Телетайпная комната в центральном управлении гестапо
В местных учреждениях гестапо с 1938 года также стали создавать новые картотеки. Как и персональные, копии карт А1 и А2 отправлялись в центральное гестапо, чтобы пополнять там имперскую унифицированную картотеку. О перемещении находившихся под наблюдением лиц следовало сообщать компетентным «стапо-отделам» по новому месту жительства. Количество потенциальных арестантов сокращалось само собой, так как многие из них просто не выдерживали транспортировки и условий жизни в концентрационных лагерях. Однако и в этом случае у национал-социалистов было готовое решение: по распоряжению Вернера Беста лица, арестованные на юге и юго-западе Германии, направлялись в концлагерь Бухенвальд, а на северо-западе и в центре Германии — в Заксенхаузен. На востоке Пруссии создавались новые концлагеря, транспортировку заключенных осуществляли инспектора полиции безопасности в отдельных военных округах.
Своими главными политическими противниками национал-социалисты считали представителей рабочего движения и его организации, а также антифашистов и левых.
Решающим средством в системе подавления потенциальных оппонентов для национал-социалистов стали концентрационные лагеря.
Чтобы понять, как хитроумно и коварно функционировала эта система, рассмотрим сначала, как возникла идея построения подобных учреждений, которые впоследствии гестапо широко использовало в своих преступных целях.
В течение первых месяцев нацистского господства уже были созданы камеры для пыток, которые размещались в подвалах, казармах и помещениях СА. До конца 1933 года их почти все ликвидировали. Кроме того, национал-социалисты направляли оппозиционеров в так называемые многочисленные «предварительные» лагеря, которые были сначала существенной составной частью террора. В 1933 — 1934 годах было создано более 70 лагерей для политических противников. Наряду с этим существовало около 30 мест заключения, которые предусматривались для «арестов в качестве меры пресечения», а также 60 тюрем гестапо, СА и СС. Сначала лагеря централизованно создавались новым имперским правительством, и эта инициатива не шла от местного нацистского руководства, которое осуществляло различные программы и мероприятия в соответствии со сложившимися условиями в своих землях. Но «предварительные лагеря» частично обозначались уже как концентрационные, хотя и имели различную структуру.
К первому типу относились лагеря, созданные на национальной почве государственными верховными органами власти (полицией, политической полицией и Министерством внутренних дел), управление которыми подчинялось гражданскому начальнику лагеря. Тогда как охрана СА и СС рассматривалась как «вспомогательная полиция», которая была подчинена своему начальнику лагеря, назначенному из их рядов. Имелись лагеря и другой структуры, подобной той, что создавалась в Пруссии. Это были Зонненбург, Лихтенбург, Бранденбург, Эстервеген I и II, Боргермоор и Нейструм и, кроме того, лагерь Саксенбург в Саксонии.
Второй тип лагерей создавался региональными или местными органами власти. Они, правда, охранялись также СА, однако при надзоре полиции. Здесь держали арестантов преимущественно только несколько недель. В Пруссии это были Браувайлер, Бенхингхаузен, Моринген, Глюкштадт, а в Бадене — лагерь Крислау дер Фалль.
Третий тип образовывался без государственного надзора региональными руководителями национал-социалистских организаций с целью защиты своих личных интересов. Он был совершенно произвольным. По инициативе полиции или местных властей такие лагеря были образованы в Бреслау, Keмне, Штеттине и Эвтине с соответствующими индивидуальными структурами.
Четвертый тип лагерей создавали СА и СС. Они считались партийными, в них набиралась охрана из состава местной и региональной полиции. Заключенные там содержались несколько дней или несколько недель. К таким лагерям можно причислить, например, Ораниенбург. Позднее они попали под государственный контроль
[15]
.
Первый такой «предварительный лагерь» был закрыт в марте 1934 года. Рудольф Дильс убедил Геринга в том, что такие лагеря должны войти в ведение государства. Тем не менее они, непосредственно после взятия Гитлером власти, и начали гонение на политическую оппозицию. А с принятием «Закона о защите народа и государства» вместо реорганизованных «предварительных» начали возникать регулярные государственные лагеря. Считалось, что единая система лагерей на территории страны даст больший эффект. К этому времени значительно укрепилась позиция СА, недисциплинированные боевики которой перестали подчиняться НСДАП.
Средства могли быть различными, но цель оставалась одна: ликвидация оппозиции. Это достигалось непосредственными и косвенными репрессиями. В самих лагерях усиливался террор против политических противников: физическое и психологическое давление, лишение свободы и выталкивание из прежней личной и общественной жизни, постоянные истязания, ужасающие условия жизни, разрушение личности и индивидуальности. Косвенная форма террора состояла в постоянной угрозе заключения в концлагеря. Страх перед лагерем усиливался осознанно. Ему предшествовали постоянно растущие репрессии против членов организованного рабочего движения во всех частях страны и публикации в прессе материалов о концентрационных лагерях. Так, 21 марта 1933 года можно было прочитать сообщение о концлагере Дахау. Это дало свой эффект. Сознавая открытую угрозу попасть в концлагеря, мало кто решался сочувствовать оппозиции и тем более участвовать в ее движении.
Гиммлер, в центре, и Гесс (справа) рассматривают модель расширенного концлагеря Дахау. 1936 г.
Два основных направления устройства концлагерей вышли на передний план: прусская и баварская модель. В Пруссии к марту 1933 года уже не хватало места для новой волны арестованных. Прусское Министерство внутренних дел совместно с политической полицией планировало организовать в Эмсланде новый лагерь. Причем было установлено своеобразное разделение труда: Министерство внутренних дел отвечало за организацию и управление лагерем, а полиция и гестапо давали указания о заключении и освобождении арестантов. В пределах лагеря имелось, правда, гражданское управление в лице начальника лагеря, но охранные отряды СС подчинялись только коменданту СС, а он часто посылал гражданского директора куда подальше. В 1933 году потерпела неудачу идея создать в Пруссии централизованный концлагерь из-за невозможности раздела компетенций. Прусский начальник полиции Курт Далюге стремился расширить число охранников СС и свести к нулю позицию начальника лагеря. В то же время шеф гестапо Рудольф Дильс выражал недовольство недостаточно эффективным контролем над концентрационными лагерями.
Баварская модель, которая должна была победить в будущем, предполагала организацию близ Мюнхена концентрационного лагеря, имя которого оказалось тесно связанным с национал-социалистским репрессивным аппаратом. Это был знаменитый лагерь Дахау.
