За расстрел польских офицеров ранее привлекались к уголовной ответственности Гитлер и его окружение, на Нюрнбергском трибунале они официально не были оправданы и считаются преступниками до сих пор. Сегодня же получается, что Главная военная прокуратура нынешней России выяснила, что в действиях Гитлера в Катыни «не было состава преступления» , следовательно, пора России Гитлера реабилитировать, следовательно, нужен суд! Еще Хрущев подобрал такой состав судей Верховного суда СССР, перешедших в Верховный суд нынешней России, который рассмотрел и реабилитировал сотни тысяч казненных откровеннейших преступников, почему же он не может рассмотреть и Катынское дело? То есть никаких законных препятствий суду по Катынскому делу нет, тогда почему же этого суда так боятся и поляки и Генпрокуратура России?
Они ведь что выдумали: «Учитывая, что Государственная дума РФ заменила собой Съезд народных депутатов СССР, который 24 декабря 1989 г. рассмотрел вопрос о пакте Молотова – Риббентропа и принял постановление «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года», логично предположить, что именно она, как высший законодательный орган, может и должна дать оценку одному из наиболее тяжких последствий этого договора. К этому же предположению подводят многочисленные публикации в средствах массовой информации как внутри страны, так и за рубежом» 7.
То есть не судьи, которым платят за то, чтобы они рассматривали такие дела и которым полагается 10 лет лишения свободы, если они вынесут заведомо неправосудный приговор, а безответственные депутаты, которые заведомо не рассмотрят ни одного доказательства, поскольку не обязаны этого делать, должны признать СССР и Россию виновными в этом деле. (Наши нынешние безответственные депутаты признают, конечно, что угодно и дорого за это не возьмут, и если они почему-то до сих пор колеблются, то только потому, что им хватает доходов и от ежегодного дележа бюджета.) А вопрос остается: почему фальсификаторы так боятся суда, что готовы на что угодно, лишь бы не суд? Ведь сами признают, что «оценку содеянному мог бы дать только суд» , так почему же такой страх?
Тем более что нынешний состав Верховного суда России таков, что легко плюнет и на законы России, и на саму Россию и вынесет такой приговор, какой прикажет режим. Чего его бояться?
Да, сами судьи Верховного суда фальсификаторам не страшны, им страшно само действие, сам процесс суда – публичное разбирательство тех фальшивок, которые они насобирали в дело за все эти годы. Ведь такое громкое дело (материалы которого уже известны) тайно (закрытым судом) провести нельзя. Судебное следствие должно быть публичным. И фальсификаторам страшны не судьи, а страшна публика, т. е. вы – читатели этой книги. От вас все скрывается.
Возьмите такой пример. Когда я в 1995 г. написал книгу «Катынский детектив», то, чтобы никого не уговаривать, издал ее за свой счет. Денег у меня немного, поэтому я издал ее в мягкой бумажной обложке и напечатана она на газетной (самой дешевой) бумаге. Но я издал ее тиражом 10 тыс. экземпляров. Я не боюсь, что вы ее прочтете и узнаете результат моей работы.
А мои оппоненты, доказывающие, что поляков расстреляли по приказу Сталина, потратив из бюджета СССР, России и Польши десятки миллионов долларов на исследования в архивах, на раскопку кладбищ, на журналистов и телепрограммы, на командировки и халявную выпивку со жратвой на бесчисленных встречах, заседаниях за круглым столом и презентациях, итоговые результаты своей работы публикуют тиражом 1,5–2 тыс. экземпляров и жалуются, что у них нет денег. Перекопать все кладбища под Смоленском, Харьковом и Тверью деньги были, а сообщить гражданам России, что же там за их деньги нашли – денег нет. Ну что ж, раз уж у них нет денег и раз уж они никак не знают, как им Катынское дело представить на суд, то я им в этом помогу данной книгой.
