Однако речь у нас идел не о полной приключений и опасностей жизни британских спецагентов. Вернемся в душные матросские кубрики. Возмущение команд Балтийского флота уже не позволяло действительно подкупить кого-либо для подрыва кораблей. Суда остались целыми и потом очень даже пригодились Ленину и Троцкому для обороны Петрограда от белогвардейцев. И награда благодарного советского правительства герою Щастному не заставила себя ждать. Через три дня после категорического заявления моряков о том, что свой флот они взорвут только после боя, 25 мая 1918 года он был вызван в Москву. Предлог пустяковый: Щастный якобы не уволил немедленно с флота двоих моряков, заподозренных в «контрреволюционной деятельности». Сразу по прибытии, после непродолжительной беседы со своим непосредственным начальником Троцким, 27 мая 1918 года наморен был арестован прямо в его кабинете. А дальше начались уж совсем странные вещи. Следствие было подобно молнии, за 10(!)дней материал по делу был собран и передан в специально (!) созданный для этого Ревтрибунал. Крыленко назначался гособвинителем, Кингисепп председателем суда. Единственный свидетель обвинения и вообще единственный свидетель... сам Троцкий.
Суд начался 20 июня 1918 года и был закрытым. Щастного признали виновным «в подготовке контрреволюционного переворота, в государственной измене» и па следующий день расстреляли, несмотря па официально отмененную советским правительством смертную казнь! Кому же так была нужна его голова? Ведь в действительности Щастный ни в каком заговоре не участвовал, наоборот – он дважды спас флот, и ему при жизни можно было ставить памятник. А его расстреливают. Ответ простой: Ленину и Троцкому надо своим партнерам по тайным договоренностям что-то предъявить, найти крайнего, виновного. Щастный, находившийся всего лишь месяц в должности командующего Балтфлотом, спас его от уничтожения, чем полностью сорвал закулисные договоренности и вот за это должен был ответить головой. Дело было настолько темным и загадочным, что когда после перестройки историки занялись этим вопросом, то выяснилось, что материалы трибунала даже не значатся в советских архивах. Главный информационный центр МВД СССР сведениями о них тоже не располагал...
Настойчивость «союзников» в выполнении своих планов нам известна. После безуспешных попыток взорвать флот «на высшем уровне» британцы вновь решают действовать рангом пониже. После провала капитана Кроми к делу подключается еще один знакомый нам персонаж. Его коллега. Генерал Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, командовавший обороной Петрограда в описываемый нами период, называет его в своих воспоминаниях так: «... Разоблаченный впоследствии профессиональный английский шпион Сидней Рейли, неоднократно являвшийся ко мне иод видом поручика королевского саперного батальона, прикомандированного к английскому посольству»
[177]
. Судьба русского флота не может оставить англичан равнодушными, поэтому Сидней Рейли просто пришел «помочь» генералу Бонч-Бруевичу добрым советом
[178]
. Спасенные наморен Щастным корабли разместили в устье Невы. Это очень опасно. Но мнению Рейли (и британской разведки), их надо... правильно расставить: «Вручив мне старательно сделанную схему с обозначением стоянки каждого броненосца и с указанием расположения других кораблей, – пишет в своих мемуарах Бонч-Бруевич, – он начал убеждать меня, что такая передислокация большей части нашей эскадры обеспечит наилучшее положение флота, если немцы действительно предпримут наступательные операции со стороны Финского залива»
[179]
.
Генерал Бонч-Бруевич человек опытный, такая трогательная забота кажется ему очень подозрительной. Проанализировав схему, видит он и цель прихода Сиднея Рейли: «... Подставить стоившие многих миллионов рублей линкоры и крейсера под удар германских подводных лодок»
[180]
.
Предлагая спасти корабли от атаки, он их как раз под нее и подставляет. Послушай генерал английского шпиона, и дальнейшее развитие событий легко можно предсказать. Темной ночью неизвестная (разумеется, «немецкая») субмарина атаковала бы русские линкоры и отправила их на дно. Поняв игру британской разведки, Бонч-Бруевич делает свои выводы: «Доложив обо всем этом Высшему Военному Совету, я отдал распоряжение часть судов, входивших в состав Балтийского флота, ввести в Неву и, поставив в порту и в устье реки ниже
Николаевского моста, то есть совсем не так, как это предлагал Рейли, сделать их недостижимыми для подводных лодок, не способных пользоваться Морским каналом»
[181]
.
Теперь перенесемся из хмурого Питера в солнечный Севастополь. В октябре 1914 года боевые действия на Черном море были открыты злополучным немецко-турецким крейсером «Явуз Султан Селим» («Гебен») и его «партнером» «Мидилли» («Бреслау»), Их германские матросы, переодетые в турецкие фески, обстреляли Одессу и другие паши портовые города. Поначалу у России на Черном море находились лишь устаревшие линейные корабли, но после ввода в строй русских дредноутов «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина Великая» соотношение сил на Черном море резко изменилось в нашу пользу. К тому же в конце июня 1916 года командование флотом принял адмирал Колчак. Именно с его появлением превосходство русских моряков и кораблей становится колоссальным. Назначенный с целью подготовки десантной операции для захвата заветных Дарданелл, Колчак развернул активные действия по минированию вражеской акватории и сумел фактически зажать турецкий флот в его собственных портах. Не меняет ситуации и трагическая гибель дредноута «Императрица Мария» 7 (20) октября 1916 года
[182]
. Теперь, после обеспечения полного господства на море, можно было проводить и десантную операцию по захвату Дарданелл. Она планируется практически одновременное мощным сухопутным наступлением. Срок – начало весны 1917-го. После двух мощных ударов планировалось выбить Турцию, затем рушилась Австро-Венгрия и Болгария, что приводило к неизбежному и быстрому поражению Германии.
Для десанта все готово: впервые в мире создана транспортная флотилия, соединение из специально оборудованных транспортов, приспособленных для приема войск и техники. Это средства для высадки людей, боты, самоходные баржи, способные производить высадку десанта даже на необорудованное побережье. Отработано взаимодействие с сухопутными войсками. Англичанам медлить больше нельзя. Если протянуть пару месяцев, русская императорская армия и флот нанесут противнику мощнейший удар и захватят стратегические проливы. После этого Россию будет уже не сокрушить. В дипломатических переговорах «союзники» фактически соглашаются на занятие русскими Босфора и Дарданелл. А их агентура в Петербурге немедленно приступает к решительным действиям. В столице империи начинаются беспорядки: наступает Февраль. Строительство кораблей резко снижает свои темпы. В результате дредноут «Император Александр III» был все-таки сдан в октябре 1917 года уже с новым наименованием, полученным от Временного правительства: «Воля». Его собрату линкору «Император Николай I» не помогло новое звучное наименование – «Демократия». В строй он не войдет никогда и в 1927 году будет продан на слом.
