Хотя давно уже получили всемирную печальную славу тюрьма Гуантанамо и разбросанные по всему миру секретные тюрьмы ЦРУ, в которых годами содержатся подозреваемые в терроризме без предъявления официальных обвинений. Так же как когда-то алеутов и японцев, их (подозреваемых в терроризме) держат в заключении на всякий случай — на том основании, что они теоретически могут представлять собой угрозу.
При этом в США громко звучали голоса применить по отношению к мусульманам тот опыт, который был «наработан» в ходе интернирования этнических японцев в 1942–1945 годах. А само помещение американских японцев в концлагеря — оправдывалось.
Так, специализирующаяся на вопросах иммиграции исследовательница Мишель Малкин (Michelle Malkin) выпустила книгу In Defense of Internment: The Case for Racial Profiling in World War II and the War on Terror («В защиту интернирования: о расовом профилировании во Второй мировой войне и в войне с террором»). Даже из названия видно, чему был посвящен сей труд и какие цели преследовал. В работе Малкин проводился тезис о том, что в военное время «выживание нации — это главная цель», и для ее достижения все средства хороши, в частности, писала она, «гражданские свободы не священны».
Малкин разоблачала «тенденциозность» современных официальных американских оценок истории интернирования японцев и доказывала, что Рузвельт и его администрация действовали правильно. Она призывала американское правительство принимать во внимание национальность и религиозную принадлежность при составлении планов защиты национальной безопасности. Кроме того, предлагала ввести т. н. «профилирование угроз», которое, в свою очередь, может приводить к необходимости жестких, но нужных мер. Ибо, как утверждала автор, такие меры не идут в сравнение с опасностью «быть сожженным за своим рабочим столом в результате угона самолета».
А известный в США эксперт-исламовед Дениэл Пайпс (Daniel Pipes), директор Ближневосточного форума (Middle East Forum), сотрудник Института Гувера в Стэнфордском университете, член правления Американского института мира (U. S. Institute of Peace), отметился серией статей, оправдывающих интернирование японцев в годы Второй мировой и призывающих к применению опыта начала 40-х, но теперь уже по отношению к мусульманам.
Например, в декабре 2004-го на страницах New York Sun был размещен его материал Why the Japanese Internment Still Matters («Почему интернирование японцев по-прежнему имеет значение»).
Нынче господствует «ревизионистская» (как он ее именовал) точка зрения на перемещение и интернирование японцев в США во время Второй мировой войны. «Несмотря на то что эти события произошли более 60 лет назад, их значение велико и сегодня. На основании описаний называемых ужасными условий интернирования лобби потерпевших заранее осуждают любое использование национальной, расовой и религиозной принадлежности при составлении планов защиты безопасности населения», — писал Пайпс. «Это лобби, — продолжал он, — отрицает наличие законных причин такого обращения с японцами в США и утверждает, что оно было результатом «истерии военного времени», смешанной с «расовыми предрассудками». А все это препятствует «усилиям создать эффективную защиту против сегодняшнего противника — исламистов». Смысл статьи — пора пересматривать подходы в сторону снятия табу с каких бы то ни было жестких мер, включая нарушение прав человека, если этого требуют интересы национальной безопасности
[148]
.
И не будет преувеличением заявить, что именно в вышеуказанном русле американские власти и действовали в ходе своей «войны с мировым терроризмом». Хотя официальные оценки интернирования американских японцев в годы Второй мировой не пересматривались, тем не менее де-факто применялись те же методы
[149]
.
По данным агентства Associated Press на сентябрь 2006 года (на пике использования властями США неправовых методов в борьбе с террором — впоследствии скандалы вокруг секретных тюрем в Европе вынудили Вашингтон поумерить пыл), в тайных тюрьмах ЦРУ содержалось около 14 000 человек! Не секрет, что к незаконно арестованным дознаватели из ЦРУ массово применяли пытки. Издевательства над заключенными нередко приводили к гибели людей, чья вина не была доказана
[150]
.
Вот такие любопытные дела! Вашингтон сам же создает «исламский терроризм», сам его финансирует, сам помогает его адептам прийти к власти в разных странах мира, но его же он стремится использовать для прикрытия своей, все более нарастающей политики вмешательства в частную жизнь, создания глобального репрессивного аппарата, который, по замыслу вашингтонских «ястребов», должен иметь возможность достать любого человека в любой точке земного шара, если он вдруг показался подозрительным властям США, если им показалось, что он препятствует осуществлению американских интересов.
Но еще забавнее звучит факт, что вал поношения и очернительского лая в отношении «сталинских репрессий» так и продолжает литься сплошным мутным потоком, оболганную советскую историю продолжают покрывать новыми слоями лжи, и это было бы уже смешно, коль не было бы так грустно, ведь вашингтонские американцы делали и делают гораздо более чудовищные и циничные акты репрессий и террора, создают тайные тюрьмы, применяют пытки, но мало того, они оправдывают свое прошлое и планируют новые, аналогичные действия. Снова и снова приходится замечать, что все похоже на жестокую комедию абсурда, когда любое зло, совершаемое во имя сохранения вашингтонского режима, заведомо оправдано, но любой факт из той же советской истории всегда будет освещен лишь с точки зрения «преступной природы советской власти».
Глава 9
Идеологическая канва и истоки «холодной войны»
После двух мировых войн, и особенно после появления ядерного оружия, которое по случайному стечению исторических обстоятельств попало в руки США, вашингтонский режим оказался в удивительном и глубоко неестественном для него положении одного из мировых лидеров, хотя сам-то он уверовал в то, что сложившееся положение не только естественно, но является частью того самого «предопределения». Незрелость, подростковость этого режима, отсутствие истинной нации, гуманистического стержня и многовековой традиции в его политическом сознании создали в мире такую ситуацию, при которой желторотый юнец получил возможность цинично поучать заслуженного ветерана и даже издеваться над ним.
В послевоенный период — когда русские в очередной раз доказали, что победить их в честной борьбе невозможно в принципе и что Россия, что бы с нею ни произошло, всегда остается силой, умеющей постоять за идеалы справедливости, способной в трудную минуту отвести этот мир от края пропасти, взяв на себя всю самую тяжелую работу, — наша страна представляла собой заслуженного ветерана, и накопленный за предыдущее тысячелетие нашей истории опыт и тяжелые испытания двадцатого века позволили нам быть тем родичем в семье народов, который отвечает за самые сложные и тонкие смыслы, который готов жертвовать ради сохранения равновесия в этом мире своими удобствами, сиюминутными вещами, что могли показаться важными многим другим народам, особенно таким меркантильным, как англичане и американцы.