Издателей я найду, а судьями будете вы. Ведь по существующему законодательству каждый гражданин России может быть вызван в суд в качестве присяжного, т. е. судьи, который определяет, виновен подсудимый или нет. Соответственно, у каждого читателя есть право самому рассмотреть все доказательства по этому делу и самому решить, кто же расстрелял тех поляков – немцы или НКВД.
(Напоминаю, что маленькими цифрами в тексте обозначен номер источника фактов для каждой главы из списка, помещенного в конце книги, а цифрой в круглых скобках будет дана ссылка на эпизод из этой книги.)
Официальных незаинтересованных органов, расследующих Катынское дело, практически нет и не было. После того как немцы в 1943 году открыли могилы с телами расстрелянных польских офицеров, правительственные органы Германии и СССР стали главными подозреваемыми в убийстве, правительство Польши того времени было чрезвычайно заинтересовано в совершенно определенных выводах следствия, а правительства западных стран стремились урвать с этого дела как можно больше политических выгод. В 80-х годах у СССР уже не было государственных деятелей, способных лично что-либо анализировать, но зато было полно таких, кто стремился понравиться «цивилизованным странам», не стесняясь брать с последних не только нобелевские премии, но и просто денежные подачки. С тех пор наши профессиональные «исследователи» и должностные лица, которые занялись Катынским делом, прямо купаются в собственном хамстве, любуются и гордятся им. И в этом своем вожделении плюют на могилы своих отцов с остервенением, переходящим границы маразма.
Вот, к примеру, работа таких исследователей. Г. Жаворонков выехал в Харьков на «исследования»8 и поделился результатами. Они таковы. Есть в Харькове захоронения. Документов или каких-либо фактов, что там расстреляны польские офицеры, – нет. Есть мужик, который перед войной слышал от другого мужика, что тот возил трупы расстрелянных из тюрьмы на кладбище и среди этих трупов были и трупы в польской форме. Есть пацан, который говорит, что другие пацаны раскапывали в этих захоронениях польские ордена. Этих пацанов Жаворонков искать не стал, на захоронения не съездил и поэтому делает твердый вывод, что тысячи польских офицеров расстреляны в Харькове НКВД. Жаворонкову вторит А. Клева9. Он (или она) установил, что в захоронениях в Харькове находятся расстрелянные преступники: советские граждане, умершие от тифа немецкие военнопленные из инфекционного лагеря, расстрелянные полицаи и предатели, а также расстрелянные по приговору трибунала «300 перебежчиков из довоенной Польши» , то есть пытавшиеся перебежать через границу члены банд, действовавших на Украине и в Белоруссии, и их польские пособники. Отсюда делается вывод, что «преступники в форме НКВД убили в Харькове 3891 пленного поляка» . Ни первый, ни второй «исследователи» ничего еще не установили, но прямо дрожат от нетерпения плеснуть помоями в отцов.
Уже полвека по факту в этом деле сложились две следственные бригады: одна добывает доказательства того, что поляков убили русские, другая – немцы. Причем первая бригада безапелляционно утверждает, что все факты, добытые второй бригадой, – ложные, так как они добыты под угрозой расправы со стороны НКВД. Отвергается все и без какого-либо рассмотрения. Если вы принесете из архива 1941 года фотографию, на которой немецкий солдат вгоняет штык в польского офицера, то первая бригада вам объявит, что эта фотография поддельна, так как она из НКВД; немецкий солдат на ней – это переодетый генерал НКВД Меркулов; немецкий солдат на ней на самом деле не вгоняет штык в польского офицера, а наоборот – вытаскивает, а вогнал его стоящий за кадром Берия. Читатели могут подумать, что я сгущаю краски. Отнюдь! Чтобы доказать это, мне придется, несколько забегая вперед, дать пару примеров, напомнив, что подобные извращения фактов следователями ГВП делаются за счет, как говорят американцы, налогоплательщиков России, т. е. за счет каждого из нас.
