В соответствии с этим процесс расширения Европы и распространение трансатлантической системы безопасности будут, по всей видимости, носить продуманный поэтапный характер. При условии продолжения Америкой и Западной Европой предпринимаемых усилий умозрительный, но вместе с тем осторожно-реалистический график этих этапов мог бы быть следующим:
1. К 1999 году первые новые члены — страны Центральной Европы будут приняты в НАТО, хотя их вступление в Европейский Союз произойдет, вероятно, не ранее 2002-2003 годов.
2. Тем временем Европейский Союз начнет переговоры с Балтийскими республиками об их вступлении в блок, а НАТО подобным же образом начнет продвигаться вперед в вопросе о членстве этих республик, а также Румынии, с тем чтобы завершить этот процесс к 2005 году. В это же время другие Балканские государства могут, по всей видимости, также получить право на допуск в блок.
3. Вступление в НАТО стран Балтии подтолкнет скорее всего Швецию и Финляндию также к рассмотрению вопроса о членстве в НАТО.
4. Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, особенно тогда, когда она добьется значительного прогресса в проведении реформ внутри страны и тем самым более четко определится как страна Центральной Европы, должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским Союзом, так и с НАТО.
Тем временем франко-германо-польское сотрудничество с ЕС и НАТО будет, вероятно, значительно расширено, особенно в области обороны. Это сотрудничество могло бы стать своего рода западной сердцевиной любых более широких европейских мер по обеспечению безопасности, которые в конечном счете могут распространяться как на Россию, так и на Украину. Учитывая особую геополитическую заинтересованность Германии и Польши в независимости Украины, вполне возможной представляется такая ситуация, при которой Украина постепенно будет втянута в особые франко-германо-польские отношения. К 2010 году франко-германо-польско-украинское сотрудничество, которое будет охватывать примерно 230 млн. человек, может, видимо, превратиться в партнерство, углубляющее геостратегическое взаимодействие в Европе (см. карту XIII).
Вопрос о том, будет ли вышеизложенный сценарий развиваться в таком неопасном русле или в контексте нарастания напряженности с Россией, представляется чрезвычайно важным. Россию необходимо постоянно заверять в том, что двери в Европу открыты, как и двери для ее окончательного участия в расширяющейся трансатлантической системе безопасности и, вероятно в будущем, в новой трансъевразийской системе безопасности. Для придания обоснованности таким заверениям следует обдуманно и взвешенно способствовать развитию связей между Россией и Европой в различных сферах. (О взаимоотношениях России с Европой и о роли Украины в этом аспекте более подробно мы поговорим в следующей главе.)
Если Европа преуспеет как в процессе объединения, так и в процессе расширения и если Россия тем временем успешно справится с процессом демократической консолидации и социальной модернизации, то в определенный момент Россия также может стать подходящей кандидатурой для установления более органичных взаимоотношений с Европой. Это, в свою очередь, может сделать возможным окончательное объединение трансатлантической системы безопасности с трансконтинентальной евразийской системой безопасности. Однако вопрос об официальном членстве России как о практической реальности до определенного времени не будет подниматься, и это, помимо прочего, еще одна причина для того, чтобы бессмысленно не захлопывать перед ней двери.
После 2010 года: главное ядро безопасности Европы
Карта XIII
Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: с концом Европы ялтинского образца чрезвычайно важно, чтобы не было возврата к Европе образца Версаля. Конец раздела Европы не должен стать шагом назад, к Европе ссорящихся между собой государств-наций. Наоборот, этот процесс должен стать отправным моментом для формирования более обширной и все в большей мере объединяющейся Европы, усиленной благодаря расширенному блоку НАТО и представляющейся еще более защищенной за счет конструктивного сотрудничества с Россией в области безопасности. Следовательно, главная геостратегическая цель Америки в Европе может быть сформулирована весьма просто: путем более искреннего трансатлантического партнерства укреплять американский плацдарм на Евразийском континенте, с тем чтобы растущая Европа могла стать еще более реальным трамплином для продвижения в Евразию международного демократического порядка и сотрудничества.
Глава 4
Черная дыра
Распад в конце 1991 года самого крупного по территории государства в мире способствовал образованию «черной дыры» в самом центре Евразии. Это было похоже на то, как если бы центральную и важную в геополитическом смысле часть суши стерли с карты земли.
Для Америки эта новая и ставящая в тупик геополитическая ситуация представляет серьезный вызов. Понятно, что незамедлительная ответная задача заключалась в уменьшении возможности возникновения политической анархии либо возрождения враждебной диктатуры в распадающемся государстве, все еще обладающем мощным ядерным арсеналом. Долгосрочная же задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана.
Новое геополитическое положение России
Крах Советского Союза стал заключительным этапом постепенного распада мощного китайско-советского коммунистического блока, который за короткий промежуток времени сравнялся, а в некоторых зонах даже превзошел границы владений Чингисхана. Однако более современный трансконтинентальный евроазиатский блок просуществовал недолго; уже отпадение от него Югославии Тито и неповиновение Китая Мао свидетельствовали об уязвимости коммунистического лагеря перед лицом националистических устремлений, которые, как оказалось, сильнее идеологических уз. Китайско-советский блок просуществовал около десяти, Советский Союз — примерно 70 лет.
Однако в геополитическом плане еще более значительным событием явился развал многовековой, с центром правления в Москве, великой Российской державы. Распад этой империи был ускорен общим социально-экономическим и политическим крахом советской системы, хотя большая часть ее болезней оставалась затушеванной почти до самого конца благодаря системе секретности и самоизоляции. Поэтому мир был ошеломлен кажущейся быстротой саморазрушения Советского Союза. В течение всего лишь двух недель декабря 1991 года сначала о роспуске Советского Союза демонстративно заявили главы республик России, Украины и Белоруссии, затем официально он был заменен на более неопределенное образование, названное Содружеством Независимых Государств, объединившим все советские республики, кроме балтийских; далее советский президент неохотно ушел в отставку, а советский флаг был спущен с башни Кремля; и наконец, Российская Федерация — в настоящее время преимущественно русское национальное государство с общей численностью населения в 150 млн. человек — появилась на арене в качестве преемницы де-факто бывшего Советского Союза, в то время как остальные республики — насчитывающие еще 150 млн. человек — утверждали в разной степени свои права на независимость и суверенитет.
