Члены EAM/ELAS, наоборот, не доверяли мотивам англичан. Они не могли не замечать, что англичане продолжают поддерживать идею возвращения короля Греции, казалось, они защищают некоторых бывших коллаборационистов вместо того, чтобы осудить их. Они также, по-видимому, поддерживали назначение некоторых ярых антикоммунистов на ключевые посты безопасности. Например, в октябре 1944 г. после освобождения страны так называемое «правительство национального единства» Георгия Папандреу назначило полковника Панагиотиса Спилиотопулоса военным комендантом Афинского региона, а англичане отказались вмешаться. Во время оккупации Спилиотопулос принимал активное участие в координации действий антикоммунистических отрядов правого толка и считался бойцами ELAS предателем. Не вмешались они и тогда, когда группа старших офицеров греческой армии в Италии открыто заговорила о свержении правительства Папандреу и замене его крайне правой администрацией. Такое отношение в сочетании с тенденцией некоторых английских чиновников, выражаясь словами американского посла, относиться «к этой фанатично любящей свободу стране… так, словно в ней живут туземцы под властью англичан», означало возможный драматический раскол – и это вопрос времени.
Раскол произошел в начале декабря, менее чем через два месяца после освобождения Афин, когда министры, которые представляли ЕАМ в кабинете Папандреу, все вместе ушли в отставку. Их недовольство было вызвано все теми же причинами, что и недовольство партий Сопротивления во Франции и Италии: они не желали разоружаться и передавать власть вновь сформированной Национальной гвардии, по крайней мере, до тех пор, пока бывшие коллаборационисты правого толка не будут полностью изгнаны из рядов полиции. В отличие от Франции здесь, однако, не было ни одного харизматического лидера, достаточно сильного и политически дальновидного, чтобы принять на службу коммунистов и взяться за чистку рядов полиции. В отличие от Италии коммунисты Греции не были объединены, чтобы пойти – хотя и с неохотой – на компромисс. Да и союзники не обладали в стране достаточно сильным влиянием, чтобы вынудить обе стороны прийти к соглашению: английский военный контингент в Греции состоял из небольшой части от огромных армий союзников, которые в то время размещались во Франции и Италии. Политический тупик породил напряжение, которое ощущалось на всех уровнях общества. Как написал в своем дневнике писатель Георгий Теотокас, «нужна только спичка, чтобы Афины вспыхнули, как цистерна с бензином».
3 декабря, на следующий день после выхода из правительства министров ЕАМ, на улицы Афин вышли демонстранты. Они сошлись на площади Синтагма, где, по неизвестным даже теперь причинам, полиция открыла по ним огонь, убив по крайней мере десятерых человек и ранив более пятидесяти. Присутствовавшие на месте английские военные утверждают, что афинские полицейские потеряли самообладание, но греческие левые настаивают на преднамеренной провокации. Какими бы ни были мотивы для стрельбы, она спровоцировала насилие, начавшееся несколькими неделями позже.
Памятуя о жестокости греческих сил безопасности во время оккупации, сторонники ЕАМ моментально блокировали и атаковали полицейские участки по всему городу. С целью поддержания закона и порядка английские вооруженные силы теперь должны были вступить в конфликт. Сначала они оказались запертыми в центре Афин снайперами ELAS, но постепенно прорвались на юг города и в «красные» предместья, где начали последовательные уличные бои с бывшими бойцами греческого Сопротивления. Единственный случай, когда во время войны или после нее войска союзников оказались лицом к лицу с группами Сопротивления, которые должны были освобождать. С истинным колониальным высокомерием Черчилль предоставил генералу Скоуби действовать так, словно он в завоеванном городе, в котором происходит бунт местного населения. В соответствии с этим указанием английские батареи открыли огонь по «коммунистическому» предместью Кайсариани, а истребители РАФ атаковали с бреющего полета позиции ELAS в хвойных лесах и жилые кварталы, выходящие на центр Афин. Для охваченных ужасом гражданских лиц, оказавшихся в центре перекрестного огня, это стало последней каплей: от беспорядочных обстрелов англичан получали ранения и гибли женщины и дети. Когда английские врачи посетили станции первой медицинской помощи в пригороде Кипсели, им пришлось представиться американцами, чтобы их не линчевали разгневанные афиняне. Некоторые из получивших ранения во время налета Королевских военно-воздушных сил и обстрела пулеметным огнем с бреющего полета заявили, что им «нравились англичане, но теперь они знают, что немцы были джентльменами».
В течение декабря 1944 г. и января 1945 г. бои начали приобретать характер классовой войны во всех ее худших проявлениях. С одной стороны, жестокие и фанатичные бойцы EAM/ELAS, которые к этому времени убедились в том, что англичане пытаются восстановить и монархию, и диктатуру правых. С другой стороны – дьявольская коалиция английских войск, греческих монархистов и антикоммунистов, многие из которых также были убеждены, что ЕАМ пытается осуществить революцию по сценарию Сталина. События обострились, когда англичане собрали около 15 тысяч человек, подозреваемых в сочувствии левым, и отправили более половины из них в лагеря на Ближнем Востоке. Партизаны ответили захватом тысячи заложников-буржуа в Афинах и Фессалониках и увели их пешком по снегу в горы. Сотни этих предполагаемых «реакционеров» – часто называемых так лишь из-за своего относительно обеспеченного положения – казнили и похоронили в братских могилах.
К концу января обе стороны были уже истощены сражениями. В феврале они подписали мирный договор в приморском городке Варкизе, согласно которому ELAS согласилась распустить свои формирования и сложить оружие, а временное правительство согласилось энергично продолжать чистку коллаборационистов. Для всех политических преступлений, совершенных между 3 декабря 1944 г. и 14 февраля 1945 г., объявили амнистию, за исключением «преступлений, подлежащих рассмотрению по нормам общего права, против жизни и собственности».
Если бы обе стороны придерживались этого договора, возможно, вопрос был исчерпан. Но, как вскоре стало очевидно, правительство и силы безопасности не обладали реальной властью над бандами правого толка, которые теперь возникали по всей стране. Вот-вот должна была вспыхнуть обратная реакция, направленная против ЕАМ/ELAS, в конце концов приведшая к гражданской войне.
ХАРАКТЕР СОПРОТИВЛЕНИЯ КОММУНИСТОВ
Легко сопереживать бойцам Сопротивления во Франции, Италии и Греции, которые, несмотря на то что храбро и успешно сражались за освобождение своих стран, не были отмечены какими-либо наградами послевоенными правительствами своих стран и, более того, активно подвергались гонениям. Участникам коммунистического Сопротивления не позволяли занимать никаких постов, дающих реальную власть. Бывших героев арестовывали за поступки, которые многие считали законными действиями в военное время, и жестоко преследовали в судебном порядке, чего явно не применялось по отношению к коллаборационистам. В добавление ко всему, от рассказов об их героических подвигах во время войны отмахивались в пользу более сомнительных мифов о «преступлениях» коммунистов во время различных чисток по всей Европе. Влиятельные люди правого толка приняли меры к тому, чтобы угроза коммунистического беспорядка и даже революции преувеличивалась при каждом удобном случае.
