…Защита кап. 2 ранга Баранова, проводимая с большим пафосом ген. Навроцким, наивна до крайности: никакой вины нет и никакой сдачи не было. Поднял флаг Красного Креста… Что же из этого? Может быть, хотел только посмотреть, что из этого выйдет. Подняли белый флаг — тоже ничего: может быть, это был особый хитрый маневр… Пришли на миноносец японцы — и это не беда: может быть, ещё уйдут, может быть, пришли так — полюбоваться, что это за госпитальное судно, с виду похожее на миноносец. Повели в Сасебо? Ну что ж делать, значит, воля Божья. Кап. 2 ранга Баранов ни в чём не виноват и всегда был аттестован начальством с наилучшей стороны».
Как видите, если профессиональные адвокаты сопереживали подсудимым за деньги, то генералы и адмиралы прокуратуры и суда сопереживали бескорыстно и так отчаянно, что как-то улетучился призыв обвинителя к суду дать «нашему молодому, подрастающему поколению моряков напутственный, руководящий взгляд». Суд этот взгляд, конечно, дал, но был он таким.
Гуманный суд
«Суд удаляется и после совещания, продолжавшегося почти 10 ч., выносит резолюцию, которая в главных чертах сводится к следующему. Капитан 1 ранга Клапье-де-Колонг, полковник Филипповский и капитан 2 ранга Баранов признаны виновными в том, что, находясь на поврежденном миноносце «Буйный», умыслили, в случае встречи с неприятелем, сдаться без боя и, перейдя на миноносец «Бедовый», вполне способный к бою, спустили флаг. В частности, капитану Баранову вменяется в вину то, что он склонился на предложения Колонга, не имея мужества и решимости противодействовать в качестве командира распоряжениям Колонга, клонившимся к сдаче. Ввиду этого все трое, а равно и лейтенант Леонтьев, как непосредственный участник и пособник сдачи (отгонял команду от орудий), подлежат смертной казни через расстреляние. Ввиду же имеющихся уменьшающих вину обстоятельств суд признал необходимым ходатайствовать пред Государем Императором о замене смертной казни заточением на 10 лет в крепости, с исключением из службы. Усмотрев затем: 1) что нравственные и физические силы подсудимых были подорваны беспримерным по трудности походом; 2) что подсудимые нравственно были потрясены гибелью многих судов эскадры и пребыванием на погибавшем «Суворове» и 3) что к сдаче побудило их желание спасти жизнь адмирала, — суд признал соответственным ходатайствовать пред Его Императорским Величеством о понижении наказания до степени, выходящей из пределов власти суда, и сообразно этому заменить наложенное судом наказание, подвергнув: капитана 1 ранга Клапье-де-Колонга исключению из службы без лишения чинов, полковника Филипповского и лейтенанта Леонтьева отстранению от службы с ограничением некоторых прав и преимуществ, капитана 2 ранга Баранова — исключению из службы, с ограничением некоторых лично и по состоянию ему присвоенных прав и преимуществ. Адмирал Рожественский, как не вполне сознававший, по состоянию его здоровья, значение происходивших вокруг него событий, а равно и все прочие подсудимые признаны по суду оправданными — за недоказанностью обвинения».
Таким приговором преступники за такое огромное преступление не были наказаны вовсе. Наверняка адмиралы и генералы суда, «пожалевшие» их, потом оправдывались или даже хвастались своим «гуманизмом». Но в этом приговоре гуманизма нет ни на копейку — здесь коллективное осознание адмиралов и генералов, что, окажись в такой ситуации прокурор и члены суда, они бы тоже предали! Предали бы всех и все — и 15 тыс. моряков русского флота, погибших в этом сражении, и труд огромного числа граждан России на создание и подготовку кораблей, которые эти трусы передали японцам.
