Уже подойдя к своей калитке, Александр вдруг заметил несознательного дачника, который пополнял мусорную кучу возле его участка.
– Эй, товарищ! – строго окликнул Александр нахала. – А вам не кажется, что мне не очень приятно жить рядом со свалкой?
«Товарищ» удивленно оглянулся.
– А что? Все сюда мусор выбрасывают, – сказал он в свое оправдание.
– А я предлагаю свалку перенести поближе к вашему участку.
– Но мой участок находится не на окраине деревни.
– То есть на окраине живут люди второго сорта, что ли? – У Александра начали почесываться кулаки.
– При чем тут сорт? – фыркнул дачник, уверенный в своей полной безнаказанности. – Просто у вас тут места больше.
– То есть поляну возле реки вы называете «местом», и по этой причине ее можно использовать под хранилище вашего мусора?
– Ну, не нравится – убери! – огрызнулся мужчина и спокойно пошел восвояси.
Александр так и остался стоять, глядя ему в след и ощущая, как закипает ненависть в солнечном сплетении. «Ну как можно быть такой сволочью?» – негодовал он.
Не успела эта мысль вылететь из его головы, как он увидел Ивана, Яшкиного брата, вприпрыжку бежавшего к месту свалки с кусками старого полиэтилена от парника.
– Иван! – грозно окликнул Александр. – Какого черта!
Иван остановился и озадаченно посмотрел на него.
– Какого черта, я спрашиваю, вы захламляете поляну?
– Мне Аня сказала мусор вынести, – робко ответил подросток.
– А что, это место специально под свалку оборудовано? – Александр уже разозлился не на шутку.
– Так, а куда? – Иван понимал, что здесь что-то неправильно, но специального места для мусора в деревне просто не было.
«Действительно, а куда?» – подумал Александр. Предложить было нечего, разве что сбегать до соседней мусорной кучи, которая была рядом с другим крайним участком. То же самое, только дальше.
Александр махнул рукой и ушел в дом.
Усевшись на топчан, он продолжил свои размышления: «Интересно, к какой «матрешке» относится мое желание, чтобы рядом с моим домом не было мусора? Наверное, ко второй. Она ведь отвечает за удовольствие, в том числе от красоты вокруг. Хотя можно просто не смотреть в сторону свалки, а смотреть на другую полянку или вверх, на кроны деревьев, или на небо… Нет, вряд ли это вторая… А может, это как раз та самая шестая?»
Что-то внутри отозвалось, и Александр понял, что это именно так.
«Значит, – возобновил он внутренний монолог, – шестая хочет, чтобы мир вокруг был чистым и красивым. Хотя, наверное, это не совсем так, ведь другие соседи тоже имеют в себе эту «матрешку», но почему же тогда они пакостят в этом мире? А может быть, – осенила его догадка, – они ощущают своим миром только то, что находится в их дворе, а поляну возле речки они своим миром не ощущают? А я по какой-то причине и эту поляну прибрал в свою собственность? Поэтому моя шестая «матрешка» хочет, чтобы на ее поляне было чисто, а остальным людям все равно. Значит, правильно этот мужик сказал: «Не нравится – убери». Но вот вопрос: хочет ли моя пятая «матрешка» заниматься этим бесполезным делом?…»
Александр вышел из своего дворика и остановился у огромной, скопившейся за несколько лет горы мусора. Пока деревня была жилая, а не дачная, в ней, как и во всех нормальных деревнях, были оборудованы помойки и мусор регулярно вывозился. Но когда местных жителей осталось меньше десяти процентов, деревню сняли с соцобеспечения и переложили ответственность за порядок на самих жителей и дачников. Поэтому и начали возникать несанкционированные свалки на окраинах деревни – не устраивать же одну большую возле моста, где раньше была помойка.
Александр тяжело вздохнул. Ему одному просто не под силу разобрать этот завал… Хотя почему? В душе вдруг проснулся какой-то упрямый азарт. «Никогда не говори «невозможно», – напомнил себе Александр и побежал в дом за спичками.
Несколько дней подряд он сжигал мусор возле своего участка. Столб черного дыма оповещал всю деревню о том, что началась битва с грязью. Хлопья сажи от полиэтилена и пластмассы оседали на соседские участки.
Люди прибегали посмотреть, что происходит. Реагировали все по-разному. Кто-то ругался, кто-то пытался образумить – мол, бесполезно все, опять завалят, – кто-то одобрял и брался помогать.
Через несколько дней на поляне возле реки образовалось огромное костровище и осталась небольшая горка несгораемого мусора, в основном ржавое железо. Александр выкопал яму на месте костра, благо копалось легко, так как все корни в земле сгорели, и «похоронил» остатки. Анюта принесла семена газонной травы и засеяла пепелище.
Ни у одного из близживущих соседей по деревне больше не поднялась рука высыпать мусор на поляну возле реки. Они стали ходить на соседние свалки. Но вскоре костры заполыхали и там. Причем только один из них запалил Александр – об остальных позаботились деревенские мальчишки. Видимо, Александр с таким удовольствием расчищал свалку, что немного поработавшие рядом с ним ребята заразились его увлечением и вдохновили своих приятелей. Даже загипсованный Яшка участвовал в битве за чистоту окружающего мира.
Но когда ни одной свалки вокруг деревни не осталось, возник вопрос: а куда же складывать мусор, который неизбежно появляется в процессе жизнедеятельности? Дачники, устроив стихийное собрание, решили, что будут скидываться и заказывать мусоровозку раз в неделю, как это было раньше. Посчитали, и оказалось, что скинуться-то надо всего по сто рублей в месяц со двора.
Закончив эпопею с мусором, Александр вспомнил про свои размышления о «матрешках». Видимо, за те несколько дней, которые прошли со времени этого открытия, информация как следует «прилипла» к сознанию, потому что казалась сама собой разумеющейся. Существуют несколько уровней сознания, которые вкратце можно назвать: 1) тело, 2) чувства, 3) личность, 4) взаимоотношения с другими людьми, 5) дело или творчество, 6) окружающий мир и 7)… Бог?
«Нет, стоп, – задумался Александр, – дед сказал, что самая большая матрешка – это я. Видимо, седьмая матрешка – это моя душа или какая-то другая божественная частица. А может быть, я сам – частица Бога?»
Получалось, что каждый уровень («матрешка») может иметь свои желания, независимые от других, и свои страхи. Между «матрешками» могут быть конфликты и споры, но Александр понял, что в этих спорах необходимо принимать сторону той, которая больше, хотя обычно очень хочется согласиться с той, которая меньше.
Еще он пришел к выводу, что страхи, которые испытывает каждая из «матрешек», всегда являются чем-то средним между двумя основными – страхом смерти и страхом ответственности.
* * *
– Ты чего? – удивился Владимир.
– Что? – не понял Александр, резко вынырнув из воспоминаний о прошедшем лете.
– Ты чего побледнел?
