Эйхман представлял свои планы Генриху Мюллеру на Принц-Альбрехтштрассе, 8. Шеф гестапо должен был располагать данными обо всех происходивших антисемитских процессах и, направляя свои распоряжения и приказы в полицейские инстанции, принимал окончательное решение по еврейскому вопросу, которое скоординировал в начале 1942 года с Гейдрихом как шефом РСХА. Они договорились по этому вопросу на встрече в Ванзее.
Здание в Ван-Зее, где в 1942 г. проходила конференция по окончательному решению еврейского вопроса
Переход на систематическое уничтожение европейских евреев невозможно было скрыть от общественности. Через семь месяцев после фашистского нападения на Советский Союз во вновь захваченных территориях «оперативными группами охранной полиции и СД» были хладнокровно убиты примерно полмиллиона евреев из СССР.
Чтобы оценить событие, которое вошло в историю как «Конференция в Ванзее», состоявшаяся 20 января 1942 года, надо отметить, что на нее собралась многочисленная министерская бюрократия, не скрывавшая своего согласия с теми решениями, которые были там приняты. Да и скрыть это было невозможно, так как об организационных мероприятиях, предшествовавших конференции, сообщалось совершенно официально. На ней председательствовал Гейдрих, а все присутствующие единодушно голосовали по всем затрагиваемым им вопросам. Бесспорно, Гейдрих настаивал на том, чтобы ведущая роль при проведении антисемитской операции принадлежала РСХА.
Уже 31 июня 1941 года от Германа Геринга Гейдрих получил соответствующие полномочия. Ему было поручено «провести необходимую организационную, деловую и материальную подготовку к тому, чтобы еврейский вопрос остался в полной компетенции Германии и был решен окончательно».
Пятнадцать высших чинов имперских и партийных органов власти были, таким образом, информированы Гейдрихом в присутствии Эйхмана и Мюллера об их преступных планах. Согласно спискам, представленным на конференции, общее число высланных и уничтоженных евреев в Европе должно было составить более 11 миллионов человек. Правда, добрая половина из этого списка избежала суровой участи, так как частично еврейское население уже успело скрыться в странах, не находившихся под немецким влиянием. Однако до конца войны 6 миллионов евреев были уничтожены.
Эйхман не стеснялся в своих выводах и совершенно откровенно записал в протоколе: «При практическом проведении окончательного решения Конференции Европа будет прочесана с запада на восток, включая имперскую область, а также протекторат Богемии и Моравии. Евреи должны быть предупреждены о высылке только исключительно из-за необходимости решения квартирного вопроса и прочих социально-политических обстоятельств». Далее было сказано: «Сначала эвакуированных евреев следует отправлять в так называемые распределительные лагеря (временные гетто), чтобы оттуда транспортировать их далее на восток»
[25]
.
Здесь слово «эвакуация» однозначно воспринималось как высылка. Впрочем, необходимость маскировки, чтобы успокоить «общественное мнение», и не предусматривалась. Всякое сочувствие или, в худшем случае, солидарность с евреями должны были решительно пресекаться. В то же время необходимо было ввести в заблуждение страны, не входившие в сферу гитлеровского влияния, чтобы избежать бегства евреев в эти нейтральные государства. Дальнейшая транспортировка евреев на восток не означала ничего другого, как систематического массового уничтожения их в немецких лагерях смерти.
Эксперты Гейдриха уже в преддверии массовых убийств пришли к выводу, что необходимо было отказаться от расстрелов, так как в этом случае процесс уничтожения продолжался слишком долго и, кроме того, преступники перед расстрелом подвергались опасным психическим нагрузкам. «Прилив крови к голове мог вызвать у них «защитный» инстинкт». Поэтому уже в ноябре 1941 года в Бельцах началось сооружение газовых камер. Как позднее показывал Эйхман на процессе в Иерусалиме, во время речи Гейдриха в Ванзее все присутствующие были абсолютно спокойны, и лишь позже, когда речь зашла о частных вопросах, связанных с уничтожением «полукровок», мнения разошлись. Однако в довольно завуалированных словах методы ликвидации евреев были обсуждены и одобрены, причем с большим энтузиазмом. Категорические указания Гейдриха не вызвали никаких возражений участников конференции. Протокол утвердили единодушно. Эйхман на процессе в Иерусалиме в заключение сказал: «Гейдрих, Мюллер и в какой-то степени я сидели у камина и проводили часы с полным спокойствием после принятия всех этих страшных решений».
Глава 6
Гестапо в СССР. Террор без границ
Следующим шагом Гитлера в его планах завоевания жизненного пространства было нападение на СССР.
Планирование германской агрессии против Советского Союза началось задолго до войны. Еще в середине 30-х годов, как можно судить по документам, политическое и военное руководство Германии в решении ряда вопросов исходило из варианта «А», под которым подразумевалась война против СССР. В то время гитлеровское командование уже накапливало сведения о Красной Армии, изучало основные операционные направления Восточной кампании и намечало варианты военных действий.
Начавшаяся война против Польши, а затем кампании в Северной и Западной Европе временно переключили германскую штабную мысль на другие проблемы. Но и в это время подготовка войны против СССР не выходила из поля зрения гитлеровцев. Конкретное и всестороннее планирование войны германский Генеральный штаб возобновил после разгрома Франции, когда, по мнению нацистского руководства, был обеспечен тыл будущей войны и в распоряжении Германии оказалось достаточно ресурсов для ее ведения.
Уже 25 июня 1940 года, на третий день после подписания перемирия в Компьене, обсуждался вариант «ударная сила на Востоке». 28 июня рассматривались «новые задачи». 30 июня Гальдер записал в служебном дневнике: «Основное внимание — на Восток».
Стратегические взгляды на ведение этой войны у гитлеровского руководства складывались постепенно и уточнялись во всех подробностях в высших военных инстанциях: в штабе Верховного главнокомандования вермахта, в генеральных штабах сухопутных войск, военно-воздушных сил и в штабе военно-морского флота. Подготовка плана войны не прошла и мимо руководства гестапо. Гиммлер неоднократно присутствовал на совещаниях у Гитлера, связанных с нападением на СССР, и вынашивал идеи, касавшиеся действий гестапо на оккупированных русских территориях. А в том, что немецкая армия быстро оккупирует Советский Союз, он, в противовес мнению многих военных, не сомневался.
22 июля Браухич поручил начальнику Генерального штаба сухопутных войск Гальдеру всесторонне продумать различные варианты «операций против России». Гальдер энергично взялся за выполнение полученного приказа. Он был убежден, что «наступление, предпринятое из района сосредоточения в Восточной Пруссии и из Северной Польши, в общем направлении на Москву будет иметь наибольшие шансы на успех». Гальдер считал, что в этом случае, кроме прямой угрозы, создаваемой Москве, наступление с этих направлений ставит в невыгодное положение советские войска на Украине, принуждая их вести оборонительные сражения фронтом, повернутым на север.
