Книга Средства массовой брехни, страница 28. Автор книги Юрий Мухин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Средства массовой брехни»

Cтраница 28

Цель нам ясна, и, само собой разумеется, мы продолжаем полет. При этом в составе моей группы летят несколько новых экипажей. Качество их подготовки уже не такое хорошее, как было раньше. Нехватка горючего заставляет сильно сокращать время их обучения.

До цели остается 20 километров, когда появляются советские истребители. Нас атакуют свыше 20 Ла-5, но мы продолжаем лететь вперед. Когда сзади ко мне в хвост заходит очередной русский истребитель, я жду, а затем в последний момент резко ухожу вниз или в сторону. Сегодня новички научатся многому!

Я передаю: «Приготовиться к атаке!» «Атака!» — и пикирую на мост. Я вижу, как на земле вспыхивает множество огней, это стреляют зенитки. От разрывов снарядов небо вокруг как будто покрывается клочками ваты. Проклятье! Дистанция между самолетами, пока мы отбивались от истребителей, увеличилась, и я передаю отставшим, чтобы они подтянулись.

Я вижу, что моя бомба падает в 400 метрах справа от моста. Ветер! Я передаю всем: «Ветер слева, ветер дует слева!» И бомба, сброшенная с третьего самолета, прямым попаданием уничтожает мост. Я отдаю приказ остальным машинам атаковать позиции зенитных батарей».

Выясняется, что если в тоталитарном СССР переводчики переводили на русский только слова, то демократия их продвинула далеко вперед — теперь они переводят на русский и цифры: у одного расстояние до цели было 45 км, у второго. — 50. «Центрополиграф» утверждает, что советские истребители шли на Руделя в лоб, а «Издательство ACT» — что в хвост. У «Центрополиграфа» ветер дует справа, а у ACT — слева, и вообще это не Рудель начал пикировать с высоты 400 м, это бомбы упали в 400 м от цели. Снайпер, блин!

Начинаю жалеть, что по-немецки ничего, кроме «хенде хох», не знаю. Но у меня же еще есть в запасе перевод из, Интернета. Там этот эпизод звучит так.

«Мы договариваемся по телефону о рандеву в определенное время в 45 км от цели на высоте 5000 метров, прямо над приметной излучиной Днестра. Но, скорее всего, в Одессе возникают какие-то трудности. В точке встречи эскорта нет. Цель обозначена ясно, поэтому мы, естественно, решаем продолжать полет. В моей эскадрилье несколько новых экипажей. Качество их подготовки не такое высокое, как раньше. По-настоящему хорошие летчики к тому времени уже давно находятся на фронте, горючее для тренировочных полетов строго рационировано и составляет определенное количество литров на каждого человека. Я твердо верю, что если бы я сам был ограничен таким малым количеством, то не смог бы летать лучше, чем эти молодые пилоты. Мы все еще находимся в тридцати километрах от нашей цели, когда я предупреждаю: «Вражеские истребители». К нам приближается более двадцати советских Ла-5. Наш груз бомб затрудняет маневрирование. Я летаю оборонительными кругами, чтобы в любой момент можно было зайти в хвост истребителям, поскольку они намереваются сбить мой замыкающий самолет. Несмотря на воздушный бой, я постепенно приближаюсь к цели. Отдельных русских, которые пытаются сбить меня, заходя спереди, я разочаровываю своей мобильной тактикой, затем в последний момент я пикирую через самую их гущу и начинаю карабкаться вверх. Если молодые экипажи смогут продержаться до конца сегодняшнего дня, они многому смогут научиться.

«Приготовиться к атаке — сомкнуть строй — атака!»

И я пикирую на мост. Во время пикирования я вижу вспышки зенитных орудий, защищающих мост. Снаряды с визгом проносятся мимо моего самолета. Хеншель говорит, что небо как будто покрыто клочками шерсти, так он называет разрывы зенитных снарядов. Наш строй теряет свою монолитность и разваливается, это делает нас более уязвимыми для атаки истребителей. Я предупреждаю тех, кто ковыляет позади:

«Скорее догоняйте, мы боимся не меньше вашего».

