Несколько минут Оксана обдумывала все услышанное. Ей вспомнилась песня, которую пели студенты в подземном переходе возле вокзала. Она даже остановилась тогда, чтобы дослушать ее до конца. Слова песни звучали как пророчество, которое сегодня исполнилось: «Знакомые слова откроют новый смысл, и свежая трава опять пробьется ввысь…» Дальше она не помнила, но мелодия осталась в памяти. «Надо будет снова зайти в тот переход, – решила Оксана, – может быть, найду этих ребят и смогу еще раз услышать их песню».
– Значит, все, что мы делаем, творим, придумываем, – вернулась она к теме разговора, – это все не наше? Это все принадлежит Ему? А мы всего лишь Его проявление в мире материальном и сами по себе мы ничего не значим?
– А что, Оксаночка, вас не устраивает такое положение вещей?
– Честно говоря, как-то не очень приятно это осознавать, – грустно сказала Оксана. – Ведь если моя мама родила меня, вырастила, воспитала, это же не означает, что теперь всю свою жизнь я должна выполнять ее волю! Я этому всячески сопротивляюсь, а она в свою очередь всячески пытается заставить меня делать то, что хочет она.
– В случае с Богом все наоборот, Оксаночка.
– Как это?
Василий Сергеевич опять на минуту задумался.
– Представьте себе, что мы с вами литературные персонажи. Что существует некий автор, который сочиняет книгу про нас. Сейчас он сидит и описывает нашу с вами беседу.
– И что?
– Как вы думаете, если это так, то вы существуете? Или вас нет?
– Если это так, то меня нет.
– А кто же тогда сказал вот это вот «меня нет»?
– Автор книги.
– Но люди, читающие книгу, не видят самого автора, а видят только тех, кого он описывает!
И все свои мысли, сомнения и выводы автор высказывает через своих героев, через события, которые с ними происходят. Писатель не может проявиться для читателя иначе, чем через своих героев. Автор книги – бог для своих персонажей. От него зависит, будет ли книга про нас с вами увлекательной или, наоборот, скучной. Каждый герой имеет свою судьбу, свой характер, и не в его власти что-либо изменить в книге, задуманной автором, даже самого себя. Вот здесь действительно полное бессилие. Если тебя придумали дурачком или злодеем, ты ничего не можешь с этим сделать, ты будешь играть эту роль от корки до корки, если, конечно, автор не пожелает изменить твой образ. И читатели будут любить тебя или ненавидеть, но эта любовь или ненависть – заслуга автора. И когда книга написана, в ней уже ничего невозможно исправить, и сколько бы раз читатель ни перечитывал написанное, оно никогда не изменится, как бы мы с вами того ни хотели. Но в Книге, которую пишет Он, все наоборот: каждый персонаж способен влиять не только на свою судьбу, но и на всю Историю. Великий Автор придумал только буквы и основные правила (законы физики, химии, биологии), но основной процесс творчества по написанию Книги он отдал нам. Книга, которую пишет Он, – живая, и даже Он не знает на сто процентов, какое решение примет тот или иной персонаж. От каждого решения любого героя зависит, что будет дальше.
– Значит, мы, проявляя свое творчество, проявляем и Его творчество; выполняя свою волю, выполняем и Его волю. И все это – осуществление Его Великого Замысла.
– Ну а в таком варианте, Оксана, вам больше нравится быть рабой Божьей?
– Ну, в таком, пожалуй, да, – улыбнулась она.
Славяне
Когда Василий Сергеевич ушел, Оксана тут же открыла свой ноутбук и включила словарь-переводчик. Она никогда не принимала на веру то, что можно проверить. Вот и сейчас ей не терпелось узнать, действительно ли в других языках в слове «невольник» нет слога «ра». И вот что она обнаружила. Слово невольник:
английский – slave, captive, serf;
французский – esclave, captif, serf;
испанский – esclavo, cautivo, siervo;
итальянский – schiavo, servo;
немецкий – Sklave.
Да, действительно, слога «ра» не было нигде, хотя слова оказались созвучны во всех языках. Еще Оксана обнаружила, что captive переводится еще и как «пленник», а serf – «крепостной».
Но ни в одном языке слово «невольник» не имеет сходства со словом «работа» или «труд»:
английский – work, labour;
французский – travail, labeur;
испанский – trabajo, labor;
итальянский – lavoro;
немецкий – Arbeit.
Зато в этих языках в некоторых словах, обозначающих работу, есть слог «ра» или «ар».
Теперь Оксане стало абсолютно ясно, что налицо явная подмена понятия. Но кто, а главное, зачем сделал это? И зачем нас с детства заставляли твердить: «Мы не рабы, рабы не мы», написанное во всех букварях? Не для того ли, чтобы запрограммировать на священное слово позорный смысл, ослабить в сердцах наших любовь к работе и творчеству, а потом объявить на весь мир лентяями и пьяницами?…
Кстати! Оксана вздрогнула от слова «ослабить». Созвучие «сла» встречается в некоторых словах, обозначающих понятие «невольник» в других языках. Неужели это просто совпадение, что «славяне» и «невольники» оказались созвучны? Кто нас так назвал?
Оксана упала на подушку, с трудом сдерживая слезы. Необъяснимая обида захлестнула ее душу. Обида и бессилие, сходное с тем, которое она испытывала во время приступов астмы.
Страх
Дождавшись времени обеда, Оксана поспешила в столовую, чтобы поделиться своим открытием с Василием Сергеевичем.
Он внимательно выслушал ее эмоциональный рассказ, грустно улыбаясь и покачивая головой.
Когда она закончила, он спросил:
– А можно узнать, как на других языках пишется слово «страх»?
От этого вопроса Оксана опешила. Она ожидала, что он разделит ее негодование, возмутится, начнет искать виноватых и наконец-то расскажет ей, кто же такие эти «те», о которых он один раз заикнулся. А он отнесся к ее рассказу очень спокойно и даже слегка равнодушно.
– Можно, конечно, а вам зачем? – с нескрываемой обидой в голосе сказала Оксана.
– Возможно, в этом слове зашифрован ответ на ваш вопрос.
– Какой вопрос?
– Кому было надо ослабить Русь.
– А при чем здесь страх?
– Ну, вы послушайте это слово: в нем тоже есть звукосочетание «ра».
– Точно! Это слово тоже обозначает негативное понятие и содержит звукосочетание «ра». Странно, что оно не пришло мне на ум, когда я вспоминала слова со слогом «ра». Вы хотите сказать, что и оно имеет искаженный смысл?
– Возможно. Но я пока не уверен.
После обеда они снова пошли в комнату Оксаны и выписали все слова, обозначающие «страх» в пяти языках:
