Всю оставшуюся часть кампании мы играли с ним в кошки-мышки. Ершов накачивал вверенные ему по долгу службы общественные организации, обеспечивая их голосование по схеме «растаскивания голосов» (то есть за Борисова). Приемы «позиционирования» использовались практически под копирку – сомнение в моей личности, биографии и причине внезапного появления на политическом поле. Единственным отличием была версия «о вызывающем финансовом положении», которая формировалась под вкусы аудитории, конечно. Еще он мастерски популярно объяснял, что будет, если общественные организации поссорятся с муниципалами. Каждый мой визит в микросоветы «накрывался» визитом Ершова. Я по кругу ходил по этим организациям, нередко мы встречались с Ершовым в дверях: то я еще с шампанским и тортиком, а он уже оттуда пустой, то наоборот. Понимая абсурдность ситуации, я приспособился приходить во время приема, когда в микросовете было много посетителей – членов организаций. Бесполезность агитации руководства этих организаций отчасти компенсировалась прямым обращением к ветеранам. Я понимал, что эти голоса просто капля в море в сравнении с сотнями людей, которым будет дана жесткая команда, за кого голосовать. Но работу надо было доделать до конца, вот я ее и делал.
История борьбы со сложившейся коалицией не принесла мне славы. Коллеги-единороссы ни в районе, ни в городе не поддержали идеи исключения из партии работавшего на коммунистов единоросса Ершова. Сначала уговаривали не выносить сор из избы. Затем предложили войти в положение: «Валерий, поймите, выборы приходят и уходят, а люди давно вместе работают на округе (Борисов и Ершов), что им теперь – предавать дружбу? Может, и не так значима работа против вас этого Ершова».
Я не спорю, быть может, мне дали тогда мудрый совет. Ответственность перед теми, кого ты когда-то приручил (кто проголосовал за тебя и в тебя поверил), ничто против мужской дружбы двух достойных людей. Однако было бы правильным, если бы история членства в разных партиях становилась частью официального послужного списка людей, собирающихся идти в депутаты. Мне кажется, что именно с этого должны начинаться честные выборы и честные кандидаты.
P S. Говорят, что Борисов ходит по кабинетам и пытается вернуться на работу, демонстрируя готовность понести заслуженное наказание и согласиться со всеми обвинениями, которые ему предъявит власть. Ершов остается замглавы администрации МО № 7 и членом партии «Единая Россия».
Глава 19 Умная наглядная агитация
Мои агитационно-пропагандистские материалы радуют меня до сих пор. И при случае я обязательно вытаскиваю эти яркие бумажки и гордо демонстрирую своим друзьям по бизнесу. Я точно знаю, что таких штук не выпускала ни одна фирма, не говоря уже о штабах единороссовских кандидатов. Их создатели были позитивно сумасшедшими людьми, которые рискнули меня убедить, что «умная агитация – это тема».
АПМ – это еще и отпечатанное в тысячах экземплярах «продолжение» кандидата. Я понимал, что встретиться со всеми потенциальными избирателями я физически не смогу – но зато легко организую им знакомство со своими агитками, которые – суть я, только в бумажной глянцевой версии. Отсюда следовало, что АПМ должны были в первую очередь радовать меня, как гамбургер из «Макдоналдса» – ребенка. И это рождение радости стало главным критерием оценки качества работы. Меня впирало – и бумаги шли в тираж. Меня огорчало – и они той же дружной толпой отправлялись под нож. Недоверие, подозрительность и заранее негативное отношение к представителю партии власти можно было объехать только подобным образом – на чистой эмоции, свежем тексте и привычном формате. Мы не собирались выбивать почву из-под ног избирателя и ввергать его в культурологический ступор – он был нужен нам удивленным и несколько ошарашенным, чтобы взять его теплого и позитивного и привести к избирательным урнам на крючке собственного политического образа.
На обсуждение этих и подобных им идей с медиагруппой и начальником штаба я потратил уйму времени. Им все понравилось, и я даже увидел, как по ходу моего рассказа их глаза начали гореть юношеским энтузиазмом, – но хватило пары минут, чтобы там все умерло и погасло, как только речь зашла о практической стороне дела. Они упрямо стали не верить в «эти идеи». Они были не готовы представить, что «умная стебная агитация» пройдет цензуру регионального штаба (про районную администрацию мы даже не говорили), и снисходительно улыбались, когда я доказывал, что мы проскочим.
В итоге каждый остался при своем и оставался верен принципам, пока не пришло время готовить первые АПМ для праймериз. Мы решили, что в зале должны раздавать буклет под названием «Биография кандидата».
Вариант, предложенный медийщиками, вверг меня в депрессию. Обсуждение было коротким и бурным, так как я не смог отказать себе в удовольствии многократно матерно вопросить «где здесь идеи?». На буклете я напоминал партийного туриста, засунувшего голову в партийно-шаблонную тантамареску.
Следующие несколько попыток переделать данный продукт привели к взаимным препираниям и требованиям, чтобы я конкретно объяснил, «чего я хочу».
Таким образом, мы сорвали подготовку красивых АПМ, и на праймериз, как я уже писал, я пошел с мамой в качестве ударного оружия и текстом биографии, напечатанной шрифтом Arial 12 на белых листах А4. После я потратил еще две недели на подготовку собственной биографии, принципиально не желая начинать с халтуры. Для этого мне пришлось вспомнить о тех, кому не надо было рассказывать о принципах дизайна. Это не были «профессионалы предвыборного штаба, прошедшие через горнило десятка избирательных кампаний», – я пригласил просто талантливых ребят из своей прошлой жизни, которые работали на фрилансе и ни черта не разбирались в текущей политической ситуации. Первый печатный экземпляр я разве что не попробовал на вкус. От него пахло краской и заманчивыми перспективами развить собственный фирменный стиль. Я впервые получил яркую биографию (где не было ни слова неправды), и она мне решительно понравилась.
Не могу посчитать точное количество распространенных буклетов. Это был самый востребованный АПМ-продукт в течение всей кампании, открывавший мне сердца людей и сокрушавший стереотипы о партии. Сработал предельно откровенный и честный рассказ о том, о чем не принято говорить политикам местного масштаба, если ты не кандидат в президенты. Биография была написана от первого лица – кандидат-единоросс Федотов впервые говорил «Я» и делал это в течение всей кампании. Конечно, мне было не по себе, когда фотографии из детского альбома стали достоянием толпы избирателей, и они узнали многие факты из категории «только для домашнего обихода». Я даже рассказал, что мечтаю о дочке. Мне повезло, что предложенный формат не встретил язвительных откликов и не стал поводом для насмешек. Я этого сильно боялся, если говорить начистоту.
Успешный опыт первого продукта и путь его создания позволил понять возможности всех ресурсов, находящихся в моем распоряжении. Стало очевидным, что мне придется контролировать в кампании гораздо больше, чем хотелось. Что на этот контроль и лоббирование собственных творческих предложений нужно выделять время. Что нужно приготовиться также к атаке сверху и бунту рядом. Но теперь я был уверен, что «умная агитация» на самом деле работает, и у меня есть возможность обращаться к избирателю лично, говорить с ним на моем (а не казенном) языке и о понятных мне вещах.
