомнения вызывают у историков и сведения о численности противников. В советской историографии в зависимости от конъюнктуры момента численность русского войска оценивалась в 15 – 17 тыс. человек. Поскольку в те времена количество воинов было принято указывать одним емким словом – бещисла (т.е. несметное количество), то указанные цифры в большей степени похожи на исторический анекдот, нежели на историческую справку. Возникает естественный вопрос: откуда у русских такие рати после того как монгольский хан Батый только-только прошелся «огнем и мечом» сначала по Северо-Восточной, а потом и по Юго-Западной Руси. К тому же к концу 30-х гг. XIII в. все население Новгорода, включая женщин, стариков и детей, составляло чуть более 14 тыс. человек. Если это так, то под знаменами Александра Невского могло оказаться лишь порядка 2 тыс. ратников. Сегодня количество русских участников «ЛП» оценивается как значительно меньшее: до 5 тыс. человек (800 конных дружинников, 800 новгородских всадников, 800 новгородских пехотинцев, 2000 ополченцев и 1200 половецких лучников-наемников). В то же время численность войск Ордена в битве на Чудском озере определялась советскими историками обычно в 10 – 12 тыс. человек: скромно признавалось, что врага все же было несколько меньше. Единственные цифры, имеющиеся в летописных источниках, – потери Ордена, которые составили около 20 братьев (имеются в виду рыцари) убитыми и 6 пленными. Учитывая недавний разгром от монголов под Лигницей 9 апреля 1241 г., и 9 мешков отрезанных у убитых ушей, собранных на поле боя азиатами-кочевниками, Тевтонский Орден не мог оказать помощь своему Ливонскому «филиалу». В сражении участвовали датские рыцари и ополчение из епископства Дерпта (Тарту). В состав последнего входило большое количество эстов/чуди, но рыцарей было немного. «Ливонская Рифмованная хроника» сообщает, что в момент окружения рыцарей русской дружиной, «русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек». Даже если число 60 и является сильным преувеличением, численный перевес русских над немцами, скорее всего все же имел место. По мнению некоторых современных отечественных и зарубежных исследователей, Орден мог выставить на поле боя отнюдь не впечатляющее войско: что-то порядка 1800 крестоносцев [100 – тевтонских рыцарей Андреаса фон Фельфена (Белвена), 400 конно-пеших «сержантов-жандармов», 300 датских рыцарей и 1000 эстов/чуди] Дерптского епископа Германа фон Буксхевдена. Итак, масштабы сражения действительно не впечатляют: в ту пору в том же регионе случались и более крупные битвы, например под Шауляем в 1236 г. и под Раковором (современный г. Раквере в Эстонии) в 1268 г. В древнейшем западном свидетельстве об интересующем нас событии – «Старшей Ливонской рифмованной (написанной в стихах. – Прим. Я.Н.) хронике», записанной со слов участника событий вскоре после 1278 г., говорится о нападении на ливонские земли суздальского князя Александра с отрядом лучников. В бою погибли 20 рыцарей, 6 остальных взяли в плен. Но о сражении именно на льду Чудского озера нет ни слова. Самый древний русский источник – Лаврентьевская летопись, составленная во 2-й половине XIV в. – приписывает всю честь в битве брату Александра Невского Андрею Ярославичу и его суздальской кованой рати: «В лето 6750. Великыи князь Ярослав посла сына своего Андреа в Новъгород Великыи в помочь Олександрови на немци и победиша я за Плесковым (Псковом) на озере и полон мног плениша и възратися Андреи к отца своему с честью». Андрей Ярославич остался в тени истории во многом потому, что и до и после битвы переговоры с Орденом вел его брат Александр Невский. Андрей же действовал по принципу «Пришел. Увидел. Победил» и вскоре ушел в родной Суздаль – княжить. Таким образом, скорее всего единственное, что могло быть, так это то, что поначалу ливонцы захватили Изборск и Псков. Андрей Ярославич с братом Александром ответили изгнанием из Пскова захватчиков. В боях погибло 20 немецких рыцарей и 6 было взято в плен. Потом за них был получен выкуп, и они были отпущены. Вот и все. Позже Андрей по стечению обстоятельств был забыт, а все подвиги, и которые были, и которых не было, приписали более известному князю, спустя века канонизированному. Два новых факта сообщают ростовские летописные известия о Ледовом побоище, отразившиеся в Академическом списке Суздальской летописи: «В лето 6750. Ходил Александр Ярославич с новгородцами на немцев и бился с ними на Чудском озере, у Воронья камня (курсив мой – Я.Н), и победил Александр и гнал по льду 7 верст (курсив мой – Я.Н.), секучи их». В весьма популярной среди некоторых отечественных исследователей Новгородской Первой летописи (наиболее ранний список этой летописи относят к 30-м гг. XIV в.) нам преподносится еще более развернутая картина Ледового побоища. «Александр и новгородцы построили полки на чудском озере на Узмене у Вороньего камня. И наехали на полк Немцы и Чудь, и пробились свиньею сквозь полк. И была сеча там велика немцев и Чуди. Бог пособил князю Александру. Врага гнали и били 7 верст до Суболичьского берега. И пало Чуди бесчисла, а Немцев 400. В Новгород приведено пятьдесят пленных. Битва состоялась пятого апреля в субботу».
