Для Имильки она окажется мучительно-кровавой, а у Ганнибала навсегда останется рубец на сердце от… ее суперэротичных – «кроваво-красной змейки», «трепещущей пташки» и «порхающей бабочки»…
Глава 3. В начале славных дел, или Ганнибал в Испании
После неожиданной смерти Гасдрубала осиротевшая было в очередной раз армия увидела в старшем сыне Барки 25/26-летнем Ганнибале сильного вождя и, недолго думая, выбрала его своим командующим. Сын Гамилькара имел все основания рассчитывать на поддержку армии, созданной его отцом и зятем. Тем более что он уже как три года был начальником конницы (то ли какой-то ее части?) в армии пунов и успел зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. Наемники, составлявшие ее основу, чувствовали себя связанными не столько с Карфагеном, сколько с династией удачливых полководцев из клана Баркидов, регулярно плативших жалованье, щедро делившихся богатой добычей и «закрывавших глаза» на грабеж и насилие покоренных племен. Их решение определялось уверенностью в том, что и при Ганнибале все будет по-прежнему.
Вполне понятно, что этот выбор вызвал горячие споры в далеком Карфагене. Неудачливый «соратник» покойного Гамилькара Барки по борьбе с мятежом наемников в Карфагене, ярый «антибаркид» и «голубь мира» Ганнон Великий – лидер «африканской» партии в Большом Совете 104-х строил козни молодому Ганнибалу. Он упирал на то, что покойный Гасдрубал Красивый никогда не был суффетом Карфагена, а потому не имел права на верховную власть в Испании, где повел себя как настоящий царь-самодержец. А Ганнибал тем более никому не известен. Прежде чем доверить ему командование в столь важной колонии Карфагена, его следует вызвать в Карфаген, чтобы выяснить его намерения! Но полноводной рекой текшие из Иберии богатства – драгоценные металлы и зерно – сильно повлияли на исход голосования в Большом Совете 104-х. Подавляющее большинство проголосовало за никому не известного Ганнибала. Исторический выбор был сделан, и оставалось только ждать, к чему он приведет.
Как очень скоро выяснится: Карфаген ждала новая война. Начавшись далеко за его пределами, она спустя долгие-долгие годы завершится под его стенами.
…Между прочим, почти не сохранились достоверные сведения не только о дате рождения, но и о детстве и юности Ганнибала. Значительная часть его жизни как бы окутана завесой тайны. С одной стороны, причины этого кроются в том, что он, как и большинство карфагенян, был весьма скрытным человеком, который вел мало записей. С другой стороны, записи двух секретарей, очевидно, греков по происхождению, сопровождавших Ганнибала, были уничтожены или потеряны. Уцелели лишь фрагменты, которые талантливые римские историки переписали в духе борьбы с Ганнибалом как самым опасным врагом в истории римского народа – Врагом № 1! В основном на них и приходится опираться в своих «реконструкциях» пытливым современным исследователям, не всегда согласным с проримской трактовкой тех или иных событий из жизни и деятельности этого гениального полководца. Сведениями собственно карфагенских историков мы не располагаем, как, впрочем, и теми, чьи авторы сочувствовали карфагенянам. Если все это так, то восстановить утраченную информацию зачастую невозможно. Кроме того, не сохранилось ни одного изображения Ганнибала ни в бронзе, ни в мраморе, которое однозначно можно было бы считать подлинным. Считается, что римляне сознательно ликвидировали все его скульптурные и живописные изображения. Более того, «исчезли» чуть ли не все описания его внешности и характера из литературы и даже из поэзии. Судя по всему, нам не дано узнать, каким был Ганнибал на самом деле, кроме его военного гения, который «замолчать» было невозможно! Все остальное, что до нас дошло о нем, скорее относится к области фантазии или, в лучшем случае, предположений. Так или иначе, но читателям приходится либо становиться на точку зрения римлян, в конце концов одолевших своего действительно Врага № 1, либо… Вот об этом-то следует помнить всегда…
…С детства судьба устраивала Ганнибалу суровые испытания. Античная традиция утверждает, что боги карфагенян отличались свирепостью и требовали… человеческих жертвоприношений. Ежегодно в жертву могущественному богу пунов Баалу-Хаммону (Ваалхаммону) сжигали человека, ему отдавали самых красивых пленных. Но всего этого было мало – божество требовало самой страшной жертвы. Каждая семья должна была отдать богу первенца, младенца-мальчика. В дни общественных потрясений и национальных бедствий сжигали разом сотню детей! Рекорд равнялся 500 малолетних жертв! Детей заживо сжигали в полой медной статуе бога Баала, стоявшей на главной площади Карфагена: через ее полые руки несчастный ребенок скатывался в огнедышащее чрево. Но было видно, как огонь начинал пожирать его тельце, а гримасы боли искажали его рот так, что казалось – он смеется. «Смех» и запах горящего мяса утоляли гнев божества, а звуки труб и флейт покрывали вопли и визги безвинных младенцев. Праздник считался столь почитаемым, что матерям сжигаемых первенцев полагалось непременно «держать марку»: улыбаться и быть красиво одетыми…
…Кстати, некоторые исследователи полагают, что пунийцы действительно отличались совершенно особым религиозным исступлением, в частности, самоуродованием и самооскоплением жрецов, а в жрицы допускались лишь… прожженные шлюхи. А во время особо почитаемого празднества Воскресения пунийские женщины в храме Астарты Эрцинской за деньги занимались священной проституцией, преимущественно с иностранцами. Плата за их «бесстыдство», наглядно-красочно отображенное на стенах храма, шла в копилку храмовых сокровищниц…
…Фанатичные карфагеняне строго соблюдали этот кровожадный обычай, а потому, когда Ганнибал только родился, ему грозила столь ужасная смерть. Но случалось, что особо смышленые родители порой стремились обмануть богов. Они тайком покупали детей, выращивали и откармливали их, потом сжигали под видом собственных. Видимо, так же поступил и Гамилькар, которому удалось спасти своего первенца. Он тайно отправил Ганнибала подальше из Карфагена, заменив на жертвенном алтаре новорожденным сыном раба. Впрочем, по другой версии, на месте Ганнибала мог оказаться и кто-то из его младших братьев. Сегодня трудно судить, где здесь – правда, а где – вымысел и каковы в действительности были масштабы этой необычной традиции!? Впрочем, это всего лишь предположение, в котором, вероятно, есть какая-то доля истины.
Ганнибал провел свое детство у моря. До пяти лет он не покидал гору Эйркте, где его отец со своими воинами защищался от римлян. Поэтому его самым ранним воспоминанием был вооруженный лагерь и тяжелая поступь покрытых шрамами людей в шлемах и со щитами, то спускавшихся вниз с горы по тропам, то поднимавшихся обратно назад. Нередко домой их возвращалось меньше, чем уходило, и многие были перевязаны окровавленными тряпками либо и вовсе с открытыми кровоточащими ранами. Так мальчик рано узнал, что такое война, несущая смерть и увечья. Постоянно наблюдая их уходы и приходы, он видел также, что все они разговаривали на разных языках – они были наемниками из различных стран. Общаясь с ними, он осваивал их речь и потом с легкостью мог разговаривать со своими солдатами, навербованными из разных краев. Именно эти люди, всю жизнь занимавшиеся смертельно опасной работой – войной – оказались его первыми учителями в окружающем мире со всеми его радостями и горестями. Так от них он узнал, что люди служат его отцу чаще всего за серебряные монеты, реже – за трофеи и лишь иногда – из преданности.
