Летом 1999 года ситуация в Чечне и Шамиль Басаев лично уже полностью контролировались саудовцами. Война началась бы при любых условиях. Кремль был вне игры – все решали другие игроки, которым имя российского «преемника» было безразлично. Кто бы ни победил на выборах в России, цена на нефть должна была рвануть вверх. Долговременная, гражданская по сути война в стране – крупном экспортере нефти – это очень серьезный аргумент для биржевой игры на повышение. Именно это обстоятельство было настоящей причиной второй чеченской войны.
Снимок из архива Х.-А. Нухаева. Аднан Хашогги – третий справа. 1997 год
Создатели сказки о Волошине и Басаеве правильно учли фактор специфической репутации А. Хашогги. Но его знаменитый принцип не сработал в другом случае, и не по его вине. Человек, с которым он создавал «Кавказский общий рынок», оказался талантлив, но слишком амбициозен и нетерпелив. Может быть, он хотел стать «вторым Хашогги» и считал, что времени у него остается слишком мало? Так или иначе, он не стал держаться в тени. В результате его личный архив попал туда, куда не должен был попадать ни при каких условиях. Х.-А. Нухаев подставил Аднана Хашогги под софиты. Вот на этом снимке – подлинные авторы второй чеченской войны.
Откуда в Чечне появились «Стингеры»?
В результате всего «комплекса мероприятий» (Югославия, Венесуэла, Ирак, Россия, квоты ОПЕК и другие страны) цена на нефть к 2000 году взлетела на 300 %. Объединяющейся Европе был преподнесен хороший сюрприз перед грядущим введением единой валюты. Но 25 и даже 30 долл. за баррель было мало, чтобы достойно ответить на желание неугомонных европейцев «превратить Евросоюз в самый конкурентоспособный регион планеты». Поэтому планировались и реализовывались новые аналогичные «мероприятия», например в Нигерии. Что же касается России, то ее дело было воевать и добывать. Добывать теперь можно было много, а воевать нужно было долго.
Гражданская война на территории крупного экспортера – надежный прием повышения цен. Чем крупнее экспортер, тем выше биржевые риски, а чем выше риски, тем выше цены.
Это проверено многолетней практикой. А Россия к 2003 году по уровню добычи практически сравнялась с Саудовской Аравией. Но чтобы воевать успешно (что в данном случае значит – долго), нужно достаточно современное оружие.
На снимке, сделанном в Чечне осенью 1999 года, Хабиб Абдул Рахман, он же Черный Араб, он же Хаттаб, проводит инструктаж боевиков по применению ПЗРК. В руках у террориста, изображенного на первом плане, – ПЗРК «Игла-1» (9К310), средний в ряду держит ПЗРК «Стрела-2М» (9К32), а у дальнего – ПЗРК «Стингер» (производства США, предположительно базовая комплектация с ракетой FIM-92A). От ПЗРК российского производства «Стингер» внешне легко отличим по прямоугольным рамкам антенны системы опознавания «свой – чужой» типа AN/PPX-1 (на этой фотографии они показаны в сложенном виде). Каким образом ПЗРК «Стингер» попали в Чечню? В чьих интересах? Из какой страны? По какому маршруту? Кто организовал и финансировал эту поставку?
ПЗРК, изображенные на этом снимке, были не единственными у террористов. Об этом свидетельствует сравнительная статистика потерь российской авиации. Следует учитывать, что в многочисленных публикациях, посвященных боевому применению российской авиации в первой (1994–1996 гг.) и второй (1999–2002 гг.) чеченских кампаниях, цифры потерь разнятся, поэтому данные приведенной ниже таблицы могут иметь погрешность в пределах 5-10 %. (Таблица создана на основе доклада ГЦПЕР, июнь 2005 г.)