Между тем и этим приговором не все осужденные остались довольны, «осужденными Барановым и Леонтьевым была принесена кассационная жалоба главному военно-морскому суду, который слушал её 12 сентября под председательством адмирала Пилкина в составе членов: генерала Васильева, генерал-лейтенантов Бабицына и Михайлова, при главном военно-морском прокуроре действительном статском советнике Матвиенко.
В кассационной жалобе защитник капитана Баранова отставной генерал-лейтенант Навроцкий указал на три главных неправильности, допущенные, по его мнению, судом в приговоре: 1) в вопросном листе о виновности капитана Баранова сказано, что «миноносец был сдан японцам» (вообще сдан, неизвестно кем), в резолюции же суда прямо говорится про капитана Баранова, что он сдал миноносец. Огромная разница. 2) В резолюции сказано, что суд постановил ходатайствовать о смягчении наказания во внимание к долговременной, усердной и полезной службе капитана Баранова. В приговоре слово «полезной» пропущено. Между тем «полезная» служба, очевидно, важнее «блестящей» службы, а во внимание к такой аттестации службы, например, было смягчено наказание капитана 1 ранга Клапье-де-Колонга». И т. д. В связи с этим Навроцкий просил пересмотреть дело.
А драться было можно!
Надо сказать, что, судя по показаниям в суде матросов «Бедового», этот Баранов был из тех офицеров, которых матросы выбрасывали за борт и в 1905 году на «Потёмкине», и в 1917-м в Кронштадте. Матросы рассказали, что он присвоил лично себе подарки королевы Греции, предназначенные всему экипажу эсминца, а когда японцы привели «Буйный» в порт Сосебо, у Баранова не во что было паковать это барахло и он послал купить чемоданы, после чего покинул эсминец и подался в плен с 18 чемоданами. В ответ Баранов заявил, что все его матросы бунтовщики и подняли против него бунт при прибытии в Японию. На что Баранову, впрочем, заметили, что после того, как он поднял на эсминце японский флаг, на эсминце не стало русского экипажа, а были только военнопленные японского флота, посему жалобы Баранову нужно адресовать японскому прокурору.
И хотя кассационный суд не отменил приговор, но пошёл Баранову навстречу и внёс в приговор слова о «полезной службе» Отечеству капитана 2 ранга Баранова. О её очень большой полезности. Адмиралы и генералы в этом не сомневались. Я специально это подчеркиваю, чтобы показать, что императорское офицерство совершенно искренне считало, что приносит пользу Отечеству хождением на службу, а то, что оно предает во время войны, так это простительный недостаток.
Скажу в противовес, что бой эсминца «Грозный» с японским эсминцем нельзя считать боем противников с равными силами. На самом деле японцы на свои корабли ставили гораздо более мощные орудия.
К примеру, бронепалубный «Варяг» водоизмещением 6,5 тыс. тонн вёл бой с одним японским броненосным крейсером водоизмещением 9,7 тыс. тонн и пятью бронепалубными крейсерами водоизмещением от 3,5 до 2,5 тыс. тонн. Казалось бы, что эти пять маленьких крейсеров «Варяг» по отдельности превосходил. Но не всё так просто. На «Варяге» главным калибром были двенадцать 152-мм орудий, а, к примеру, на японском крейсере «Нанива» водоизмещением всего 3,5 тыс. тонн было 6 таких орудий, но кроме них, ещё и два калибром 259 мм. А эти орудия стреляли снарядами весом примерно в 250 кг, то есть только эти две пушки по весу залпа были равны всем 12 орудиям главного калибра «Варяга», а по разрушительной силе эти снаряды намного превосходили 152-мм.
Так вышло и в бою «Грозного» с японским миноносцем «Когеро». По водоизмещению «Грозный» (405 тонн) превосходил «Когеро» (361 тонна). Но по эффективности орудий уступал в полтора раза. На «Грозном» были одна 75-мм пушка и пять 37-мм, его залп равнялся 12,9 кг, а на «Когеро» стояла одна 76-мм пушка и пять 57-мм, залп японца равнялся 19,2 кг.
