– Господи, спасибо.
* * *
Целых два дня бывший дворцовый маг Мальдорора колдовал не покладая рук – дел было просто невпроворот. Во-первых, нашлись два старших брата Нэда Гамильтона, шотландцы освободили их из плена вместе с девицами, аббатом и прочими узниками, отправив по подземному ходу в монастырь. Естественно, сразу же после разгрома общего врага все три баронства, участвовавшие в битве против черных рыцарей, попытались наложить лапу на «освобожденные земли». Так что трем братьям пришлось восстанавливать свое законное право, хотя, по счастью, все обошлось мирным путем. Во многом дипломатическому соглашению поспособствовал юридический опыт сэра Люстрицкого. Помолвка леди Щербатовой была незамедлительно расторгнута. Получив от рыжего рыцаря неопровержимые доказательства того, что Прекрасная Принцесса Зульфия и близко не принадлежит к родне султана Саладдина, баронесса Шлюп де Голь объявила всю церемонию недействительной. Если первоначально Нэд едва не упал с коня, услышав о помолвке Илоны, то теперь он чуть ли не прыгал от радости, самолично приложив руку к расторжению ее брачного соглашения. Каким макаром с нее снимали пояс верности – Илона побожилась не рассказывать никому… Леди Роксолана неожиданно воспылала к молодому крестоносцу пылкой африканской страстью, навоображав, что весь Мальдорор был разрушен исключительно ради ее спасения. Сэр Нэд Гамильтон-младший дважды честно и нелицеприятно заявлял, что ее притязания на его сердце абсолютно беспочвенны, но спесивую англичанку это не остановило, так что в конце концов рыжему герою пришлось просто прятаться. Валера Люстрицкий едва ли не со слезами на глазах прощался со своими верными шотландцами. Того, с кем он дрался на поединке, студент так целовал напоследок, что парень еле вырвался и с тех пор не смотрел на девушек. Щур сделал все возможное и невозможное, чтобы при отсутствии своей лаборатории суметь наладить медальон Четырех Стихий. Он даже уверял ребят, что по меркам их мира время сдвинется так, что достопочтенная Галина Сергеевна может не успеть всерьез поволноваться по поводу долгого отсутствия дочери. Торжественное прощание с Илоной и Валерой было очень коротким и немногословным.
Нэд Гамильтон вместе с верным Бредом и увязавшимся карликом проводил своих друзей из двадцать первого века до берега моря. Люстрицкий церемонно раскланялся с хромым волшебником и черным конем, а Нэд с Илоной так и молчали, не в силах словами выразить все то, что переполняло их страдающие души. Они так и разошлись молча, хотя… кто сказал, что взгляды менее красноречивы, чем лирическое сотрясание воздуха? Илона взяла за руку друга детства и, зажмурившись, чтобы не зареветь, сжала в кулаке овальный кусочек черного чугуна.
– Так я и думал, – проворчал себе под нос вечно чем-то недовольный маг, – обратно придется добираться одному. И когда эта глупая девчонка научится правильно пользоваться моим медальоном?
* * *
По освещенному ночными фонарями мосту с пляжа в сторону города неторопливо шел огромный черный конь. Он философски встряхивал челкой, задумчиво фыркал, и перестук подков звонко разносился над асфальтированным шоссе. На широкой спине могучего Бреда покачивались трое всадников в средневековых костюмах: стройная девушка в длинном парчовом платье, прижимающаяся к груди молодого крестоносца в темных очках, обнимаемого сзади за пояс длинноногим юношей в шотландском берете и клетчатом килте. Разговор был абсолютно ни о чем.
– Леди Илона, я… только провожу вас до дома!
– Ну уж нет! Ты же собирался сводить меня в театр, навестить Ирину Юрьевну, да и Даша наверняка дуется, что мы ее с собой не взяли. Задержишься как минимум на неделю! Там посмотрим… Может, я сама с тобой съезжу.
– И я с вами! Милый Нэд, вы ведь меня не бросите?
– После того что ты сотворил с королевским Договором, тебя вообще в приличное общество пускать нельзя! Я для чего его из окошка выбрасывала? Стыдно, Валерыч! Додумался, а?! Туалетной бумаги не нашел.
– Но, дорогуша, разве не это спасло нас в самом конце?!
– Молчи уж, интеллигентствующий Мак-Даун, все равно у тебя сплошные зачеты на носу! Нэд, скажи, что ты не уедешь.
– Я не уеду, леди Илона. По крайней мере не сегодня и не завтра. Но помните, Щур говорил, что Мальдорор не может исчезнуть навечно. Рано или поздно он вновь появится, и, значит, нам опять придется мечом вписывать новые страницы в его историю.
– Куда мы, на фиг, денемся… Приключение было – просто пальчики оближешь, но ведь никто не считает, будто нам что-то угрожало всерьез? Если Дьявол в праведном гневе намеренно не стер замок в порошок, то этой прибабахнутой Королеве долго будет не до нас. Карлик трепался, что сынуля готовил покушение на мамочку, они весело проведут время, гоняясь друг за другом с вилками. И хватит об этом! Нэд, поцелуй меня, пожалуйста.
– Леди Илона, вы… любимая моя!
– Валерыч, отвернись!
– Ах, вы опять разбиваете мое бедное сердце.
Стук копыт плавно таял в густеющей синеве ночи. Две грустные обезьянки шимпанзе помахивали им вслед, прячась в тени прибрежных деревьев. Гостеприимный русский город переливался тысячами сверкающих огней, и вечные звезды смеялись свысока над смешными проблемами времени и пространства. Лишь черное облако на мгновение прикрыло диск луны, но тут же унеслось прочь, словно тень Мальдорора от гордого рыцаря в потрепанном плаще крестоносца. Влюбленные получили свой шанс, и никто не скажет, что он дался им слишком легко. Давайте и мы, всезнающие и всепонимающие наблюдатели, не будем отнимать у них последнюю надежду. Хватит ли их любви для преодоления всех барьеров, стен и препятствий? Лично у меня складывается впечатление, что мы еще о них услышим. А потому – удачи тебе, рыжий рыцарь, сэр Нэд Гамильтон-младший! Удачи всем вам, ребята…
* * *
– Мы вернемся, клянусь всеми…
– Нет, мама, я – вернусь!