Хаттаб (справа). 1999 год
Число самолетов и вертолетов, сбитых чеченскими боевиками с помощью ПЗРК, является предметом дискуссий. Часть авторов настаивает на приоритете этого оружия, часть отдает предпочтение крупнокалиберным пулеметам и даже гранатометам. Тем не менее во вторую чеченскую кампанию потери российской авиации существенно возросли. Объяснить этот результат можно только качественными изменениями, произошедшими в структуре чеченской ПВО.
В ноябре 1999 года информационное агентство ИТАР-ТАСС со ссылкой на источник в российском Генштабе сообщило о появлении в Чечне партии из 70 ПЗРК «Стингер». Это сообщение было продублировано правительственной «Российской газетой». Несколько позднее эти данные подтвердил министр обороны РФ маршал И. Сергеев. До сих пор эти сообщения являются единственной информацией официальных российских источников о наличии «Стингеров» у чеченских радикалов.
[23]
«Стингеры» появились у чеченских боевиков летом или в начале осени 1999 года. Именно эта поставка привела к качественному изменению чеченской ПВО.
Кроме самих ПЗРК, к этому времени в Чечне появились также десятки арабских инструкторов и хорошо обученных операторов («Стингер» в отличие от российских ПЗРК более требователен к квалификации стрелка). На наш взгляд, эти факторы и стали основной причиной резкого роста потерь российской авиации.
Откуда появились «Стингеры» в Чечне? Часть источников указывает, что «Стингеры» могли попасть в Чечню из Турции. Действительно, определенная лояльность турецких властей и некоторых политических кругов к режиму А. Масхадова – 3. Яндарбиева имела место. Чеченцам предоставлялись места в госпиталях и на базах отдыха, они получали гуманитарную и финансовую помощь. Однако возможность прямой поставки современного оружия из Турции чеченским радикалам вызывает серьезные сомнения.
ПЗРК «Стингер» стоят на вооружении турецкой армии. Их хранение и использование осуществляется в соответствии со стандартами НАТО, и вероятность несанкционированных утечек практически равна нулю. С 1989 по 1998 год турецкая фирма Roketsan являлась участником «Европейской Стингер-программы» совместно с фирмами Германии, Голландии и Греции и производила двигатели ракет этих ПЗРК. Производство тщательно контролируется компетентными службами стран-участниц. Первый выпуск «Стингеров» в рамках этой программы был осуществлен в 1993 году (сборка велась в Германии фирмой LFK). Всего было изготовлено 12 ООО ПЗРК, из которых 4800 досталось Турции. Очевидно, что любая утечка ПЗРК «Стингер» из Турции (тем более – в адрес террористических формирований) ставит под удар интеграцию Турции в военно-промышленные программы союзников по НАТО, не считая тяжелейшего репутационного ущерба. Маловероятно, чтобы руководство этой страны решилось на подобный шаг.
Некоторые эксперты склонны полагать, что «Стингеры» могли попасть в Чечню из Афганистана. Действительно, в эту страну с 1986 по 1988 год было поставлено более 1000 ПЗРК «Стингер», и судьба многих из них остается сегодня неясной. Часть из них могла оказаться у чеченских радикалов. Но существует аргумент, который ставит под сомнение этот канал поставки. Дело в том, что через 10 лет хранения (даже при грамотной консервации) из-за истечения гарантийных сроков эксплуатации составляющих компонентов (прежде всего электроники) вероятность успешного целевого использования ПЗРК становится неопределенной. Для того чтобы гарантированно обеспечить тактико-технические характеристики ПЗРК, требуется проведение сложных работ по комплексному техническому обслуживанию с применением специальных стендов, а также контролируемое проведение пусков части ракет из партии. Такой технологии нет в Афганистане, нет и в Чечне. Стоило ли рисковать деньгами и людьми, чтобы по сложному маршруту везти «Стингеры», боеспособность которых в 1999 году была более чем сомнительной? Стоимость партии из 70 ПЗРК «Стингер» – около 6 млн. долл. на цивилизованном рынке вооружений и около 15 млн. долл. на «черном». А. Масхадов и Хаттаб профессионально разбирались в вопросах вооружений и вряд ли выбросили бы такие деньги на ветер.
