Книга Жестокий континент, страница 81. Автор книги Кит Лоу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жестокий континент»

Cтраница 81
Глава 23
ПОЛИТИЧЕСКОЕ НАСИЛИЕ ВО ФРАНЦИИ И ИТАЛИИ

В конце Второй мировой войны, когда пыль немного рассеялась, народы Европы взялись за поиски объяснения недавно пережитых событий. Вопросы, которые не задавали вслух на протяжении военных лет, были сформулированы открыто. Каким образом мир позволил втянуть себя во вторую опустошительную войну так быстро после первой? Почему Гитлера не остановили раньше? Почему политики не защитили их от оккупации, эксплуатации, разорения? На ком лежит ответственность и почему их не призывают к ответу?

Ничего удивительного в том, что многие люди теперь относились к старым правящим кругам с презрением. Предпринимались попытки провести чистку общественных институтов, но некоторые посчитали это недостаточным. Они утверждали, что вся политическая система неполноценна, и, если люди хотят в будущем избежать войн и несправедливости, необходимо искать новые, более инклюзивные пути управления. Ветер радикализма принес с собой некоторые самые жестокие и трагические эпизоды в послевоенное время.

Союзники почти сразу же, как только высадились на материк, получили подтверждение того, насколько сильно изменились отношения людей. В сентябре 1943 г., изгоняя немцев из Северной Италии, они с удивлением обнаружили, что во многих только что освобожденных деревнях начинаются восстания – не против союзников и даже не против немцев, а против самого итальянского государства. После более чем двадцатилетнего правления фашистов и эксплуатации со стороны поколений отсутствующих землевладельцев многие деревни уже достаточно побыли аутсайдерами. Превосходным примером стала деревня Калитри в Кампанье (административный район на юге Италии. – Пер.). После освобождения жители Калитри провели собрание, на котором единогласно объявили о своем намерении самостоятельно управлять своими делами в будущем. В подтверждение своей решимости они переименовали район вокруг деревни в Республику Баттоккио по имени своего лидера и провозгласили свою независимость от остальной Италии.

В масштабе всего происходившего это стало бы незначительным событием, будь оно единственным в своем роде, но эта деревня не единственная среди многих других в Южной Италии, на Сицилии и Сардинии. В каждом случае жители деревень едва ли не первым делом захватывали участки необработанных земель, принадлежавшим местным аристократам, государству или церкви. И для этого у них были веские причины. Селяне были голодны и считали невозделанную землю нерациональной тратой ресурсов, которые можно использовать для того, чтобы и прокормить себя, и заработать немного денег для сельской общины. Во многих районах крестьяне еще помнили захват общественной земли жадными аристократами во время Рисорджименто (эпоха воссоединения Италии, закончилась в 1870 г. присоединением к Итальянской республике Рима. – Пер.). По их мнению, они всего лишь исправляли исторические ошибки, возвращая себе то, что им принадлежало.

Нечего и говорить, что землевладельцы видели все в ином свете. Что более важно, новые власти (многие из которых, как мы уже видели, не были такими уж новыми) недвусмысленно выступали за сохранение прежних позиций. Через несколько дней войска союзников и карабинеры вошли в Калитри, упразднили республику и вернули землю – по-прежнему нераспаханную – ее бывшим владельцам. То же самое происходило и в других местах. В деревне Онифери на острове Сардиния начался бой, который длился два дня, в результате которого один селянин был убит и несколько ранены. Крестьянская республика Каулония в Калабрии подняла восстания в Стиньяно, Стило, Монастераче, Риаче, Плаканике, Бивонджи, Камини, Паццано и многих других местах и также была упразднена силой.

То, что подобные события стали возможны, показывает, насколько раздробленной стала Италия в результате войны. Отдельные деревни считали правомерным провозглашать себя независимыми республиками по причине физической и политической отдаленности от центральной власти. Во временном безвластии после войны они видели некоторую возможность взять ее в свои руки.

Но что еще более важно, эти события показывают, что некоторые деревни были готовы пойти на все, чтобы осуществить социальную реформу. В противоположность ожидаемому, очень немногие из этих восстаний организовали итальянские коммунисты, которые, по собственному признанию, не имели своих представителей на юге Италии до 1945 г. Это были спонтанные протесты, организованные людьми на местах, сытых по горло социальной несправедливостью.

Потребность в социальной реформе после войны – не только в Италии, но и по всей Европе – ощущалась колоссально. Это обстоятельство, собственно, привело к возникновению десятков новых политических партий по всему континенту, сотен новых газет, авторы которых проповедовали левые взгляды, спорили о том, как наилучшим образом осуществить социальные перемены. Оно же вдохновило на демонстрации в поддержку прав рабочих, экономической реформы и немедленных действий против социальной и юридической несправедливости. Послевоенный период пережил взрыв проявлений левых взглядов, который на самом деле был возрождением всего, что так жестоко подавлялось во время нацистской оккупации. Даже англичане, чья страна не подверглась оккупации, проголосовали после войны за социальную реформу: летом 1945 г. они выставили правоцентристскую администрацию Черчилля и избрали самое радикальное левое правительство в истории Великобритании.

Почти на всей территории Европы политическими организациями, которые наилучшим образом сумели использовать этот шаг влево, являлись различные коммунистические партии. Они не только идеально подходили для использования общеевропейского стремления к социальному переустройству, но и почитались как костяк вооруженного сопротивления власти нацистов. Принимая в расчет его связь с Советским Союзом, который многие считали настоящим победителем во Второй мировой войне, коммунизм показался неодолимой силой в европейской политике. Наши общие воспоминания о холодной войне довольно сильно затмили тот факт, что в глазах огромных групп населения Европы коммунисты выглядели героями, а не злодеями.

Более того, их популярность была очень высока не только в тех странах, которые в конечном счете образуют восточный блок, но и по западную сторону от железного занавеса. На послевоенных выборах, проведенных в Норвегии и Дании, коммунисты получили 12 % голосов, в Бельгии – 13 %, в Италии – 19 %, в Финляндии – 23,5 %, а во Франции на ноябрьских выборах 1946 г. – 28,8 % от общего числа голосов, что сделало их самой крупной политической силой в стране. Еще более важно, что по всей Европе у коммунистических партий был огромный резерв преданных активистов. Например, во Франции 900 тысяч членов коммунистической партии и два с четвертью миллиона в Италии – гораздо больше, чем в Польше или даже Югославии. Коммунизм в Западной Европе пользовался невероятной популярностью и представлял сильное демократическое движение.

Однако немало людей сочли эту популярность весьма тревожной. Черчилль сетовал на тоталитарные беды социализма «или его более жесткой формы – коммунизма» еще задолго до своей знаменитой речи, посвященной железному занавесу, в Фултоне, штат Миссури (5 марта 1946 г. – Пер.). Из множества группировок, которым не доверял Шарль де Голль, коммунисты занимали первое место. В Италии лидер христиан-демократов Альчиде де Гаспери в доверительной беседе с друзьями говорил, что «боится будущей республики, которая слишком склоняется влево. Единство, мужество, организация, средства коммунистов делают их объединением, которое обладает той же властью, что была у фашизма». Даже Госдеп США был обеспокоен «набирающими оборот попытками коммунистов в Европе оказывать влияние, непропорциональное их реальной численности, и устранять своих оппонентов либо путем их публичного чернения, либо – по возможности – чистки».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация