— Король недавно вышел из себя, разгневавшись на служанку, — сообщил Хью. — И между ним и мишенью его гнева встала громадная зеленая собака.
— Ку Ши
[2]
, — выдохнула я.
— Да, Ку Ши. После долгих лет зеленые псы страны фейри снова с нами, снова защищают тех, кто нуждается в защите. Собака не дала королю ударить девушку. Бедняга испугалась еще больше, думала, что ей достанется еще и за собаку, но король при виде пса растерял гнев.
Я вспомнила собак, появившихся в ночь Дикой охоты. той ночью первичная магия заполнила все вокруг. Из ниоткуда взялись огромные черные псы, и стоило кому-то к ним прикоснуться, они превращались в других собак, собак из легенд. Одна Ку Ши побежала прямо к холму Благих.
— Вот интересно, кого эта Ку Ши считает хозяином — или хозяйкой, — подумала я вслух.
— Если применить тот закон, — сказал Рис, — в твоем дворе начнется гражданская война, Хью.
— Возможно, настало время для некоторого гражданского неповиновения, — ответил Хью.
— Что за закон? — спросила я.
Рис повернулся ко мне:
— Если монарх неспособен править, благородные сидхе его двора могут объявить его недееспособным и заставить отречься от трона. Андаис этот закон у себя отменила, а Таранис не позаботился. Слишком был уверен во всеобщей любви.
— И что из этого? — спросила я. — Хью затеет голосование и Благие выберут нового короля?
Поворот событий неплохой — в зависимости от того, кого выберут.
— Не совсем так, Мерри, — сказал Рис.
— Она всегда такая скромная? — улыбнулся Хью.
— Часто, — ответил Рис.
— Что?! — поразилась я
Холод сказал:
— Благие сидхе никогда ее не примут как королеву.
— Ты просто не знаешь, что у нас было, когда она выпустила магию. Голосование вполне может быть в ее пользу.
— Голосование в мою пользу! — Наконец до меня дошло. — Да нет, это вы не всерьез.
— Всерьез, принцесса. Если ты согласишься, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты стала нашей королевой.
Я молча уставилась на него, пытаясь собраться с мыслями, вспомнить придворную выучку — а сказать мне удалось только:
— Ты думаешь, это реально?
— Достаточно реально, чтобы обсуждать вслух.
— А значит, очень реально, — заметил Рис.
— Я не верю, что Благие захотят видеть меня на троне, Хью. Но в любом случае этот вопрос я должна вначале обсудить со своей королевой.
— Обсуди, если должна, по кем бы ты ни была для Неблагих, ты вернула старую магию стране фейри — кроме нашего холма. Мы здесь сохнем и умираем, но шпионы доносят нам, что ваш холм растет и живет. И даже холм слуа снова ожил. Царь Шолто возносит хвалы твоей магии.
— Царь Шолто очень добр.
Хью рассмеялся от неожиданности.
— Добр? Царь слуа добр? Ужас и кошмар страны фейри ты называешь добрым?
— Я его таким считаю, — сказала я.
Хью кивнул.
— Доброта. Не то чувство, которое часто встречалось при наших дворах. Я, надо сказать, хотел бы видеть ее почаще.
— Могу понять, — согласился Рис.
Хью глянул в сторону от зеркала, на что-то, что нам не было видно.
— Мне пора идти. Говорите с вашей королевой, но когда все наши сидхе узнают, что сделал Таранис с леди Кейтрин при помощи своих подручных, на голосование в его пользу он может не рассчитывать.
— Он заставил ее солгать или околдовал? — спросил Рис.
— С помощью иллюзии он придал троим придворным ваш облик. Но наделил чудовищными уродствами — шипы, бугры… — Хью вздрогнул. — Она сильно пострадала. При всех стараниях наших целителей она все еще прикована к постели. — Он глянул на меня. — Если для ваших раненых нужны целители, только скажите, и они придут.
— Непременно, если будет нужно, — сказала я и подавила импульс сказать спасибо. Хью достаточно стар, чтобы оскорбиться.
— Но чего хотел добиться король таким злодеянием? — спросил Холод.
— Мы не знаем наверняка, — сказал Хью. — Но знаем точно и можем доказать, что он это сделал, что лгал, и что виновники-сидхе лгали тоже. Я почти не помню в нашем дворе случаев такого страшного насилия, совершенного с помощью магии.
— Можете доказать, точно? — переспросил Рис.
— Можем. — Он опять глянул в сторону и повернулся к нам с обеспокоенным видом. — Мне пора идти. Поговорите с королевой и будьте готовы.
Он махнул рукой, и перед нами оказались только наши отражения.
— Все это пахнет дворцовыми интригами, — сказал Холод.
Наши с Рисом отражения дружно кивнули. Ни один из нас не выглядел особенно веселым.
К нам подошел Ведуччи.
— Вам сообщили замечательные новости, принцесса. Почему же вы по-прежнему обеспокоены?
Я ответила не оборачиваясь, глядя в глаза его отражению:
— Как мне подсказывает опыт, дворцовые интриги обычно плохо кончаются. Кроме того, Благой двор всю мою жизнь относился ко мне хуже, чем Неблагой. Я не верю, что нескольких новых магических трюков хватит, чтобы стать королевой народа, который меня презирает. Если каким-то чудом все повернется по словам сэра Хью, за мной просто будут охотиться две шайки убийц вместо одной.
Еще не договорив, я поняла, что говорить этого не стоило. Единственное мое оправдание — шок у меня еще не прошел.
— Надеюсь, обвинения против меня и моих друзей теперь сняты? — быстро вмешался Рис.
Ведуччи повернулся к нему.
— Если сэр Хью сказал правду, да. Но пока жертва не отзовет иска, формально они сохраняются.
— Даже после слов Хью? — удивился Холод.
— Как заметила принцесса, дворцовые интриги — штука неприятная. Люди нередко лгут.
— Но не сидхе, — сказала я.
Ведуччи пытливо на меня посмотрел:
— На вашу жизнь были еще покушения, кроме той стрельбы в аэропорту?
— Ответа вы не получите до нашего разговора с королевой Андаис, — сказал Рис, обнимая меня за плечи.
Холод мою руку не отпустил, так что я прижималась к ним обоим. Не знаю, хотел Рис меня приободрить или себя. День такой выдался — нам всем нужны были объятия.
— Вы же понимаете, что уже ответили, — сказал Ведуччи.
— Что это за юрист, который носит в кармане именно те травы, что способны разрушить магию короля?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — улыбнулся Ведуччи.
