Но и тогда Штаты могли попытаться выработать общую стратегию по отделению религиозных экстремистов «Аль-Каиды» от мусульманского большинства. Эта стратегия, как автор этой книги доказывал в свое время на публицистических полосах «Уолл-стрит джорнал» и «Нью-Йорк таймс», должна была совместить активную кампанию по уничтожению существующих террористических организаций (которую администрация Буша, к её чести, все же предприняла) с более широкими и долгосрочными политическими мерами, призванными лишить терроризм поддержки. Для этого требовалось побуждать посредников в мусульманских странах блокировать экстремизм как неприемлемую тенденцию — по аналогии с успешной политической коалицией против Саддама Хусейна десятилетием ранее. Однако для выполнения этой стратегической задачи от США потребовалась бы серьёзная нацеленность на мирное урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке, что Бушем и его советниками отметалось безоговорочно.
Результатом было резкое падение глобального престижа Америки по сравнению с последним десятилетием XX века, прогрессирующее сокращение кредита доверия президенту, а значит, и стране, и существенное снижение самоидентификации союзников Америки с её безопасностью. Подавляющее большинство союзников сочли начатую в 2003 году войну в Ираке односторонней, сомнительной и чрезмерной реакцией Америки на трагедию 11 сентября. Даже в Афганистане, где союзники поддержали Америку в борьбе против «Аль-Каиды», эта поддержка постепенно начала таять. Союзники по НАТО, участвующие в афганской кампании, ещё раньше американцев осознали, что стремление Буша объединить военные действия против «Аль-Каиды» с попыткой создать в Афганистане современное демократическое государство содержит взаимоисключающие задачи и условия.
Всё дело в том, что модернизирующие реформы, навязанные извне, проведённые второпях и противоречащие вековым традициям, строящимся на глубоких религиозных убеждениях, вряд ли продержатся без продолжительного и настойчивого иностранного присутствия. А последнее чревато новыми вспышками сопротивления, не говоря уже о том, что проживание около четырнадцати миллионов пуштунов (примерно 40% населения) в Афганистане и около двадцати восьми миллионов пуштунов в Пакистане (порядка 15% населения) грозит перехлестом конфликта через афганско-пакистанскую границу и его неуправляемой территориальной и демографической эскалацией.
Возможные зловещие уроки происходящего имеют прямое отношение к ближайшему будущему Америки. Вдобавок к незавершённой кампании в Афганистане и затяжной иракской войне перед Америкой стоят три потенциально более сложные геополитические дилеммы в обширном, нестабильном и густонаселённом районе к востоку от Суэцкого канала и к западу от Синьцзяна: это рост исламского фундаментализма в ядерном Пакистане, вероятность прямого конфликта с Ираном и опасения, что неспособность США добиться подписания равноправного мирного соглашения между Израилем и Палестиной вызовет ещё большую неприязнь к Америке на политически пробуждающемся Ближнем Востоке.
Тем временем Америка продолжает действовать в одиночку, если не считать некоторых малозначительных выступлений со стороны её друзей и некоторых жестов поддержки от номинальных партнёров по региону. Кроме того, что союзники потихоньку выходят из участия в кампании, три соседние с Афганистаном державы, которым самим стоит опасаться потенциальной угрозы растущего исламского экстремизма, хранят предусмотрительную пассивность. Их участие сводится к формальному сочувствию действиям Америки: со стороны России это выражается в оказании некоторой материально-технической поддержки военной кампании; со стороны Китая — в сдержанном одобрении санкций против Ирана; со стороны Индии — в скромной экономической помощи Афганистану. В то же время ведущие стратеги этих стран не могут не понимать: увязание Америки в этом конфликте ведет к падению её международного престижа (который между тем оттягивает на себя потенциальные угрозы безопасности их странам). И это, по большому стратегическому счету, вдвойне выгодно затаившей обиду России, растущему в экономическом отношении Китаю и питающей региональные амбиции Индии. Как в региональном, так и в глобальном масштабе их геополитический вес по мере постепенного утрачивания Америкой своего статуса будет расти.
Следовательно, необходимо, чтобы американский народ и конгресс США всецело осознали зловещий факт: помимо внутриполитического тупика, влекущего за собой спад внутренней экономики, отсутствие реалистичного учета национальных интересов во внешней политике — прямой путь к крайне рискованному положению Америки в ближайшие двадцать лет. Распространение военных действий в Афганистане на Пакистан либо вооружённое столкновение с Ираном, либо новый виток палестино-израильской вражды заставит Америку ввязаться в региональные конфликты, выхода из которых в обозримом будущем не предвидится, а тем временем в исламских странах, население которых составляет около 25% от общемирового, будут расти антиамериканские настроения. Тем самым обрубая все перспективы на исполнение Америкой желаемой мировой роли, которая сама плыла ей в руки каких-нибудь два десятилетия назад.
Как уже доказывалось ранее, у Соединённых Штатов ещё имеется потенциал для серьёзного государственного обновления, но лишь в случае мобилизации народных сил. Кроме того, Штатам необходимо преодолеть самоизоляцию и утрату влияния, вызванную последними внешнеполитическими действиями. Учитывая, насколько военно-политическая мощь Штатов превосходит возможности любого предполагаемого соперника, глобальное верховенство США ещё можно сохранить на достаточно долгий период, если своевременно объединить целенаправленное государственное совершенствование с переориентированием стратегического мышления.
Однако полностью отметать куда менее позитивную картину американского будущего было бы страусиной политикой. На ум приходят три базовых сценария, отражающих возможный упадок Америки. Наиболее неблагоприятное развитие событий предполагает серьёзный финансовый кризис, погружающий Америку вместе с большей частью мира в опустошительную экономическую депрессию. Как показал кризис 2007 года, эта страшная перспектива отнюдь не умозрительна. В сочетании с разрушительными последствиями растущей вовлеченности США в военные операции за рубежом подобная катастрофа может — всего за несколько лет — положить конец глобальному превосходству Америки. Малоутешительно, что с большой долей вероятности происходить это будет на фоне общемировых волнений, включая финансовые коллапсы, ударную волну глобальной безработицы, политические кризисы, раскол этнически уязвимых государств и растущую ожесточенность политически пробудившихся и социально неудовлетворенных масс.
Пусть такой стремительный и радикальный крах Америки менее вероятен, чем корректирование внутренней и внешней политики США (отчасти благодаря кризису 2007 года, послужившему хоть и болезненным, но полезным предупредительным сигналом), два альтернативных «промежуточных» сценария продолжающегося спада также рисуют не самое радужное будущее. Основная действительность такова: Америка одновременно рискует съехать назад в системное устаревание, вызванное отсутствием прогресса в социальном, экономическом и политическом реформировании, и пожать плоды ошибочной внешней политики, которая в последние годы пугающе далека от учета особенностей постимперской эпохи. Тем временем потенциальные соперники Штатов (особенно в некоторых частях Азии) целенаправленно, шаг за шагом, приобщаются к реалиям XXI века. Недалек тот час, когда некоторая совокупность этих факторов окажется роковой как для внутриполитических идеалов Америки, так и для её внешнеполитических интересов.
