Собственную оценку обстановки нужно сообщить подчиненным, чтобы они понимали, из чего исходит твое, их начальника, решение. Обращаю внимание на обязательное требование простоты заключений, их последовательности и запрет на второстепенные детали. Если говорить о сути этого пункта, то немецкому командиру запрещалось умничать! Говори только по делу!
«Статья 60. Основой решения является имеющееся задание, из которого и следует исходить: надо выяснить, что задание предписывает и как оно может быть выполнено».
Как и в других армиях, немцы ставили подчиненным задачу — как выглядит та победа, которую подчиненный обязан был одержать, чтобы воплотился общий замысел командира. Нельзя было просто сказать: «Взять деревню Ивановку». Подчиненный должен был понять свою роль и роль своей победы в общей победе, к примеру, должен был понять, что Ивановка стоит на дороге, по которой противник может перебросить резервы.
Теперь ему самому нужно было найти решение, как выиграть порученный командиром бой, и самому принять это решение. На чем должно было основываться решение? На уставах, приказах, находках военной науки?
«Статья 63. Определенное решение должно являться логическим выводом из всех соображений».
Ничего не конкретизируется — все, что знаешь, все используй для своего решения — любое свое соображение! Кстати, указав на это, устав тут же предупреждает, что нельзя обольщаться мыслью, что ты все учел: «Решения сторон не всегда будут отвечать действительному состоянию противника. В таком случае большие шансы на успех получит та сторона, которая быстрее и искуснее использует дальнейшее выяснение обстановки, не отрываясь от однажды принятого решения, если это не вызывается необходимостью».
Согласно принятому решению войска будут приведены в действие и вступят в бой, отказываться от решения — это терять темп, тем не менее даже подобное командирам не навязывается — если обстановка не та, что ожидалось, не неси напрасных потерь — меняй решение! То есть, если с запада взять Ивановку чревато чрезмерными потерями — поменяй решение: возьми ее, к примеру, с севера, с юга.
Далее статья 63 подробно объясняет требования к собственно действию командира — к его приказу.
«Приказ приводит решение в действие.
Ясный порядок подчинения является существенной предпосылкой для бесперебойной совместной работы всех начальников, согласование может дать отказ».
Только нисходящая линия прямых непосредственных единоначальников, и никаких согласований своих решений ни с кем — ни с контролерами, ни с инспекциями — никто не имеет права вмешиваться в твое, командира, решение, в твои права принимать решения единолично! И заметьте, в Уставе объясняется, зачем это. Не потому, что кто-то так влюбился в единоначальников, а потому, что вся система управления начнет отказывать! В обюрокраченных системах управления этого вообще никто не понимает.
Расспросите любого еще работающего руководителя в России о том, сколько вокруг него контролеров и инспекторов и как они «помогают» ему решить свои задачи, и вы ничего не услышите в ответ, кроме потоков сплошного мата. То, что сегодня считается системой государственного управления, ничего, кроме мата, не заслуживает, и уж, конечно, никак не напоминает немецкие армейские принципы управления.
Далее статья 63 Устава требует:
«Приказ должен содержать все то, что необходимо знать подчиненному, чтобы он имел возможность самостоятельно выполнять полученное задание. В соответствии с этим приказ должен быть кратким и ясным, определенным и исчерпывающим, приспособленным к пониманию получателя и иногда к его характеру. Отдающий приказ должен представлять себя в положении получателя приказа».
Обратите внимание на эту тонкость — нужно учитывать даже характер подчиненного — холерику желательно одно содержание, флегматику — другое. И прежде чем писать приказ, нужно мысленно поставить себя на место подчиненного. Зачем? А затем, чтобы самому понимать, исполним приказ или нет.
«Язык приказов должен быть прост и понятен. Исключающая всякое сомнение ясность важнее формы. Четкость не должна страдать из-за краткости.
Ничего не говорящие выражения и обороты не годятся, так как влекут к полумерам, высокопарные же выражения притупляют подчиненных».
Вот детское воспоминание Артема Сергеева о том, чему Сталин учил его и своего сына Василия: «Вы будете военными. А какой предмет для военного самый главный?» Мы наперебой отвечали: математика, физика, физкультура. Он нам: «Нет. Русский язык и литература. Ты должен сказать так, чтобы тебя поняли. Надо сказать коротко, часто в чрезвычайных условиях боя. И сам ты должен понять сказанное тебе. Военному выражаться надо ясно и на письме, и на бумаге. Во время войны будет много ситуаций, с которыми в жизни ты не сталкивался. Тебе надо принять решение. А если ты много читал, у тебя в памяти уже будут ответ и подсказка, как себя вести и что делать. Литература тебе подскажет».
А теперь обратите внимание на то, как немецкая военная мысль относилась к «святости» приказа.
«Приказы должны обязывать на будущее лишь постольку, поскольку обстановка позволяет его (будущее) предвидеть. И все же часто потребуется отдача приказов вслепую.
Приказы в особенности должны воздерживаться от вхождения в детали, когда не исключается изменение обстановки прежде, чем будет приступлено к его выполнению. Это особенно необходимо иметь в виду в распоряжениях оперативного масштаба, тем более, когда приказ отдается на целый ряд дней вперед. В этом случае на первый план должен выступить основной замысел; особенно следует подчеркивать преследуемую цель. Надо дать основные указания для ведения предстоящих военных действий и отказаться от определения способов исполнения. Таким образом, приказ перерастает в директиву».
Отказаться от указания способов исполнения приказа. Бедные бюрократы! Ведь при бюрократизме подчиненный требует, чтобы приказ был как можно более подробным, чтобы способы его исполнения были как можно более детализированы, поскольку каждая подробность — это прямое указание начальника, что должен делать подчиненный, и подчиненный охотно и тупо будет это делать. А при делократизме, при единоначалии, как видите, все наоборот — «воздерживаться от вхождения в детали», «отказаться от определения способов исполнения».
И снова о том, что все подчиненные должны ясно понимать, чего начальник хочет, понимать, чтобы ясно представлять собственную роль в общей победе: «В целях сохранения в тайне замысла действий следует тщательно взвесить, в какой мере и кого можно о нем осведомить. Чтобы обеспечить взаимодействие для достижения общей цели, в бою не следует бояться широко раскрывать свой замысел даже при действиях крупного масштаба. При вступлении в бой ни у какой инстанции не должно быть сомнения в том, к чему стремится начальник. Поскольку допускают обстоятельства, начальнику лучше всего уяснить подчиненным свой замысел в устном обмене мнениями». И тут же следует запрет на попытку принимать решение голосованием: «Однако начальник не должен ставить себя в зависимость от подчиненных: принятие решения и приказ — дело его одного».
