На общенациональной Лойя-Джирге, где Наджиб был избран президентом, выступала родная сестра короля Амманулы-хана, того самого, который сотрудничал с Лениным и пытался провести хоть какие-то реформы в этой варварской стране. Так вот, эта древняя старушка приехала на заседание вместе с женой Наджиба, которая приходится ей внучкой. Оказывается, она живет в их семье. Вообще, ничего удивительного в этом родстве нет. Вся афганская элита, как просоветская, так и воюющая с ней, люди одного круга. Многие вместе росли, учились в одних учебных заведениях, дружили с детства. Все это выходцы из самых знатных и богатых семей страны. Бабрак Кармаль, например, предшественник Наджиба, был сыном генерал-губернатора Кабула при Захир-шахе. Иначе и быть не могло в этой нищей и безграмотной стране, где путь наверх был открыт лишь очень узкому кругу знатных и блестяще образованных людей. Один из руководителей вооруженной оппозиции доктор Моджадедди, который дал интервью Лещинскому на своей вилле в Пакистане, с удовольствием говорил о том, что хорошо знал отца Наджиба, богатого землевладельца, а сам нынешний кабульский правитель дружил с его сыном и с детства бывал в доме доктора. «Пусть забирает свои игрушки и подобру уходит из Кабула, – сказал в том интервью о Наджибе Моджадедди. – Иначе он будет жестоко наказан».
Это интервью было показано по нашему телевидению по специальному указанию из ЦК, где уже явно готовили пропагандистскую почву для нашего ухода. Естественно, это вызвало очередной приступ истерии у наших «друзей», да и в посольско-кагэбэшных кругах, которые еще, видимо, были не в курсе последних умонастроений в Москве.
Вот так, волей божьей, дождались, вроде бы, перемен.
Кабул
Здравствуй, Нюся!
Сегодня, как обычно, есть о чем рассказать – такая здесь «интересная» жизнь. На этот раз история, приключившаяся со мной, связана с Политехническим институтом. Он построен в Кабуле, конечно же, нашими специалистами и на наши деньги. Все преподаватели тоже советские, собранные из разных союзных республик кандидаты и доктора наук, профессора высших учебных заведений.
Главный наш советник при афганском ректоре никак не мог понять, что входит в его обязанности, что от него требуется, что он должен делать. Руководитель института абсолютно некомпетентен, но полный достоинства – «из грязи в князи», благодаря заметному положению в правящей народно-демократической партии. Единственное достоинство – знает русский язык, поэтому и выполнял в основном роль переводчика при нашем советнике, докторе наук, крупном ученом-химике. Студентов набрали, не проверяя даже наличие среднего образования. Наши педагоги пытаются их чему-то научить, что-то вдолбить. Дай бог, чтобы получилось. Слезы!
На территории Политеха жили и наши партийные советники, а среди них советник Наджиба Виктор Петрович Поляничко. Это был поистине Человек с большой буквы. Пластался как мог и не мог, верил, что не зря мы, советские, здесь. Жил в Кабуле практически один. Жена, Лидия Яковлевна, осталась с детьми в Москве. Иногда приезжала на месяц-другой, оставляя сына и дочку со свекровью. Поляничко и предложил сделать репортаж об институте: какое здание отгрохали, какую учебную и научную базу создали, сколько специалистов приехало.
Я отправилась посмотреть, решить, что снимать. Это была моя ошибка. Здесь ведь нельзя никому ничего рассказывать заранее, посвящать в свои планы, назначать сроки и место встреч. Поговорила с нашим советником при ректоре, симпатичным, интеллигентным человеком, посочувствовала ему от всей души. Занятия закончились. Ну, думаю, может быть, со студентами удастся снять интервью, преподаватели-афганцы что-то расскажут. Походили мы с оператором по унылым, с голыми стенами аудиториям – нигде ничего интересного не обнаружили. Студенты все попрятались. Дикари. И все же договорились о съемках на следующий день. Эта-то договоренность чуть не стоила нам жизни.
Приехали на следующий день. Поснимали кое-что: студент пытается на доске что-то «нарисовать», преподаватели – наш и афганец – пытаются ему втолковать какое-то решение, он уныло качает головой, глаза пустые, ему не интересно, а нам тем более. Стайка девушек в коридоре полна любопытства, но, увидев камеру, прячутся друг за друга, а ведь чувствуется, что попасть в кадр хочется. Пошли в столовую: все те же лепешки и чай. При нашем появлении все перестают жевать, хихикают, прикрывая рты рукой. Короткие интервью с нашим советником и преподавателем-афганцем. Наш ученый говорит с юмором и горечью: «выброшенные из жизни годы».
Оператор побродил с камерой в поисках хоть чего-нибудь интересного. Советник, видя наши мучения, предложил посмотреть и поснимать в кабинете химии, может быть, повеселее получится: хоть какие-то краски, разноцветные колбы, баночки, скляночки, цветочки на окнах, студент вроде бы какие-то опыты проводит, «химичит», одним словом.
Сразу после съемки пригласили нас на второй этаж, где советские женщины собрались угостить своими разносолами, принесенными из дома. Живут рядом, в городке советских специалистов. Оператор сразу пошел наверх, а я зашла в туалет рядом с химическим кабинетом. Открываю дверь, а навстречу девушка с испуганным и растерянным лицом, будто бы застала ее за чем-то неприличным. Быстро прошмыгнула мимо и бегом через холл к выходу. Я вхожу в туалет, «тошноб» по-афгански. Грязь, вода из крана еле капает. Кое-как помыла руки и пошла быстро к лестнице наверх. И тут за спиной взрыв такой силы, что и от кабинета химии, и от туалета ничего не осталось: битый кирпич, черепки, осколки. Чуть замешкайся я и не писала бы этих строк…
Понятно, что девица, встретившаяся в дверях туалета, выполнила чье-то задание, занесла бомбу в женский туалет. Ясно, что для меня…
Ни котлет, ни разносолов домашних отведать так и не удалось. Воистину, не до жиру – быть бы живу.
Подъезжаю к дому, выхожу из машины, всю трясет… Вдруг в небе то ли привиделось, то ли действительно было явление Божьей Матери с простертыми руками. Не оставляй меня, Матерь Божья! Благодарю тебя!
До смерти буду помнить все подробности того дня. Часто теперь смотрю и смотрю на небо. «Вдруг» – не бывает. Может быть, может быть…
Обнимаю тебя, дорогая!
Кабул
Здравствуй, дорогая, здравствуй!
Давно не писала, так что накопилось несколько рассказов о разных событиях и встречах с хорошими людьми, которые подарила судьба.
Несколько дней назад позвонили от командующего 40-й армией генерал-лейтенанта Громова и пригласили от его имени слетать вместе в один из районов, где недавно установилась, как здесь называется, «народная власть». Сам факт, что летел туда командующий нашими войсками, говорит о главной движущей силе этой «победы».
И все же спасибо, что позвали.
– Не боитесь? Может случиться всякое, – сказал у трапа Борис Всеволодович.
– Конечно, не боюсь. Да вы бы и не позвонили, если бы знали, что я труслива.
Смотрю в иллюминатор: вперед вбок от самолета отлетают какие-то ярко вспыхивающие заряды. Неужели обстрел? Потом выяснилось, что это тепловые ловушки. Если повезет, то они уведут за собой пущенную с земли зенитную ракету, которая реагирует на высокую температуру двигателя.
