А европейские газеты продолжали печатать дезинформацию, слухи и откровенную ложь, необходимую организаторам нашей братоубийственной войны. Поставьте в начале статьи слова «из непроверенных источников», и далее можете печатать о России все что угодно. Официальное сообщение деникинской радиостанции так переврать нельзя. Поэтому-то ее сообщения «союзные» радисты не слушали и в газеты не передавали...
Поверив «союзным» обещаниям, после своего триумфального наступления белые невероятно быстро снова оказались у Одессы. За страшной эвакуацией апреля 1919 года следует еще более кошмарная эвакуация 1920-го. Обе организованы «союзниками». Нам же интересен «сам процесс» создания этой катастрофы и судьба остатков русского флота, находившихся в Одессе. Ничто так наглядно не продемонстрирует нам, кто виноват в одесских ужасах, как доклад генерала Шиллинга, адресованный самому Деникину. Документ этот весьма любопытный, цитируется и упоминается во множестве мемуаров, в том числе и у самого Деникина. Но самое интересное в его содержании почему-то всегда остается за кадром.
Войска под руководством Шиллинга откатываются к Одессе. Они деморализованы и фактически небоеспособны. Лучший вариант в такой ситуации – переправить войска в Крым, где они смогут прийти в себя и перегруппироваться. Генерал Шиллинг докладывает Деникину: «Отсутствие у наших войск тыла... брожения внутри занимаемого нами района и невозможность своевременной переброски войск Киевской области делали задачу удержания Одессы невыносимой. Однако условия политические (настойчивые представления союзников) требовали удержания Одессы и прилегающего района, о чем Вы сообщили мне телеграммою № 017264 от 18 декабря...»
[264]
Деникин настоятельно требует Одессу удержать, хотя совершенно очевидно, что это белым не по силам. Причина – требования «союзников». До сих пор они выставляли много разных требований, касавшихся финансовых взаимоотношений, признания отколовшихся окраин и желательности тех или иных лозунгов. И вдруг: Одессу надо удержать. Поскольку военного смысла в обороне города уже не было, я вижу лишь один мотив в странных просьбах наших «друзей»: задержать белые войска в Одессе и сорвать эвакуацию. Это заставит погибнуть или сдаться в плен большевикам значительную часть их самых непримиримых противников.
Приказ есть приказ. Генерал Шиллинг обращается с письмом к начальнику британской миссии в Одессе и просит у «союзников» (раз они так настаивают на обороне):
• участия «союзного» флота в обороне подступов к городу;
• срочной присылки дополнительного оружия и патронов.
На случай провала обороны надо подумать и об эвакуации. Здесь помощь «союзников» не менее важна. Генерал Шиллинг просит содействия:
• в вывозе семейств офицеров и гражданских служащих;
• в восстановлении Бугазского моста, ведущего в Румынию;
• пропуска в Бессарабию части одесского гарнизона в случае невозможности посадить его на суда
[265]
.
Ответа от англичан нет, а время неумолимо истекает. Тогда Шиллинг посылает в британскую миссию офицера с письмом и просьбой срочно ответить. Ответ англичанин напи- сал... немедленно, прямо сидя за столом
[266]
. Помощь морской артиллерией будет дана; 10 тыс. ружей уже плывут в Одессу; вопрос о восстановлении Бугазского моста не может быть разрешен на месте и запрос послан в Париж. На первый взгляд, все идет неплохо: даже для вывоза семей и других беженцев англичане обещают прислать корабли. Одна беда: мост, ведущий в Румынию, а точнее в захваченную ею у России Бессарабию, без разрешения Парижа восстановить нельзя. Хотя мост нужен даже не для спасения гражданских лиц. Бронепоезда белым девать некуда! Единственную оставшуюся железнодорожную ветку перерезал Махно, которого Деникин за опасность не считал. Через восстановленный мост можно было бы бронепоезда провести и спасти. Хороший штрих к вопросу о самостоятельности румын: для восстановления моста в Румынии разрешение надо получать в Париже.
Этот штришок нам еще пригодится для оценки будущих событий. Запомним его и двинемся далее по рапорту генерала Шиллинга: «8 января последовало, однако, новое письмо начальника британской миссии... с указанием, что Одессе опасность там не предвидят и что для эвакуации 30 000 человек пароходов предоставлено не будет, а если бы таковые и были, то возникает затруднение в принятии их в другие страны»
[267]
.
Все меняется очень быстро. Оказывается, пароходов не будет, а если бы и были, то людей на них везти некуда! Не хотят «союзники» принимать бедных офицерских детей и обезумевших жен. Их же надо кормить. Вот если они погибнут от голода или красноармейской шашки, то это не будет стоить английскому и французскому бюджету ничего. Сам Шиллинг, изумленный таким отпетом, мягко намекает англичанам, «что на обороне Одессы настаивало союзное командование», следовательно, оно и несет за это ответственность. И хотелось бы точно знать, чем оно в таком случае поможет. «Однако ответа на этот вопрос я не добился. Дальнейшая переписка и личные переговоры с англичанами носили все тот же присущий им дух уклончивости и неопределенности»
[268]
, – продолжает свой доклад белый генерал.
Прошло две драгоценные недели (!) с начала этой странной игры «в вопросы и ответы» с англичанами, как Шиллинг получил от них первую конкретную информацию: «18 января глава английской миссии лично мне сообщил иод большим секретом, что он с большой достоверностью может гарантировать проход наших войск в Бессарабию»
[269]
. Обратите внимание, что официально англичане ничего не обещают. Это не случайно: когда позднее выяснится, что обещания были гнусной ложью, пятно позора на британский флаг не падет. Просто Шиллинг что-то не так понял. Устал, перетрудился.
Тем временем катастрофа стала совсем близкой. До захвата Одессы Красной армией остается пять дней. Войска белых начинают разбегаться. Шиллинг снова пишет начальнику британской миссии и просит:
• выслать более мощные военные суда для обороны;
• транспорты для больных, раненых и семей;
• ускорить прибытие угля для пароходов и паровозов;
• ускорить получение разрешения румын на постройку переправ и такого нужного моста через Днестр
[270]
.