Ни одного ругательства не срывается с моего языка. Я закладываю вираж и с высоты 300 метров вижу, как моя бомба взрывается рядом с мостом. Значит, дует ветер.

«Ветер слева, поправка влево».

Прямое попадание бомбы с нашего третьего по счету самолета уничтожает мост. Кружась вокруг, я обнаруживаю позиции зенитных батарей и отдаю приказ атаковать их».

Расстояние до цели опять сократилось до 45 км, но зато высота полета увеличилась вдвое: если у первых двух переводчиков она 2,5 км, то у Ковалева — 5 км, видать, он переводит не просто на русский, а сразу на новый русский… Ковалев, если самолеты летят по кругу, то какой из этих самолетов будет замыкающим и замыкающим чего? Круга? Полный суверенитет языка от мозгов!

Ветер, правда, по-прежнему дует слева, но зато пропали 400 метров, вместо них появились 300 метров, с которых Рудель оценивает точность своего бомбометания.

А Рудель, видишь ли, писал, старался. Получи от наших переводчиков, фашистский гад, за то, что бомбил Сталинград! Трое умельцев взялись переводить текст Руделя и добились приличного успеха — перевели. На фиг!

Редакторы от них не отставали. Рудель пишет, что их атаковали советские истребители И-16 и, демонстрируя свою осведомленность, указывает, что эти истребители еще с войны в Испании носят кличку «Рата». Редактору «Центрополиграфа» Л. Глебовской это почему-то не понравилось, и в изделии этой фирмы написано: «Единственным самолетом, которым располагали Советы, был И-15 — «Рата» много хуже нашего «Me-109»». Тетя! Ну чего вы суетесь не в свое дело? «Рата» — это И-16, а И-15 задолго до войны был снят с вооружения истребительной авиации Красной Армии.

По версии «Центрополиграфа», Рудель вспоминал о своей учебе следующее: «Я бросаю бомбы так, что они отклоняются от цели не больше чем на десять метров. При стрельбе из бортового оружия получаю девяносто очков из возможных ста». А. Зефиров (правда, от себя) пишет: «Из 100 бомб, сбрасываемых им, 90 попадали точно в десятиметровый круг мишени». И так далее, так далее, так далее.

Поэтому мне из этих переводов воспоминаний Руделя придется извлекать только то, что наиболее достоверно. Скажем, в трех приведенных вариантах одного и того же эпизода достоверным является то, что Рудель пытался разбомбить мост, но у него бомбы ветром снесло. В какую сторону снесло, и с какой высоты он бомбил — это, спасибо переводчикам, выяснить невозможно.

Меня могут упрекнуть, что я не совсем вежливо в данной главке отозвался о переводчиках и редакторах. Видите ли, я обменял их изделия в книжном магазине на настоящие деньги и имел право получить за эти деньги книгу, а не крашенные в типографии листки бумаги, сшитые вместе. Как еще я должен о них отозваться?

Щенячий восторг

Итак, немецкие ветераны и любят брехать, и просто обязаны брехать, а на брехню тех, кого героем сделал Геббельс, накладывается еще и брехня боевой немецкой пропаганды. Рудель именно такой герой, как же можно ему слепо верить?

А вот упомянутый мною Зефиров мало того, что слепо верит любой брехне Руделя, так еще и пытается своим читателям эту брехню обосновать и приукрасить, невзирая на то, что порою сам же ее и опровергает. К примеру. Оба остальных переводчика уверяют, что бомбы Руделя во время учебы не отклонялись от цели далее 10 м, т. е. падали в круг диаметром 20 м. А Зефиров, как вы видели выше, уверяет читателей, что Рудель попадал в круг 10 м. Ну хорошо, убедил Зефиров нас, что Рудель был исключительно метким, но тогда зачем же самому писать, что при бомбежке реального моста бомбы Руделя упали в 400 метрах от цели?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация