«Хамас» объясняет свои действия тем, что со стороны Израиля также постоянно осуществляются налеты и ракетные удары, которые ведутся прицельно по территории сектора Газа. Израильтяне при этом настаивают, что они уничтожают только террористов. Однако мы с вами прекрасно понимаем, что ракета, которая уничтожает дом, в котором находится один из предполагаемых активистов «Хамаса», не разбирает, кто в этом доме находится. Будь то реальный активист данного движения, который моет руки, или же дом полон других людей (например, в нем находятся его родственники, знакомые, и соседи). То есть ракеты уничтожают все. Поэтому «Хамас» утверждает, что их обстрелы израильской стороны — это месть за недифференцированное применение боевых снарядов против мирного населения сектора Газа.
Вот это тот контекст, в котором Израиль начал свою операцию. Израильские власти заявили, что эта операция является ответом на недавние обстрелы южной части Израиля со стороны Палестины. Однако израильская пресса сообщила, что происходящее не является ответом на палестинские обстрелы. Эта операция готовилась в течение 6 месяцев и была очень серьезно продумана. В результате были подготовлены заранее цели, по которым предполагалось наносить удары. В эту операцию оказались вовлечены как израильская армия, так и спецслужбы этой страны. Она втайне готовилась на протяжении шести месяцев для того, чтобы нанести очень высокую степень ущерба движению «Хамас».
То есть официальные объяснения израильского правительства опровергаются прессой Израиля. То есть мы имеем дело с широкомасштабной военной операцией, которая направлена на то, чтобы изменить соотношение сил между Израилем и «Хамасом». И вот здесь мы, конечно, должны посмотреть на то, насколько Израиль способен, во-первых, выполнить эту задачу, а во-вторых, каковы могут быть последствия этих действий. Сточки зрения выполнимости радикального ослабления движения «Хамас» это, как я думаю, в принципе невыполнимо. Потому что каждый такой удар приводит к появлению новой волны молодых людей, которые хотят отомстить за своих родных и близких, которые погибли от израильских ракетных ударов (и которые, соответственно, присоединяются в результате этого к «Хамасу»).
Так что вместо одних активистов, которых уничтожает Израиль, «Хамас» получает других. Среди них появляются новые лидеры и смертники. Как мне представляется, из тех 1,5 млн. человек, которые проживают в секторе Газа (плюс еще 3,5 миллиона арабов-палестинцев, которые проживают на Западном берегу реки Иордан), вполне можно рекрутировать необходимое количество активистов, чтобы компенсировать те потери, которые понесет «Хамас» в результате израильских ударов.
* * *
Таким образом, попытка уничтожить «Хамас» военными средствами представляется мне малоперспективной. И не только мне, кстати говоря. И вряд ли Израиль сумеет решить даже ту военную задачу, которую он поставил перед собой. Теперь посмотрим, каковы могут быть политические последствия этих ударов. В условиях, когда ведутся военные действия, всегда усиливаются радикальные организации и настроения. И вот уже сейчас в арабском мире говорят о том, что удары Израиля по Палестинской автономии прежде всего усилят в арабском мире такие страны, как Иран и Сирия, которые придерживаются радикально антиизраильских позиций и которые, по утверждению американской и израильской сторон, финансируют такие организации, как «Хамас», «Хезболла» и другие террористические группы. То есть, пытаясь решить тактические военные задачи, Израиль еще больше осложняет для себя политическую обстановку. То есть те страны, которые относятся к Израилю резко негативно, получают дополнительные возможности для проведения антиизраильской политики.
Во-вторых, у меня складывается такое ощущение, что в мире уже мало кто верит в то, что США способны повлиять на Израиль с точки зрения решения палестинской проблемы. Она упирается в очень серьезные вопросы. В частности в территориальный вопрос. И совершенно непонятно, как его решать. Потому что 250 тысяч еврейских поселенцев находятся на тех территориях вокруг Иерусалима, которые в принципе должны быть возвращены палестинцам.
Урегулирование также упирается непосредственно в судьбу Иерусалима. Возникает проблема, как поделить столицу, на которую претендуют как мусульмане, так и иудеи. Не говоря уже о проблеме палестинских беженцев. Это много людей, которые покинули земли, которые были оккупированы Израилем в 1967 году и которые по резолюции ООН должны иметь право туда вернуться. Вот такие крупные и серьезные проблемы.
Вместо того чтобы решать их, Израиль решает чисто тактические, военные задачи. А к упомянутым проблемам никто не может даже подступиться. А переговоры по этому поводу никто не может вести по определению (в условиях, когда идут открытые военные действия). Общее мнение в США и на Ближнем Востоке, странах Персидского залива (где я недавно был) состоит в том, что одна из главнейших задач Барака Обамы состоит в том, чтобы вывести ближневосточный конфликт из тупика. Но после акций Израиля этот конфликт заходит в еще больший тупик. Причем в тупик кровавый.
Нетаньяху бросил вызов Обаме
Когда Барак Обама пришел в Белый дом, в Соединенных Штатах стали говорить, что перед ним стоят три или четыре важнейшие внешнеполитические задачи. Первая задача — это решение иранской проблемы, вторая задача — это решение или, во всяком случае, начало продвижения по Ближневосточному кризису, который зашел в тупик. Мирный процесс фактически остановился, и отчаянные попытки Джорджа Буша спасти ситуацию, собрав конференцию в Аннаполисе за год до конца его срока, ни к чему не привели. И это было закономерно, потому что Буш исходил из безусловной поддержки Израиля, а если Соединенные Штаты безусловно поддерживают Израиль, то арабы, точно так же безусловно, не станут партнерами по переговорам. Третья задача — наладить новые отношения с Китаем, и четвертая задача — это найти адекватные формы общения с Россией, которое, кстати, при Буше тоже зашло в полный тупик.
При этом Обама также понимал, что ему необходимо выправлять и имидж Америки в мире, и отношения с мусульманским миром. Полтора миллиарда человек и несколько десятков государств — это достаточно весомая сила, чтобы Америка могла с ней ссориться на протяжении слишком длительного периода. Но корень решения вопроса об отношениях Америки с мусульманским миром лежит не в Ираке, и даже не в Иране, и даже не в Афганистане. Корень находится на Ближнем Востоке. В принципе, несправедливость по отношению к палестинцам воспринимается всем мусульманским миром как вызов исламскому миру и как неготовность Соединенных Штатов хоть в чем-то оказать давление на Израиль, с тем чтобы он пошел на уступки арабам и был готов заключить мир на условиях более или менее большего или меньшего равновесия с палестинцами.
Поэтому Барак Обама, еще даже до приезда в Москву и до приезда в Пекин (хотя, казалось бы, это великие державы, и с ними надо прежде всего налаживать отношения), начал свою внешнеполитическую эпопею с речи в Каире, где было два очень важных элемента. Первый — Обама поставил фактически выравнивание отношений с мусульманским миром на первое место, и второе — он приравнял страдания палестинцев к холокосту, что вызвало крайнее недовольство в Израиле. В Израиле эта речь была воспринята резко негативно — как готовность Обамы договариваться с мусульманами за счет интересов Израиля.
