13 ноября 1986 г. А. Л. Адамишин докладывал вопрос о ситуации на Юге Африки на заседании Политбюро ЦК КПСС. Получил «одобрение линии на усиление роли политических факторов в ущерб военным. В отношении же последних договорились о большей сдержанности» [962] . Это далось не без труда, поскольку в ходе подготовки документов представители Министерства обороны серьезно сопротивлялись, хотя МИД и не призывал к радикальным мерам. Но на самом заседании представитель Минобороны изменил позицию. На том же заседании было принято окончательное решение вывести советские войска из Афганистана [963] . Перечень конкретных задач относительно советской позиции по отношению к ЮАР, определенных в свете этого заседания Адамишиным и проведенных им через коллегию МИД, включал следующие пункты:
1. Обретение независимости Намибией и окончание апартхейда в ЮАР – «благородные и стоящие наших усилий цели», но для их достижения «надо всерьез искать политическое решение».
2. Это решение должно быть таким, чтобы оно способствовало подлинной политической независимости Намибии и «последовательному» демонтажу апартхейда в ЮАР, «причем мирными средствами. Ставка лишь на вооруженную борьбу как метод достижения цели бесперспективна и контрпродуктивна. Никому не пойдет на пользу, если будет разрушена единственная процветающая в регионе страна» [964] .
Процесс перемен в политике СССР, таким образом, не определялся ведомственной принадлежностью тех, кто их проводил. Взгляды специалистов, занимавшихся южноафриканскими проблемами в каждом из советских ведомств, заметно отличались друг от друга, и разница в подходах к этим проблемам с 1989 г. становилась все более заметной. Прежде всего, с каждым годом МИД играл в определении параметров внешней политики все более весомую роль. Разумеется, и в это время Международный отдел ЦК был по-прежнему важен, особенно в том, что касалось официальной политической линии в странах третьего мира, в том числе и на южноафриканском направлении. Его представители были инициаторами или участниками всех политических решений, касавшихся Юга Африки, до самой попытки переворота в августе 1991 г. Но его влияние уже не было всеобъемлющим, особенно после отмены 14 марта 1990 г. 6-й статьи советской Конституции, утверждавшей «руководящую и направляющую роль КПСС» в советских властных структурах. ЦК уже не мог контролировать все встречи, высказывания, мнения, публикации, конференции и т. д., поскольку такими возможностями он больше не обладал.
Но разница заключалась не только в менявшемся балансе сил. Были различия и по существу дела. Главным было, по всей видимости, неодинаковое отношение к АНК. Суть противоречий четко отразилась в Материалах ситуационного анализа в ЦК КПСС. «Некоторые специалисты считают АНК узкой эмигрантской организацией, не пользующейся влиянием в стране, – говорилось в этом документе. – Они полагают, что у АНК нет организационной структуры на местах и что никто из членов лусакского руководства не войдет в будущее правительство Южной Африки. Цели АНК они видят в захвате власти и полагают, что Конгресс исходит при этом из принципа „все или ничего“. Эта группа экспертов считает приверженность вооруженной борьбе основой тактики АНК и полагает, что эта тактика отталкивает и белое население, и мировое общественное мнение. Некоторые участники полагают, что у АНК нет программы политического урегулирования и проекта конституционного устройства страны. Было высказано мнение о том, что требование введения принципа „один человек – один голос“ и создания унитарного государства нереалистично, и АНК следует от него отказаться» [965] .
Представители противоположной точки зрения оценивали степень влияния АНК среди черного населения ЮАР как высокую и полагали:
...
… Для большинства черного населения АНК сейчас – не обычная политическая организация, а символ противостояния расизму. Его гимны, символика, лозунги, неразрывно ассоциирующийся с АНК образ национального лидера Н. Манделы, являют собой освященный десятилетиями борьбы и гонений знак самой сущности нации… Отказ от вооруженной борьбы означал бы для АНК опасность утраты большой доли влияния в стране и риск обхода слева… Вооруженная борьба АНК в какой-то мере сдерживает взрыв неконтролируемого насилия в стране. Многие эксперты… придерживаются той точки зрения, что АНК объединяет приверженцев рационально умеренных, а не крайних действий. Однако в АНК есть и левацкие тенденции, прежде всего, среди молодежи. Смена поколений в руководстве АНК может привести к изменению его тактики… Многие эксперты говорили о том, что АНК недостаточно быстро приспосабливается к меняющейся ситуации, часть его руководства не свободна от догматизма, самоуспокоенности (что проявляется, например, в отношении АНК к национальной проблеме)… Сейчас трудно представить себе более верную тактику, чем та, которой следует АНК. Тактика эта состоит в создании широкого фронта сил, противостоящих апартеиду… [966]
Те, кто придерживался этой позиции, полагали, что, поскольку АНК и СССР в течение десятилетий связывали союзнические отношения, в интересах СССР было опираться прежде всего именно на АНК, поддерживать его, делать все возможное, чтобы помочь ему завоевать влияние в стране, и во всяком случае не делать ничего, что отчуждало и обижало бы его руководство. В МИД было немало тех, кто считал, что при всей важности союзнических отношений с АНК интересы СССР с интересами АНК совпадали далеко не полностью и что нельзя допускать, чтобы АНК диктовал СССР, что ему можно и что нельзя делать в Южной Африке.
Характерны в этом отношении высказывания А. Л. Адамишина. Во время его визита в Лусаку в августе 1986 г. члены Национального исполкома АНК говорили ему о том, как упорно пытались наладить отношения с ними представители западных стран. В ответ он спросил, не стоит ли СССР расширить контакты с антирасистскими движениями в ЮАР. О контактах с правительством тогда речи не было. Но ответ был негативным: «… анковцы открыто говорили, как ревниво они относятся ко всему, что выходило за пределы уже налаженных каналов. Мне же не представлялась полезной для наших государственных интересов подобная монополия» [967] .
Во время встречи в Москве в ноябре 1986 г. Горбачев рассказал Тамбо о попытках представителей правительства ЮАР установить контакты с СССР и о том, что наша страна на эти инициативы не отвечает. Он пообещал также, что каждый шаг в этом направлении будет делаться только после консультаций с АНК – то, на чем и настаивал ЦК. А. Л. Адамишин сетовал на это: «Зачем спрашивается, было отдавать в руки, пусть и дружеские, вопрос, где мы имеем собственные интересы? Что нам давала такая щедрость в политике, сильно осложнявшая дипломатическую работу?» [968]
Отчасти различия в позициях ЦК КПСС, с одной стороны, и МИД – с другой, были связаны с профессиональной спецификой. В МИД, особенно после достигнутых в конце 1988 г. договоренностей по урегулированию конфликта в Анголе и освобождению Намибии, были склонны видеть южноафриканскую ситуацию как еще один региональный конфликт, который нужно было «разблокировать». Для сотрудников ЦК Южная Африка оставалась еще одной страной, которую нужно освободить. Освобождение означало капитуляцию правящего режима и передачу власти демократическому правительству «антиапартеидного большинства», в котором АНК по определению должен был играть решающую роль. Если такая смена режима могла произойти без пролития крови, тем лучше, если нет – борьба будет продолжаться [969] .
