На следующий год, когда в этот регион пришли члены ЕАМ, семья Вассилики стала видным сторонником ЕАМ. Ее члены, в свою очередь, захотели отомстить Дорису за содеянное и неоднократно доносили на него представителям ЕАМ как на предателя. В конечном счете одно из таких их сообщений достигло провинциального комитета ЕАМ. Шел июль 1944 г., и региональный коммунистический комитет приступил к истреблению реакционеров в этом районе. Соответственно Дорис и его брат Сотирис были арестованы и помещены в тюрьму ЕАМ, находившуюся в монастыре Святого Георгия в Фенеосе. Через неделю в камеру пришли караульные и назвали двадцать имен, включая имена Дориса и его брата. Им было сказано, что их отвезут в местный штаб ELAS, но на самом деле их пешим порядком отправили в горную пещеру, чтобы там убить.
Дорис был не глуп и догадался, что его ждет. Пока других узников заводили в пещеру по двое, он сумел развязать себе руки и, оказавшись лицом к лицу со своими палачами, изловчился, ударил своего караульного и убежал. Несмотря на стрельбу, открытую по нему, он скрылся в горах и пробрался в Аргос. На следующий день после его бегства бойцы ЕАМ казнили его другого брата, Никоса, в качестве расплаты.
Спустя несколько месяцев, уже после освобождения, Дорис раздобыл оружие и вернулся в свой район с намерением отомстить за себя Вассилики Пападимитриу и ее семье раз и навсегда. 12 апреля 1945 г. он и группа его друзей и родственников убили Панайотиса Костакиса – родственника семьи Пападимитриу, который, по мнению Дориса, донес на него в ЕАМ. В ответ на это в июне двое братьев Пападимитриу убили зятя Дориса. В феврале следующего года Дорис и его шайка напали на дом Пападимитриу и убили мать Вассилики и ее младшего сына Йоргоса, а три месяца спустя выследили и застрелили одного из братьев Вассилики, ее зятя и трехлетнюю племянницу. По словам жителя деревни, «Вассилис [Дорис] и Вассо [Пападимитриу] начали все это, но остались живы, а все остальные из их окружения погибли».
Эта печальная история – показательный пример того, как война и политические силы в маленькой пелопоннесской деревушке превратили незначительную личную проблему в цепочку насилий и убийств. Если бы итальянские оккупанты этого региона не отреагировали на злобный навет Дориса, его обида на то, что он был отвергнут Вассилики, вероятно, растаяла бы со временем. Аналогично, если бы ЕАМ не отреагировал слишком сурово на злонамеренные доносы семьи Вассилики, то до убийств дело, возможно, и не дошло. И наконец, если бы местные власти правого толка после войны арестовали Дориса, а не дали ему карт-бланш на выслеживание своих врагов, цикл насилия можно было бы остановить. Когда Дориса и его сообщников в конце концов арестовали и осудили, они заявили, что действовали исключительно из патриотических соображений против семьи жестоких революционеров – членов ЕАМ. Признаком того, насколько всеобъемлющей стала антикоммунистическая реакция к 1947 г., явилось оправдание Дориса и его пособников, несмотря на явно личный характер их преступлений.
ПОРАЖЕНИЕ КОММУНИСТОВ В ГРЕЦИИ
С учетом укрепленных позиций тех, кто находился по обе стороны политической расстановки сил, и сильной личной ненависти, возникшей между ними, неудивительно, что послевоенные попытки направить страну назад, к центру, не удались. «Правительство национального единства» Папандреу оказалось под все усиливающимся давлением с обеих сторон. Даже англичане не могли держать ситуацию под контролем, и большие регионы страны после окончания войны были ввергнуты в хаос различной степени на несколько лет.
Англичан часто осуждают за ту роль, которую они играли в поддержке греков с правыми убеждениями и пособничестве при насаждении ими впоследствии обстановки террора. Однако при всем недоверии к коммунистам англичане были больше виноваты в политической наивности, чем в непосредственном их подавлении. Самую крупную свою ошибку они совершили в декабре 1944 г., когда уступили требованиям монархически настроенного командного состава армии снова вооружить «батальоны безопасности» и другие правые коллаборационистские военизированные формирования в лагерях под Афинами. Подвергаясь нападениям партизан, англичане не могли отказаться от предложения помощи, даже если оно исходило из сомнительных источников. В результате они позволили новой Национальной гвардии пополниться самыми правыми коллаборационистами, не так давно ими разгромленными.
ЕАМ тоже наивен. Выйдя из состава правительства Папандреу, эта организация совершила первую в целом ряде серьезных политических ошибок: это действие, по иронии судьбы, послужило толчком к появлению откровенно правой Национальной гвардии, против чего они протестовали и чего стремились избежать. За последующие месяцы многие гвардейцы вступили в вооруженные отряды правых сил и развязали белый террор на греческой земле. Бойцов «батальонов безопасности» выпустили из тюрем. Люди, заподозренные в левых взглядах, и члены их семей стали подвергаться нападениям, а штаб-квартиры левых организаций – обыскам.
Второй ошибкой ЕАМ – хотя их едва ли можно в этом винить – стало соблюдение условий договора о прекращении огня, подписанного в Варкизе, и передача по крайней мере части своего оружия властям. Разоружившись, бывшие andartes не имели возможности защищаться и часто подвергались безжалостным преследованиям со стороны своих врагов. Те, кто отказался распустить свои формирования, – например, Арис Велучиотис – были осуждены коммунистической партией, выслежены правительственными войсками и перебиты. Отрезанную голову Ариса выставили на всеобщее обозрение на главной площади Трикалы. Поистине, картина средневекового варварства.
Греческие правые, напротив, никогда даже не делали вид, что соблюдают условия прекращения огня. Они, видимо, полагались на поддержку англичан «при любых обстоятельствах», и поэтому не стеснялись действовать по своему усмотрению. За год после подписания соглашения в Варкизе, согласно официальным источникам, банды правых сил убили 1192 человека, ранили 6413 человек и изнасиловали 159 женщин, хотя истинные цифры, без сомнения, гораздо выше. В некоторых районах, особенно на севере Пелопоннесского полуострова, полиция совершала массовые аресты всех, заподозренных в связях с ЕАМ. Англичане всегда жестко критиковали такие вопиющие преследования, при этом оказывали очень небольшое давление и на правительство Греции, и на правые круги с целью положить этому конец. В свете этого неудивительно, что коммунисты стали сильно возмущаться присутствием англичан на греческой земле. В последующие годы они охарактеризуют период белого террора как «масштабный террористический разгул монархо-фашизма и тотальное порабощение греческого народа иностранными империалистами».
В последующие месяцы правые силы Греции приложили совместные усилия к тому, чтобы гарантировать контроль над вооруженными силами страны, Национальной гвардией, жандармерией и полицией. Согласно источникам в правительстве Папандреу, коммунистам не давали вступать в эти формирования как не заслужившим доверия и могущим предать национальные интересы Греции. Слово «коммунист» вскоре стало характеризовать любого человека даже с умеренно левыми взглядами. Военные или полицейские, заподозренные в сочувствии левым, немедленно отправлялись в резерв. Шаги, повсеместно предпринимаемые правыми, напугали союзников-наблюдателей, которые опасались, что они планируют государственный переворот. По меньшей мере, они, казалось, пытаются оказывать грубое влияние на ход грядущих выборов в марте 1946 г.
