Рассказывали, что бедная горничная была в глубокой депрессии, долго рыдала, переживая по поводу своей горькой судьбы, и что она только из новостей — вы представляете себе? — узнала, кто именно покусился на ее скромность и богобоязненность.
Далее Морин Додд совсем понесло, как в свое время Остапа Бендера. Прежде всего, досталось тем французам, которые пытались выразить сомнение в том, что Стросс-Кан вдруг превратился в пещерного человека. Обозревательница пригвоздила их к позорному столбу: мол — «люди с постоянно расстегнутой ширинкой, которые читают нотации другим людям». Досталось Шварценеггеру. Она дала ему прозвище «Сперминатор» и назвала «знаменитым европейцем с тревожной склонностью к сексуально-агрессивному поведению». Надо ли напоминать разбушевавшейся обозревательнице, что когда Шварценеггер жил в Европе и был европейцем, он был совсем не знаменит, а знаменитым стал уже в Америке, когда получил ее гражданство?
Но это не просто глупость, лицемерие и ограниченность. Все намного хуже и намного запущенней. За огульным и даже презрительным отношением к Европе и европейским политикам, за стремлением расправиться с человеком, чья вина еще совсем не доказана, за праведным возмущением европейскими нравами, где якобы женщины не могут защитить себя от «влиятельных и похотливых стариков» стоит святая вера в превосходство США над всем миром и всего американского над всем неамериканским. «Эта история, — пишет преисполненная осознанием такого превосходства Морин Додд, — является вдохновляющим примером того, как в Америке даже горничная может позволить себе иметь достоинство и право быть выслушанной, когда она осуждает одного из самых могущественных людей в мире в том, что он является хищником».
На самом же деле эта история не о горничной с неземным достоинством, а совсем о другом: о попытке шантажа и обмана, поддержанной всей благочестивой прессой, и о том, как в Америке — во имя тоталитарной политкорректности — плюют на презумпцию невиновности ради публичной расправы над человеком, которого, скорее всего, просто оговорили.
Те же самые нотки и у другого обозревателя «Нью-Йорк таймс» Роберта Коэна. Опять — плохие и элитарные французские политики, считающие, что имеют право насиловать горничных, опять — рассуждения о том, как «молодая африканская женщина подняла голос против насилия со стороны влиятельного человека», и о том, что никакого заговора против Стросс-Кана не было, а была попытка изнасилования. Правда, прежде чем возвысить свой голос, молодая африканская женщина решила выяснить у своего куратора, сколько она может получить с этого влиятельного человека. Правда, никаких доказательств принуждения к сексуальному контакту не было. Правда, вся эта история странно совпала с обострением борьбы во Франции за пост президента и за дальнейший курс МВФ. Но для американских журналистов все это неважно. Важнее отмести все подозрения, законные вопросы назвать абсурдными и провозгласить — в очередной раз — непреходящую правоту Америки и ее превосходство над всем миром.
Есть только одно «но». Это, извините, не журналистика. Это называется пропагандой. И в этом отношении американские СМИ действительно лучшие в мире.
9. Живая история
КАК НАС ПЫТАЮТСЯ ЛИШИТЬ ПОБЕДЫ
Казалось бы, кто победил Гитлера и кто внес в это наибольший вклад — не вызывает никаких сомнений. Но нет. Нам продолжают говорить, что победа была оплачена слишком большой ценой. Что сама эта победа вовсе не была победой, как пишет один из авторов англоязычной газеты «Москоу таймс»: ведь через 20 лет в СССР жили хуже, чем в Японии или в Германии, а значит — разве это была победа? Нам говорят, что освобождение крестьян в 1861 году было более важным событием в нашей истории, чем Великая Отечественная война.
Откуда все это? И чем вызвано? Откуда это неукротимое желание доказать, что нам нечего праздновать 9 мая? Ответ прост: это раздражение. Раздражение, вызванное тем, что мы в очередной раз выстояли. Выстояли как нация, как народ и как страна. И для некоторых это просто непереносимо.
Русофобия возникла на Западе давно. В своем отношении к России британский демократ Чемберлен смыкался с германским нацистом Гитлером. Германский фюрер пошел на восток не столько для того, чтобы бороться с коммунизмом, а чтобы уничтожить и подчинить нашу страну и наш народ. Эта русофобия, не нашедшая удовлетворения, ненависть к независимой, не поддающейся подчинению, не желающей покоряться стране и питает неизменное желание опровергнуть, опорочить, принизить нашу победу.
В чем нас только не обвиняют! В нарочитом, пафосном патриотизме. В бряцании военными мускулами на военных парадах. В искусственном подогревании общественных настроений. И так далее, и так далее. «Да что вы там такое празднуете!» — скептически и зло доносится в наш адрес.
Что мы празднуем? Мы празднуем то, что выжили как нация. Мы не покорились и выжили тогда, когда многие страны и народы просто легли под Гитлера, например, Словакия или пол-Франции во главе с маршалом Петеном, или же с радостью присоединились к нему, как Испания при Франко, Италия при Муссолини, Румыния при Антонеску, Венгрия при Хорти и многие другие. Напомним: на военную машину гитлеровской Германии тогда работала почти вся Европа. Помимо Италии, Австрии, Испании, Венгрии, Румынии и части Франции, Гитлера поддерживали правители Австрии, Болгарии, Норвегии, Португалии, Словакии, Финляндии. А Турция и Швеция хранили трусливый нейтралитет.
Французы в оккупированном Париже, венгры в Будапеште или жители Брюсселя могли похвастаться, что неплохо жили и в годы войны. Мы тем же самым похвастаться не могли. Мы не можем сравниться с Европой по объему съеденных в годы войны окороков и сношенных фильдеперсовых чулок, без которых не мыслили себе жизни состоятельные европейки. У нас совсем другой отсчет. Неизмеримо более трагичный, но и неизмеримо более героический.
При всем том вкладе и всех жертвах, которые понесли в той войне Америка и Великобритания, их вклад и их жертвы невозможно соотнести с нашими. Напомним: Великобритания потеряла во Второй мировой 370 тысяч человек, США — 454 тысячи. Да, это наши подлинные братья по оружию. Но, к счастью для этих стран, на их землю так и не ступила нога гитлеровцев. Они победили, сражаясь на чужой территории. Мы же гнали врага до Берлина со своей.
Американский историк Ричард Пайпс ненавидит Россию, и почти не скрывает этого. Но на прямой вопрос о том, кто сыграл решающую роль в войне, ему пришлось дать не мене прямой ответ: «Гитлер и немецкий Вермахт были побеждены Советским Союзом. Мы сыграли серьезную роль, но победили вы, вы сломали Вермахт… Никто не сомневается, что Вы играли ключевую роль в той борьбе».
Сомневаться трудно: против нас тогда сражались 190 германских дивизий, а против наших союзников вместе взятых — всего 56. Так что Пайпс всего лишь признал очевидное. Но есть и те, кому очевидное признать нет сил. Кого бесит само по себе существование сильной и самостоятельной России. Они будут и впредь стараться подрывать и уничтожать нашу веру в себя. Если мы не дадим этого сделать, то одержим тем самым еще одну, и очень важную победу.
