И воплотился Он на Земле. Но даже в Совершенного Человека не смог поместиться весь, целиком, поэтому разделил себя между всеми. И когда Бог взглянул миллионами глаз и вдохнул миллионами ртов, Он возрадовался миллионами сердец и нашел для себя миллион различных видов творчества и начал осваивать и постигать их.
Он ощущал Себя в каждом из людей, но при этом перестал ощущать Себя Единого. Из-за этого многие Его возможности стали Ему недоступны.
В ведении Бога были не только люди – Он управлял космическими и земными процессами. Их нельзя было оставлять без присмотра. И понял Он, что Ему необходимо вернуться к целостности. Да только процесс человеческого творчества так увлек Его, что Он не мог уже покинуть тела людей. И тогда Он начал объединяться людьми и создавать коллективную мысль, которая намного сильнее, чем даже самая сильная мысль гениальнейшего из одиночек.
И люди, объединившись, создали нас – тех, кого сейчас называют языческими божествами. У каждого из нас свое предназначение, мы выполняем работу, порученную нам Высшим через людей.
– То есть каждый из вас – часть Его?
– Да, так же как и каждый из вас. Только вы несете в себе Его живую частицу и можете сами совершенствовать и себя, и окружающий мир, а мы – всего лишь однажды созданные программы и будем неизменны, пока вы не пожелаете нас изменить. Кроме того, мы очень зависимы от вашей жúвы, или энергии жизни. Если мы не будем получать ее регулярно, то просто однажды исчезнем. Но в нас, так же как и в вас, заложена программа выживания, поэтому, когда нам не хватает энергии, мы начинаем брать ее у людей или животных любыми доступными нам способами. Иначе нельзя.
– Значит, языческие праздники с танцами вокруг костров – это те самые обряды, которые давали вам жúву?
– Обрядов было много, для каждого божества – свой. Танцы вокруг костра – это только часть из них, возможно, самая яркая часть. Но чтобы не загромождать человеческую память огромным количеством обрядов, отнимающих силы и время, волхвы (в других народах их называли жрецами, шаманами, друидами) заботились о том, чтобы люди, не задумываясь, выполняя повседневные привычные дела, подкармливали своих богов. Обряды были во всем – в походе к колодцу с коромыслом, в приготовлении еды, в пошиве одежды, в детских играх, в девичьих хороводах и юношеских драках. Отсюда и огромное количество примет, что можно делать, что нельзя. А если сделал то, что нельзя, – соверши штрафной обряд, пожертвуй на исправление того, что сотворил. Ну, и праздники… Обязательно надо справлять праздники.
– А почему вы живете в камне? – задал следующий вопрос Александр.
Сирин улыбнулась:
– Мы не живем в камне, мы там хранимся, как файлы в компьютере, на случай долгого отсутствия энергии. Камень, – она погладила кварцевую глыбу, – выполняет функцию жесткого диска, он хранит информацию, записанную на него в глубокой древности волхвами, которые собрались, чтобы вместе создать нас. И, создав программу, они научили людей, как ее надо поддерживать. Многие поколения людей, справляя праздники на этом месте, даже не догадывались о смысле своих действий. Они думали, что просто веселятся, радуясь очередной весне или зиме. И только тех, у кого возникали вопросы, волхвы брали на обучение, чтобы передать им по наследству свои знания.
– Круто! И что, этот камень один на земле такой?
– Ну нет, конечно! – возмутилась Сирин нелепому вопросу. – Вся земля состоит из камней и кристаллов. Но в горных местах их больше всего. Урал, Алтай, Гималаи, Анды хранят свои тайны и ждут, когда люди смогут их прочитать. Кроме того, песок в пустыне, вода в океане, ледники на полюсах – это тоже хранители информации. В них записана вся история Земли. Любой камешек и даже самая мельчайшая песчинка являются носителями и излучателями информационного поля.
– И как же надо их «читать»? – поинтересовался Александр. – Есть какие-то рекомендации?
– А ты уже читаешь, – улыбнулась Сирин.
– Как?
– А вот так. Я же не человек, я всего лишь программа, созданная, чтобы научить того, кто способен научиться, читать информацию Земли. Сейчас как раз происходит процесс инсталляции. В тебя загружается программа, с помощью которой ты будешь получать любую существующую информацию, стоит только сформулировать вопрос.
– И что? Каждый раз со своим вопросом я должен буду бежать сюда?
– Нет, не обязательно. Человек в своих генах содержит «антенны», способные улавливать излучения информационного поля на любом расстоянии от источника информации. Вся сложность только в расшифровке. Ведь информации много, и одна становится помехой для другой. Когда у человека возникает ВОПРОС, в море информации он способен отыскать на него ответ. Все зависит от ЖЕЛАНИЯ знать и от способности сосредоточиться.
– Понятно. Значит, чем ближе к камню, тем сильнее информационные волны и тем проще их услышать?
– Нет, не совсем так. – Сирин посмотрела на небо с таким выражением лица, с каким люди обычно смотрят на часы. – А сейчас ложись, я закончу процесс инсталляции, и дальше всю необходимую информацию ты будешь искать сам.
– Подожди, – запротестовал он, – у меня же еще куча вопросов, которые я хочу задать тебе! Например, что делать, если один человек «слышит» одну информацию, а другой – противоположную? Кто прав, как узнать? Или почему…
Договорить Александр не успел. Яркая вспышка ослепила его, и через долю секунды он почувствовал, что лежит на камне, что уже изрядно замерз и что вышедшее из-за крон деревьев солнце бьет своими лучами ему в глаза.
Комары
Дорога в Новую Трёшку уже давно перестала быть дорогой – сквозь грунтовое покрытие пробивались кусты шиповника и молодой березняк, поэтому во многих местах было удобнее идти по обочине.
Алёна, как и обещала, шла значительно медленнее, чем могла бы. Но ни в какую она не соглашалась поворачивать обратно.
Оксана до последнего надеялась остановить подругу. Даже когда они уже углубились в лес, Оксана продолжала убеждать себя, что Алёна все-таки одумается и не потащит в таежные дебри больную девицу в юбке и пиджаке, которая от нее все равно не отвяжется. Но не тут-то было. Упрямство Алёны оказалось не менее качественным, чем упрямство Оксаны.
Легко перескочив через небольшой завал на дороге, Алёна садилась на какой-нибудь высокий пенек и ухохатывалась, наблюдая оттуда, как Оксана осторожно и неуклюже перелезает через трухлявые колоды, балансирует на бревнах или проваливается между ними. Конечно, когда Оксана намертво застревала где-нибудь, Алёна помогала ей выбраться.
– Ничего, ничего, – говорила она, вытаскивая бедолагу из очередной ловушки, – первые девять километров тяжело, а потом научишься. Перестанешь переживать за костюм, тем более что от него к тому времени ничего не останется. О! Вот видишь, на колготках уже дыра.
– Может быть, их совсем снять? – с тоской спросила Оксана.
– Может быть… – Алёна задумалась. – С другой стороны, в них ты не намозолишь ноги новыми кроссовками… Нет, лучше оставь. Ну что, пошли дальше?
