…Между прочим, Ганнибал, будучи большим поклонником военного наследия эпирского царя-полководца Пирра, не мог не знать, чем закончилась его подобная попытка «замириться» с Римом. Вспомним еще раз, что Пирр отправил своего начальника конницы и ловкого переговорщика фессалийца Кинея в Рим. Его целью было «вытрясти» из римского сената мир на следующих условиях: в обмен на освобождение пленных римских солдат, Рим заключает с эпирским царем мир, но главное – отказывается от всех завоеваний на территории Италии за несколько последних десятилетий, которые теперь объединятся «под рукой» южноиталийского города Тарента, т. е. будут подвластны Пирру. Во время сенатского заседания, когда мнение «отцов» Рима колебалось, а затем и вовсе стало склоняться в пользу мира, внезапно в курии появился на носилках девяностолетний слепой и беспомощный Аппий Клавдий. Он, как известно, произнес в сенате великолепную речь против мира с царем Пирром. Подчеркнем, что именно в ней впервые была высказана мысль, ставшая правилом римской политики: не мириться с врагом после поражения и тем более на своей земле. Кинею было заявлено: пока Пирр будет оставаться в Италии, римляне не собираются вести каких-либо мирных переговоров. Если же Пирр покинет Италию и удалится к себе на родину, то они выслушают любые его предложения о мире. Но до тех пор, пока Пирр будет на итальянской земле и даже одержит тысячу побед над Римом, война будет продолжаться до последнего римского солдата. Ганнибал не мог не знать о провале миссии Кинея и все же надеялся на удачу?
Однако посланца Ганнибала, к его великому изумлению, не только не пустили в Рим (диктатор М.Ю. Пера выслал ликтора ему навстречу), но и приказали до наступления темноты покинуть окрестную с ним территорию. Военнопленных заклеймили позором как сдавшихся врагу живыми и… отказались выкупить, обрекая на рабство и смерть. Воинам, не полегшим смертью храбрых на поле боя во славу Отечества, отечество предпочло выкупленных рабов и бывших преступников, еще ничем не доказавших, насколько они почитают… Рим! (Рассказывали, что лишь один из десятка посланных в Рим за выкупом пленных легионеров нарушил клятву и не вернулся назад к Ганнибалу, но сами же римляне его поймали и под охраной отправили в карфагенский лагерь.)
«Передавали», что Одноглазый Пуниец от такого поворота событий с его мирными инициативами якобы пришел в дикую ярость и приказал запрудить телами военнопленных римлян реку Вергелл и по этому «мосту» переправил свою армию, а самых знатных заставил сражаться на потеху своей солдатне – отцов с сыновьями и братьев с братьями. Где здесь вымысел, а где правда – сегодня судить трудно.
Впрочем, шла война, а «на войне – как на войне»!
…Кстати, дебаты о судьбе пленников проходили в атмосфере всеобщей истерии. Десять вернувшихся из плена легионеров осуждались за поведение, не подобающее для римских воинов. Поскольку в городской казне не было денег на их выкуп, то защита предлагала внести их семьям обвиняемых. В той ситуации, когда в армию вынуждены были брать даже преступников, тысячи опытных воинов-пленников могли принести Риму неоценимую пользу. Совсем недавно Рим выкупал своих пленников у эпирского царя Пирра. Сами военнопленные просили дать им возможность с оружием в руках своей кровью искупить их вину перед Отечеством. Немало сенаторов, у которых самих родственники были в плену у Ганнибала, были готовы проголосовать за помилование. Но выступление некого Тита Манилия Торквата, пожилого уже и авторитетного из-за своей «старинной суровости», положило конец как дебатам, так и надеждам военнопленных на… выкуп. В резких словах он обвинил их в предательстве военной присяги и в память о десятках тысяч погибших на поле брани с оружием в руках Торкват потребовал от сената проявить твердость, сохранить древний римский дух и не выкупать своих струсивших солдат из плена у пунов. На том и порешили, и это, несмотря на то, что у немалого числа сенаторов среди пленных был кто-то из родственников! Был в этом суровом решении и свой особый смысл: во-первых, не дать Одноглазому Пунийцу возможности пополнить свою войсковую казну, с которой у него, по слухам, были проблемы; во-вторых, поднять дисциплину в римской армии, не прибегая к жестокому правилу децимации – казни каждого 10-го в строю; и, наконец, показать всем италийским союзникам Рима свое нежелание вести переговоры с Ганнибалом, поскольку римляне уверены в победоносном для себя исходе столь неудачно складывавшейся войны! Впрочем, есть и другие версии с «выкупом пленных», возможно, более эффектные, холодящие кровь, но не столь показательные с точки зрения «отцовско-дедовской доблести» Древнего Рима. В то же время никто строго не спросил с Варрона за катастрофу под Каннами. Он сумел ловко отделаться тем, что был направлен командовать двумя «штрафными» римскими легионами, сформированными из спасшихся (скорее бежавших!) из-под Канн солдат, расквартированными в гарнизонах Сицилии. (Прощение получили только офицеры, да и то потому, что из-за их недостатка в них была острая необходимость.) Как принято говорить в таких случаях: «Закон, что дышло – как повернул, так и вышло»…
Рука мира, протянутая Ганнибалом, была гордо оттолкнута римлянами. Симптом зловещий: означавший, что Рим, руководствуясь древним правилом «одержавший победу не победитель, пока победы не признает побежденный», отказался считать войну проигранной. По всему выходило, что карфагенянину еще предстоит не раз сходиться в смертельной схватке с римскими легионами?!
И будет ли все так же благосклонна к нему «Капризная Девка» по имени «Фортуна», проще говоря, Госпожа Удача?
…Между прочим, заключи Рим мир с Ганнибалом, он своими же руками лишал бы себя добытого в кровопролитных войнах многовекового господства в Италии. Переход власти на Апеннинском полуострове в руки Карфагена означал бы превращение Рима в город, подвластный его главному врагу. После Канн война для Рима из войны за власть над Западным Средиземноморьем стала войной за свободу и независимость. А это уже совсем иная война – война за Отечество, Священная война!..
Война продолжалась. Ганнибал плохо рассчитал: вместо мирных переговоров (а после Канн он хотел только одного – мира!) ему предстояло вновь готовиться к войне, а вот к этому он-то и не был готов. Он, видимо, просто не мог представить, как можно продолжать войну после гибели целой армии?!
После Канн для восстановления сил Рим нуждался прежде всего во времени, и он его получил в избытке.
Часть IV. На пути к закату
Глава 1. Не войной единой живут мужчины, или Дела альковные…
Судьба готовила Ганнибалу еще одно испытание, вернее очередное испытание любовью. Немало великих полководцев – солдат до мозга костей, для которых война была единственным смыслом жизни – прошло через это самое трудное для них испытание. Большинство с честью выдержали этот «экзамен». Не стал исключением и Ганнибал.
…Предание гласит, что однажды, будучи в благодатной Апулии, пунийская армия встала на привал-постой в маленьком живописном прибрежном городке Салапия (Сальпия). Очень скоро конная разведка Махарбала принесла Ганнибалу неожиданную новость. Хозяйка окрестной виллы – некая Клодия, славившаяся по всей Апулии непревзойденной красотой, жаждет увидеть знаменитого полководца у себя в гостях: выпить за знакомство бокал уже тогда славившегося по всей Италии охлажденного фалернского. Судя по всему, ей – известной покорительнице мужских сердец – не терпелось опробовать свои чары на столь известном мужчине, по слухам не замеченном ни в одной любовной истории, более того, якобы и вовсе чуравшемся женщин…
